Цирк приехал!
Шрифт:
— Сейчас узнаю!
«Неужели придется в копилку залезать? — с ужасом подумал Ромка. — Там, правда, денег немало, но все они отложены на фотоаппарат со штативом!»
Ромка покосился на копилку. Великолепный никелированный агрегат. Ящик со сложным запором. На крышке написано: «Храните деньги в сберегательной кассе». Под надписью находилось несколько узких щелочек для монет всех достоинств. А сбоку счетчик. Очень удобно! Бросишь монетку — счетчик сработает и выскочит новая цифра. Общая сумма.
Ромка любил
Администратор сказал в трубку:
— На твое счастье, есть два билета. Только дорогие. И в разных местах. Будешь брать?
Администратор назвал такую сумму, что день приобретения аппарата отодвинулся месяца на два.
— Алло! Что же ты замолчал? Разъединили, что ли?
— Нет! Нет! Не разъединили! — очнулся Ромка. — Просто наш телефон немного испорченный! Когда приезжать за билетами?
— Сейчас, если можешь! И в другой раз так никогда не поступай. Ты же театральный человек! — сказал администратор и повесил трубку.
Честно говоря, Ромка никак не мог приехать сейчас: перед ним лежали раскрытый учебник арифметики и тетрадка с нерешенными задачками.
«Ладно, сдую у кого-нибудь!» — решил Ромка, захлопнул учебник и выскочил на улицу.
На поездку за билетами ушло почти два часа. Вернувшись, Ромка долго вертелся перед зеркалом, безуспешно пытаясь соорудить «политический зачес», как у Власа. Волосы не ложились, но Ромка нашел выход: пожевал сахар и намочил волосы слюнями. Они послушно легли назад. Ромка надел новый костюм и ботинки. Потом надушился папиным цветочным одеколоном.
Из часов выскочила кукушка и прокуковала шесть раз. Ромка ужаснулся, поняв, что никуда уже не успевает: ни за Риммой, ни в клуб. Единственное спасение — в извозчике. Сколько нужно на него денег, Ромка не имел понятия. На всякий случай он выгреб из кармана все содержимое копилки.
На улице не оказалось ни одного извозчика. На площади тоже.
— Вот те фунт! — сказал вслух Ромка.
И тут же, словно из-под земли, выросла пролетка с кудлатым и заросшим возницей на козлах.
— Простите, вы свободны? Сначала поедем на улицу Разина, семнадцать, потом в Новый клуб.
— А платить кто будет? Ты аль человек с Разина?
— Я!
— Ты? — вытаращил глаза извозчик и расхохотался. — Да у тебя на такие концы капиталу не хватит!
— А сколько это стоит?
Извозчик назвал сумму.
Ромка тоже вытаращил глаза и начал торговаться.
— Н-но, милая! — дернул за вожжи извозчик и нехорошо выругался.
— Стойте! Куда же вы? Я согласен.
— Деньги вперед! — скомандовал извозчик.
Ромка тщательно отсчитал мелочь и протянул её волосатому
— Ну садись, пан! — сказал возница, и лошадь тронулась.
Из-за поворота показался трамвай. В нем ехали ребята.
— Смотрите! — закричал Борька. — Ромка на извозчике!
Ребята прильнули к окнам. Трамвай и пролетка поравнялись.
— Эй ты, нэпман! — окликнул Ромку Влас. — Куда путь держишь?
Ромка приветливо помахал рукой:
— За Болонкиной, потом в клуб!
— Опоздаешь!
— На извозчике-то? Это вам с пересадками, а мне напрямик!
Щегольской экипаж скрылся в переулке.
— Скорее! Скорее! — торопил Ромка извозчика.
— Пятиалтынный сверху!
— Согласен!
Извозчик напоминал Ромке сразу двоих: волосатого мужчину Адриана Евтихиева из учебника старшего брата по основам дарвинизма и бородатую женщину, изображенную там же, на другой странице.
«Может, он тоже волосатая женщина? — подумал Ромка. — Нет, вряд ли! Ни одна женщина, даже бородатая, не может ругаться, как этот извозчик».
И Ромка спросил на всякий случай:
— Простите, пожалуйста, ваша фамилия не Евтихиев?
— Петровы мы! — коротко ответил извозчик, ударил лошадь и снова крепко выругался.
«Наверное, все-таки мужчина!» — успокоился Ромка.
Наконец приехали.
Ромка поспешно соскочил с пролетки.
Войдя за зеленую ограду и миновав цветочную клумбу с блестящим никелированным шаром посредине, он поднялся на крылечко и дернул за ручку звонка. «Как только выйдет, сразу скажу: „Карета подана, синьора!“»
Никто не открывал.
Ромка позвонил ещё раз. Потом подергал дверь. Было тихо. Только из ульев, стоящих вдоль забора, доносилось равномерное жужжание.
— Ну как, пан, скоро? — крикнул с улицы волосатый возница.
— Сейчас, сейчас, минуточку! — нервно ответил Ромка и забарабанил в дверь.
Его окликнули, из сада вышла Риммина мама с большим медным тазом.
— А Риммочка уже уехала! Только что!
— Как — уехала? — покрылся испариной Ромка.
— Не дождалась тебя! Села на трамвай и укатила. А ты-то как же теперь успеешь?
— Я на извозчике!
— На извозчике? — ахнула Риммина мама. — Откуда же у тебя деньги такие, что ты разъезжаешь на извозчике?
— А я бесплатно. Он мой друг.
— Друг? — посмотрев на волосатого извозчика, Риммина мама чуть не выронила таз.
— Лучший друг! Вернее, родственник даже. Двоюродный брат!
— Эй, пан, поехали, что ли? А то за простой придется приплатить. Стыд сказать, но грех утаить! — весело крикнул из-за ограды волосатый «двоюродный брат».
— Он шутник у нас большой! — шепотом, чтобы не слышал извозчик, пробормотал Ромка и поспешно простился с Римминой мамой.
— Поехали!
— А за скорость? — строго напомнил извозчик.