Цитадель Теней. Пробуждение
Шрифт:
В ту же секунду, когда первые лучи небесного светила, отныне озарявшего сие творение, коснулись глади воды и скользнули по листве, в Истинный пришла Старшая Дочь. Та, Что Несёт Жизнь. Дарующая. Повелевающая Светом. Госпожа населила Мир множеством разнообразных созданий, каждое из которых было уникальным и удивительным. Любимые Жизнью, создания жили вечно. И долгое время все в Истинном было спокойно, тихо, приветливо. Пока под влиянием очередного импульса, Хаос не привнёс в быт населения Мира несколько новшеств.
Основным
И тогда, в мире появилась ОНА. Юное Дитя. Младшая Дочь. Та, Что Дарует Покой. Освобождающая. Мать Мёртвых и Хозяйка Тьмы. Смерть. С её приходом страдания прекратились и Мир снова уравновесился. Но вскоре и этому пришёл конец. Посчитав Истинный Мир скучным, несовершенным, и слишком упорядоченным, Хаос решил уничтожить его и всех его обитателей. Прознавшие об этом Сестры воспротивились воле Хаоса. Они создали множество других миров. Проводниками в эти миры стали кагэми. Эти порождения Младшей Дочери открывали проходы и уводили существ вглубь Вселенной, подальше от Истинного. Узнавший об этом Хаос направил свою разрушительную мощь не только на ранее созданный мир, но и на кагэми. В одночасье тысячи существ, служивших Тьме и спасшие остальные виды, были уничтожены вместе с Истинным Миром. Довольный этим, Отец Всего и Ничего отвёл своё око от деяний своих детей и оставил их новые творения в покое.
Но среди всех этих разрушений, он не заметил, что кагэми были уничтожены не все. Объединившись в один общий сгусток, сотканный из собратьев, кагэми нашли единственный уцелевший оплот от Истинного Мира, ставший аллодом и навеки застывший в центре всего мироздания.
— Тем аллодом была эта Цитадель. Дррревние кагэми пррришли сюда и создали свой дом. Крррепость, защищённую от всех. Уже отсюда, мы пррродолжаем служить своей Госпоже. Так гласит исторррия этого места, — тихо закончил Хесед.
В воздухе повисла тишина. Т’эрка сидела в глубокой задумчивости, крепко прижимая к себе денром. Хесед, довольный произведённым эффектом, был более чем удовлетворён собой. Ухмылка красовалась на его морде.
— Коль скоррро я все тебе ррразъяснил, — фурри начал подниматься с земли, — то нам следует…
— Ты издеваешься, — произнесла девочка, смотря прямо в рубиновые глаза зверя. — Ты только что добавил ещё больше вопросов своим рассказом.
— Что тебе ещё непонятно, глупое порррождение гнилых корррней Дрррева Жизни?! — раздражённо произнёс фурри, усевшись обратно на листву.
— Как это все связано со мной?
Хесед прижал
— Как есть, так и связанно. Ты кагэми и поэтому…
— Я человек! Я всегда им была! Я не знаю никаких кагэми! Не знала и знать не хочу! Я не понимаю, почему вы с братом упорно зовёте меня именно так! — малышка сорвалась на крик.
— Да потому что мы все здесь кагэми! — рявкнул Хесед. — Неважно, кем ты была до того, как попала сюда! Если ты здесь, значит ты одна из нас!
— Но я не понимаю почему!..
Хесед молчал. В его голове, в отличие от т'эрки, был всего один вопрос: успеет ли он все же перегрызть девчонке горло, прежде чем денром нанесёт ответный удар? Т’эрка его раздражала. Злила. Нервировала. Само её нахождение здесь казалось ему нелепым. Как и её вопросы. Но тут перед его внутренним взором возник образ брата. Гебура, по непонятным для Хеседа причинам, благоволил к этой мелкой бесшёрстной форме жизни. Хотя расположение Своядж было одной из причин ненависти по отношению к т'эрке, фурри все же взял себя в лапы. Зверь прикрыл глаза. Он глубоко вздохнул и откинул все мысли. Закончив упражнение, Хесед вновь посмотрел на сидящих перед ним девочек, освободившись от внутренних эмоций.
— Когда кагэми создали это место, — вновь начал зверь, — они уснули. Их сон длился множество веков, пока однажды, сквозь толщу сновидений, они не услышали голоса. Еле слышные. Чуть уловимые. Эти голоса пррринадлежали демеулик — памяти прррошлых кагэми. Не только кагэми Цитадели смогли выжить. Остались ещё кагэми. Но слишком слабые. Их сил хватило только для того, чтобы стать дррругими существами, — увидев непонимание на лице слушательницы, зверь пояснил, чертя когтем по земле картинки: — Они вошли сквозь тени существ в их тела. И спали там. Когда же они пррробудились и стали чисперррия — сосудами для памяти — их смогли услышать кагэми, жившие здесь. Они пррривели их сюда и начали обучать.
— Значит, — неуверенно и испуганно начала малышка, — и во мне есть такое же?
— Да, как и во мне и Своядж. Как во всех, находящихся здесь. Именно поэтому мы все кагэми.
— Именно поэтому я здесь? — утвердительный кивок Хеседа. — Но зачем? Для чего я здесь?
— Кагэми слишком мало. Мы защищаем себе подобных. Здесь мы в наибольшей безопасности. Поэтому всех пррроснувшихся пррриводят сюда.
— Даже если я не хочу? Неужели я не могла просто остаться человеком?
— Нет. Однажды пррробудившийся не может уснуть снова. Это может быть опасно и поэтому кагэми должны быть здесь.
Т'эрка погрузилась в размышления. Все же, она была права, когда считала, что останется здесь навсегда. Что уже не сможет вернуться. Перед её взором быстрой чередой пронеслись воспоминания о жизни, которая ей уже больше не принадлежит. О жизни человеком. Вот она идёт с матерью в парк и гоняет голубей. Первый урок игры на скрипке. Вечера в кругу семьи. А потом то чудовищное происшествие, унёсшее сотни жизни и, самое главное, жизнь её матери…
— Скажи, — медленно начала девочка, — как пробуждаются эти самые демеулик?