Циркус

Лосев Владимир

— Я, конечно, могу объяснить, чем почему злые волшебники сильнее добрых, — сказал отец. — Но если ты хочешь спросить про башмаки, которые сбрасывают на голову, то я тебе ничего не скажу потому, что ничего про это не знаю. Мне никто ничего на голову не сбрасывает…

Не знаю почему, может быть я тоже злой волшебник?

— А мне сбрасывают, — сказала Паля. — И я очень бы хотела узнать, кто это делает. И ты не злой, а добрый.

— У меня тут возникла одна догадка, можно сказать озарение, — сказал папа и

потянулся к ней своими внезапно ставшими очень длинными руками, такими длинными, что они достали даже до дивана, на котором она сидела. Он взял, Палю своими выросшими руками и посадил к себе на колени, чтобы она всё хорошо услышала.

— Но сначала я тебе расскажу про другое, — сказал он скучным взрослым тоном. — Итак, сегодня я вам расскажу, чем отличаются добрые волшебники от злых. Начнем с добрых, как с самого слабого и вымирающего вида. Их всегда мало…

— Опять ты врешь! — услышали они неожиданно тонкий и сердитый голос из-под самых ног. Отец не шелохнулся, а просто откашлялся, хотя Пале показалось, что он сначала засмеялся, а чтобы она не заметила, стал кашлять. Паля скосила глаза и увидела, как прямо у отцовской правой ноги стоит маленький человечек, но был одет в пеструю рубашку и штаны. И у него была небольшая борода. Паля видела такого человечка в одной книге, поэтому она сразу догадалась, что это домовой.

Пока отец кашлял, домовой пронзительно свистнул, и из-за камина вылезло ещё целая дюжина домовых, тут были все и домовые женщины, и домовые дети, размером чуть больше наперстка. Паля даже раскрыла рот от удивления, она и не знала, что у домовых бывают женщины и дети.

— Но ты всегда врешь смешно и интересно, — продолжил домовой, залезая на лавку. — Мы будем тебя слушать, только ты ври-ври, да не завирайся.

Остальные домовые тоже расселись, кто залез на папино плечо, кто устроился на коленях, больно щипая Палю, чтобы она немного подвинулась.

— Папа, тут домовые, — прошептала восторженно и немного испуганно Паля. — У них есть дети.

— Домовых не бывает, — так же тихо прошептал отец. — Поэтому у них нет детей.

— Но вот же смотри, — сказала Паля, поворачивая его голову.

— Не буду, — сказал отец. — Я сейчас читаю лекцию на тему, чем отличаются добрые волшебники от злых, и поэтому очень занят. Лекция на тему; — «Существуют ли домовые?» — будет на следующей неделе.

— Ну, и ладно, — вздохнула Паля. — Тогда рассказывай дальше, если не хочешь видеть разные чудеса, которые происходят в нашем доме.

— Хорошо, я буду рассказывать, — согласился отец. — Итак, почему добрые волшебники — слабые, а не такие сильные, как злые?

— Вот и скажи! — выкрикнул старший домовой. — Нам это очень даже интересно.

— Так вот добрые, они, может, потому слабые, потому что добрые.

— Ох, сказал, так сказал, лучше бы совсем ничего не говорил, — засмеялся

домовой. — А это и так все знают. Ты расскажи нам такое, что мы не знаем…

— Так, — сказал отец. — Если вы будете мешать проведению лекции, я позову охрану, и они выведут вас из зала.

— А мы уже здесь, — рявкнули горгульи, всегда сидевшие на крыше, а теперь почему-то, громко топая, заявились в зал. — И мы их всех сейчас растопчем!

— Как же это вы нас растопчете? — спросил домовой. — Если вы под своими ногами вообще ничего не видите? А кроме того, мы на вас сбросим всю посуду, что есть в доме. Вам-то конечно все равно, вы-то дураки почти что каменные, но хозяева рассердятся, и вам достанется, особенно от этого, который сейчас будет врать…

— Так! — вздохнул отец. — Предложение снимается. Топтать никого не будем, тем более не будем бить посуду, её и так совсем мало осталось. Если придут гости, им будет не из чего есть и пить.

— А к тебе все равно никто не ходит с тех пор, как хозяйка уехала, — заявил домовой. — А твою чашку мы, так и быть, не тронем, и этой глупой девчонки тоже, хоть она маленькая и очень противная.

— Ты сам маленький, противный, и глупый, — сказала сердито Паля. — И ты зачем у меня все игрушки утащил?

— Ничего, я у тебя не таскал! Ты видела, как я таскал? — возмутился домовой и даже сердито подпрыгнул на лавке.

— Видела, видела. Я только делала вид, что спала, а сама за тобой подсматривала, только я тогда ещё не знала, что ты существуешь, а думала, что ты такой же, как я ребенок…

— Так вот насчет игрушек, — спокойно продолжил отец. — Добрый волшебник, он не будет отнимать игрушку у другого ребенка, он возьмет и сделает её сам.

— Я и не отнимал, и я не волшебник, а домовой, — возмутился домовой. — И она все врет.

— Научишь меня делать игрушки, — попросила Паля отца. — Я сделаю одну вон тому самому маленькому домовенку, хоть он и щиплется. И ещё я думаю, что это он бросил в меня свой башмачок сегодня утром, потому что у него на ноге такие же, как тот, что мне упал на голову.

— Я не щиплюсь, — крикнул тоненьким голоском самый маленький домовенок. — Ты сама щиплешься. А мой башмак сам тебе на голову упал потому, что ты свою голову везде разбрасываешь. Куда мой башмак не упадет, везде почему-то твоя голова…

— Я свою голову нигде не разбрасываю, — сказала Паля. — Я её на подушку ложу.

— Значит, она у тебя такая большая, что в неё все башмаки попадают.

— Ты помолчи, — сказал старший домовой. — А игрушку я тебе сам сделаю, только я тоже ещё не умею. Вот этот врун, когда меня научит, я тогда тебе и сделаю, а не буду у этой глупой девчонки воровать, все равно у неё уже больше ничего нет, я уже всё украл.

— Ага, — обрадовано сказала Паля. — Значит, все-таки украл!