Цирк
Шрифт:
— Ты невозможен. Мало тебе было одной проверки, так ты затеял еще одну? — сказала она.
Он пропустил это мимо ушей.
— Ты слышала? Я готов бросить ради тебя весь мир. Можешь ли ты это проделать для меня?
— Охотно, но весь мир, Бруно. Ты знаешь, что случится, если мы сунемся в посольство. Завтра я окажусь в самолете, но без тебя. Ты останешься здесь. И не отпирайся. Это написано на твоем лице, хотя ты и считаешься загадочным Бруно Вилдерменом. Все так считают... Вернее, почти все. Трех месяцев оказалось достаточно, чтобы
— Этого я и опасался. Что ж, о'кей. Фокус не удался и меня это не удивило. Только ничего не говори об этом Харперу. Он не только считает меня дураком, но у него возникнут подозрения в моих деловых качествах, он положил деньги на стол. — Пошли! Когда мы подойдем к двери, я вернусь под каким-нибудь предлогом, чтобы переброситься парой слов с Росбаком. А ты тем временем осмотришься вокруг, не проявляет ли кто-нибудь к нам интерес.
Дойдя до двери, Бруно, как и было условлено, вернулся назад. Он подошел к Росбаку и спросил:
— Как он выглядел?
— Среднего роста, темные волосы, черные усы. Темное пальто. Он шел за вами от самого цирка.
— Ваши купе могут прослушиваться. Сомнительно, но чем черт не шутит.
Увидимся.
Они уже шли под руку на улице, когда Мария осведомилась:
— Кто для тебя эти трое?
— Очень старые друзья, и не больше... Но положить головы друзей на плаху... Тот, кто следит за нами, с черными волосами и в темном пальто.
Видела такого?
— Видела двоих, но ничего общего с этим типом. У одного кудрявые светлые волосы, а другой лысый, как пень.
— Это означает, что предыдущий отправился с рапортом к шефу.
— Своему шефу?
— К полковнику Сергиусу.
— Начальнику полиции Крау?
— Никакой он не начальник полиции, он начальник государственной секретной службы.
Она остановилась и удивленно взглянула на Бруно.
— А ты откуда знаешь?
— Я знаю. Я знаю его, хотя он меня не признал. Ты забыла, что это моя родина. Но я отлично знаю Сергиуса и никогда его не забуду. Разве можно забыть этого человека? Человека, убившего мою жену?
— Человека, который... о, Бруно, — Мария примолкла. — Но теперь он наверняка знает о тебе.
— Он знает.
— Но тогда он должен догадаться зачем ты здесь!
— Допускаю и это.
— Завтра я пойду с тобой. Клянусь! — в ее голосе появились истерические нотки. — А этот самолет, Бруно... Ты разве не понимаешь, что не вернешься из этой страны живым?
— Я должен это сделать. И, пожалуйста, говори потише. Кучерявый подошел к нам достаточно близко.
— Я боюсь... я боюсь...
— Это схватка мужчин. Пойдем, дорогая, я угощу тебя настоящим кофе.
— Где?
— В моих апартаментах, которым ты так завидовала.
Какое-то время они шагали молча, затем она тревожно проговорила:
— А ты не думаешь, что если они вышли на тебя, то могли организовать у тебя прослушивание?
— А кто говорит, что мы будем обсуждать государственные
А Сергиус в это время глубоко завяз в обсуждении государственных тайн.
— И это все, Алекс? Бруно с девушкой вошел в кафе, быстро поговорил с теми двумя, что пришли раньше, отвел девушку за столик и заказал еду.
Затем появился третий, присоединился к двум другим, а через некоторое время подошел к столику Бруно, попросил у него денег и вернулся на свое место? — Алекс кивнул. — И вы сказали, что вы не знаете эту троицу и никогда не видели их раньше, но один из них такой же гигант, как атлет Анжело?
Алекс взглянул на телохранителя.
— Крупнее, — удовлетворенно произнес он.
Анжело не хватало добродушия Кана Даха, и это не делало его привлекательным. Он зловеще нахмурился, но никто не обратил на это внимания, вероятно потому, что трудно уловить разницу между его зловещим и нахмуренным обычным выражением лица.
— Ладно, кто это мы знаем. Вы узнаете этих мужчин по фото?
— Несомненно, — обиделся Алекс.
— Анжело, скажи Николасу, чтобы принес фотографии.
Анжело вернулся с Николасом, у которого было с собой около двадцати фотографий. Сергиус молча протянул их Алексу и тот принялся быстро их просматривать.
Наконец, он положил одну на стол.
— Это девушка.
— Мы знаем, что это девушка, — сдержанно буркнул Сергиус.
— Прошу прощения, полковник, — Алекс отобрал еще три фото. — Эти.
Сергиус собрал их и протянул Модесу, который, бросив на них взгляд, произнес:
— Кан Дах, метатель ножей — Макуэло и Росбак — специалист по лассо.
— Точно, — Сергиус саркастически улыбнулся. — За ними следить постоянно.
Модес выразил сомнение в этом распоряжении:
— Присутствие этой троицы могло быть случайным. Все они входят в число ведущих артистов цирка и их дружба естественна. Кроме того, «Черный Сван» — ближайшее к цирку кафе.
Сергиус вздохнул:
— Увы, все это так. Фактически, мне одному приходится заниматься всем: принятием основных решений, всем необходимым анализом у нас занимается старший офицер, то есть я, — ложная скромность не была единственным пороком Модеса и особенно Сергиуса. — Наш Бруно Вилдермен умен и, возможно, способен рискнуть. — Немного подумав, он добавил:
— Он подозревал, не знаю по каким причинам, что находится под наблюдением и проверил свои наблюдения. Этот его Росбак должен был следить за тем, кто мог следить за Бруно. Это делает Росбака, а возможно и тех других нечто большим, чем просто другом. Итак, Росбак следил за Алексом. Он подошел не за деньгами, а чтобы проинформировать Бруно, что за ним следит человек с определенными приметами — человек в черном пальто, с черными усами и очень глупый. — Он наградил агента взглядом, полным сожаления. — Я не уверен, Алекс, что вам пришло в голову оглянуться через плечо хотя бы раз.