Цитадель
Шрифт:
Опыты лечения в новом институте скоро принесли ему громадную славу, большие триумфы, чем лабораторные победы. Его пациентами стали многие чахоточные, лечившиеся амбулаторным путем, скитавшиеся из одного санатория в другой и признанные безнадежными. Успехи, достигнутые в этих случаях Стилменом, немедленно вызвали решительную вражду к нему врачей-профессионалов, пренебрежительные отзывы и всякие обвинения.
Теперь началась иная и более длительна я борьба - борьба за признание его работы. Он истратил все, что имел, до последнего доллара, на устройство
Период клеветы и гонений остался позади, буря полемики утихла. Мало-помалу Стилмен добился того, что все его противники неохотно признали его. В 1925 году комиссия из Вашингтона посетила институт и дала восторженный отзыв о его работе. Стилмен начал получать крупные пожертвования от частных лиц, от трестов и даже общественных организаций. Эти вклады он употреблял на расширение и улучшение своего института. И институт, с его прекрасным оборудованием и местоположением, стадами джерсейских коров и чистокровных ирландских лошадей, от которых брали сыворотку, стал достопримечательностью штата.
Хотя у Стилмена еще имелись враги,- так, например, в 1929 году происки уволенного им лаборанта создали новый громкий скандал,-но он по крайней мере обеспечил себе некоторую неприкосновенность, дававшую ему возможность продолжать дело своей -жизни. Успех его не испортил, он оставался все тем же спокойным, сдержанным человеком, который почти двадцать пять лет тому назад разводил первые культуры на чердаке дома в Бикон-хилле.
А сейчас, сидя в ресторане отеля Брукса, он смотрел через стол на Эндрью с спокойным дружелюбием.
– Очень приятно,- сказал он,- очутиться в Англии.
Мне нравится ваша страна. У нас летом не так прохладно, как здесь.
– Вы, вероятно, приехали читать лекции?-спросил Эндрью.
Стилмен усмехнулся.
– Нет. Я больше не читаю лекций. Не знаю, покажется ли это вам тщеславием, если я скажу, что результаты моей работы говорят сами за себя? Как бы там ни было, я приехал сюда не для лекций. Вышло так, что ваш мистер Кренстон,- я имею в виду Герберта Кренстона, который выпускает такие прелестные маленькие автомобили,- с год тому назад приехал ко мне в Америку. Он всю жизнь был мучеником астмы, и мне... нам в институте удалось его вылечить. С тех пор он все время приставал ко мне, чтобы я приехал в Англию и открыл здесь маленькую клинику, наподобие нашей портлендской. И полгода назад я дал согласие.
Мы разработали план, и сейчас эта клиника - мы ее назвали "Бельвыо"-уже почти закончена. Она-в Чилтернских горах, вблизи Хай-Викема. Я должен ее открыть, затем передам ее Л^орленду - одному из моих ассистентов.
Откровенно говоря, я смотрю на это, как на эксперимент, очень многообещающий
Эндрью наклонился вперед.
– Все это очень интересно. Я бы хотел осмотреть вашу клинику.
– Вы приезжайте, когда у нас все будет готово. У нас будет проводиться радикальное лечение астмы. Этого хочет Кренстон. Кроме того, я сделал своей специальностью несколько форм первичного туберкулеза. Я говорю несколько,- он улыбнулся,- видите ли, я не забываю, что я, в сущности, только биофизик, мало знакомый с дыхательной системой. Да, так насчет ранних форм туберкулеза.
Это вам будет интересно. Я применяю новый метод пневмоторакса. Это подлинное достижение.
– Вы говорите о способе Эмиля-Вейля?
– Нет, нет. Мой гораздо лучше.- Лицо Стилмена просветлело.- Вы знаете, как неудобны аппараты с неподвижной бутылкой в тот момент, когда внутриплевральное давление уравновешивает давление жидкости и совершенно прекращается выход газа. Так вот, у нас в институте мы устроили камеру добавочного давления,- я вам ее покажу, когда вы приедете в Америку,через которую мы можем вводить газ при определенном отрицательном давлении сразу же, с самого начала.
– Но как насчет прибавления газа?
– спросил Эндрью быстро.
– Мы полностью устраняем риск. Вот слушайте. Это замечательно ловко придумано. Вводя маленький бромоформовый манометр у самой иглы, мы устраняем разрежение.
Колебание в минус четырнадцать сантиметров дает только один кубический сантиметр газа у острия иглы. Наша игла имеет четырехходовое приспособление, которое действует лучше, чем зангмановское.
Эндрью был увлечен против воли.
– Вот оно что! Так вы хотите свести к нулю действие на плевру. Знаете, мистер Стилмен... мне странно, меня просто поражает, что все это исходит именно от вас.
О, простите меня, я не так выразился, но вы поймете, что я хочу сказать. Столько врачей, работая старым способом...
– Милый мой доктор,- ответил Стилмен с веселым огоньком в глазах,- не забывайте, что Карсон, первый человек, отстаивавший пневмоторакс, был только физиологом, писавшим популярные очерки.
Затем они погрузились в обсуждение технических подробностей, и это продолжалось до тех пор, пока Стилмен не посмотрел на часы и не воскликнул, что он уже на полчаса опоздал на свидание с Черстоиом.
Эндрью ушел из отеля Брукса возбужденный, заряженный энергией. Но вслед за этим пришла непонятная реакция, смятение, недовольство своей работой. "Я поддался влиянию этого человека",- говорил он себе с раздражением.
На Чесборо-террас он вернулся в не слишком приятном настроении, но когда подъехал к дому, сделал спокойное лицо. Новые отношения с Кристин требовали этой маски безразличия, так как у нее теперь всегда было такое покорное и замкнутое выражение лица, что Эндрью, как бы он ни кипел внутренне, чувствовал себя вынужденным отвечать тем же.