Цитадель
Шрифт:
Лотер зарычал, но клыки убрал.
– Никаких проблем, – сказал он, возвращаясь в человеческий облик. – Я говорю, если съем гуся и поросенка, то мне и платить. А Варда считает, платить положено ему, потому как я вроде гость. Ну а серая, понятно, не в счет.
Желтые глаза эльфийки гневно сверкнули, но она смолчала. Только нос скривила.
Огр с сомнением посмотрел на Лотера и сморщил лоб.
– А силенок хватит? – спросил он.
Лотер хрипло усмехнулся и проговорил, облизывая вытянувшийся клык:
– У меня, конечно,
Брови вышибалы перестали хмуриться, но взгляд остался суровым. Он поднес ладонь к губам и смачно плюнул. Затем провел по волосам, примазывая те, что выбились из общих зеленых колтунов, и протянул таким тоном, что стало ясно – он всех раскусил:
– Ты мне зубы не заговаривай. Если сожрал стряпню, сам и плати. Нечего тут устраивать. За таким чешите к солнечным эльфам. У них, говорят, совсем крыша того. А не сожрал – топай отседова. И приятелей своих забирай. Мне такие не нужны.
Пока огр отчитывал Лотера, странник быстро собрал оружие и убрал на место. Драка с воргом – непростое испытание. Даже для могучего и мудрого Варды, который самих троллей может обдурить.
Когда огр назвал их приятелями, странник вытаращил глаза и оторопело застыл возле статуи человека. Уши нервно задергались, словно хочет ответить что-нибудь резкое, но сдерживается из последних сил.
Странник покосился на серую эльфийку. Та переводит победный взгляд с него на ворга и обратно. Мол, вот какая молодец, не дала друг друга пришибить.
– Про солнечных эльфов я только слышал, – согласился Лотер. – Но такого, что упаси меня волчица. А эти не солнечные. Эти, гм… эти обычные.
Варда и Каонэль обменялись удивленными взглядами. Догадались: ворг видит эльфов впервые и знает только понаслышке.
Каонэль хмыкнула.
– Как легко и просто, – пробурчала она под нос. – Вот оно как. Эльфы бывают обычными. Я, бедная, три дня гналась за Талисманом, чтобы тот помог вернуть память и объяснить, почему отличаюсь. А тут все просто. Обычная.
Варда бросил на нее строгий взгляд, эльфийка закатила глаза и отвернулась. Когда ворг сказал про обычных эльфов, огр приподнял мясистую бровь и посмотрел на ворга так, словно тот утверждал, что вода сухая. Полузверь недовольно поежился и замолчал.
Из-за угла таверны вышла еще одна северная гоблинша со связкой фонарей. В колбах мечутся светлячки, заливая постоялый двор зеленоватым светом. Тени от статуй вытянулись и приняли угрожающий вид. Сами статуи тоже стали казаться жуткими.
Каонэль наконец сдвинулась в места и подбежала к Варде. Тот угрюмо посмотрел на нее, словно это она виновата в драке. На что эльфийка захлопала ресницами и поправила вырез корсета. Рыжий моментально отвлекся на декольте, а серая вытерла сукровицу ему со лба.
Увидев странную компанию вместе с вышибалой, гоблинша недовольно закряхтела. Затем поставила один из фонарей на пенек и быстро удалилась.
– Так, –
С этими словами он развернулся и тяжелой походкой направился прочь. Компания гномов, наблюдающая в окно за развитием событий, разочарованно скривилась и вернулась к тарелкам и кружкам с хлебным напитком. Человек в длинной одежде тоже смотрел в окно. Но когда Варда бросил на него суровый взгляд, отвернулся, словно ничего не видел.
Через открытые форточки слышно, как гоблины бурно обсуждают красочную драку. Да так, что на заднем дворе слышно, как было бы весело, если бы ворг оторвал эльфу уши, а тот отсек зверю хвост, а потом оба рвали друг друга на части и умерли бы одновременно. Один доказывает – остались бы трупами. Другой считает, что они непременно должны окаменеть, потому что хоть и умерли, но все равно убийцы.
Каонэль потрясла головой и натянула капюшон, пытаясь спрятаться от навязчивых гоблинских голосов, но это не помогло. Коротышки замолчали, только когда грохнула дверь таверны.
Эльфийка досадно вздохнула. Она рассчитывала хоть сегодня поспать в тепле и сухости. Хоть не в огромной кровати, но хотя бы не на земле. И вообще – хотя бы поспать, чего она не делала уже давно.
– Все из-за него, – прошептала она Варде, косясь желтым глазом на Лотера.
Тот не повернулся, и так понятно – слышит прекрасно. Он тронул пальцем разорванное ухо и поморщился. В черных глазах вспыхнули багровые искры, он глухо зарычал, но остался в человечьем облике.
– Если ты не заметила, серая, – проговорил ворг глухо, – не я начал.
– Ты, ты, – сказал эльфийка язвительно. – Надо нормально на вопросы отвечать, а не отмалчиваться.
– Не начинай, – оборвал ее Варда, и серая замолчала, на удивление даже себе. – Мы уходим. Я обещал найти способ заставить Талисман работать. Пусть ворг носится где хочет. А у нас своя дорога.
Глаза Каонэль изумленно округлились, рот открылся. Когда Варда сделал шаг в сторону ворот, она вцепилась ему в локоть и проговорила горячо:
– Но как же так? У него тоже Талисман.
– Ну и что? – сказал Варда. – Если обратился к нам, значит, и у него не работает.
С севера прилетел порыв ветра и принес порцию свежего воздуха. Кухонный смог над постоялым двором разорвался, показались звезды. Когда сверху упали две большие снежинки, моментально растаяв на деревянном настиле, Каонэль подняла взгляд к ночному небу и посмотрела вдаль.
Из-за леса несется большая темная туча, постепенно проглатывая звезды, словно пасть небесного монстра.
Лотер пошевелил носом и тревожно завертел головой, затем приложил ладонь козырьком ко лбу.
– Что за леший? – выдохнул он, вглядываясь в исчезающее ночное небо.