Цитадели гордыни. Принц стужи

Каменев Алекс

– Спрашиваешь, почему кланы не отправляют гуманитарную помощь в районы, пострадавшие от нашествия африканской орды? – неторопливо произнес я после того, как девица высказала претензии в наш с Анькой адрес.

Мол, вы здесь ржете, а там люди погибают от голода и лишений. Нехорошо. Обязательно надо страдать вместе с ними. Снять последние портки и поделиться с нуждающимися. Ну а что, им же нужнее. Они спасли нас от кровожадных негров-некромантов.

Хотя стоп, слово – негр, конечно, не прозвучало. Как можно. Это не толерантно и неполиткорректно. Черный тоже

не подойдет. Чернокожий разве что. Да и то звучит как-то не очень. Эбонитовый?

– А зачем им этим заниматься? – вопросил я.

Девчонка презрительно скривилась.

– Потому что еда в магазинах невероятно подешевела. Мы могли бы помочь многим, отправляя излишки в другие страны, затронутые катастрофой.

Насчет снижения цен на жратву – полная правда. За последнее время цифры на ценниках в супермаркетах имели тенденцию только к снижению.

Забавно, если подумать и вспомнить о прошедшей войне. Но магия внесла коррективы во все сферы жизни. Волшебники стихии Леса, Жизни или Земли с легкостью обеспечивали урожай, какой не могла дать ни одна химия, ни одно генно-модифицированное вмешательство. А вкупе с применением передовых технологий прогресс и вовсе получался запредельным. Комплексное решение старой проблемы. И на выходе невероятный результат.

То же самое касается животноводства. Поголовье увеличивается резвыми темпами, надои росли, обороты взлетали.

Минус – повальное разорение мелких хозяйств фермеров-одиночек. На передний план вышли гигантские агропромышленные комплексы, работающие по типу огромных фабрик.

Себестоимость продукции снизилась. Плюс кланы погрозили пальчиком, и ритейлеры перестали играть в привычные игры с бешеными накрутками.

Как итог, продовольствие действительно подешевело. И значительно.

Понятно, дело не в альтруизме. Доступность разнообразных продуктов делалась не просто так. Ну, по крайней мере, лично я так думал. Скорее всего, колдуны действовали на упреждение, не загоняя народ окончательно в бедность, ставя на грань выживания.

Кому нужны голодные бунты? Пусть уж лучше коммерсанты поумерят аппетит, чем по землям вспыхнут пожары восстания. И так ситуация не сахар. Невозможность купить простой пакет молока вполне может сыграть роль катализатора для массовых выступлений среди населения.

Оно кому надо?

– И поэтому мы должны отправлять ее в другие страны? За свой счет? – уточнил я.

– Да, – возбужденно выдохнула экзальтированная девица.

Синяя жилка нерва на ее лбу пульсировала, глаза светились фанатичным блеском, на лице прочно поселилось выражение абсолютной уверенности в собственной правоте.

– Почему? – сохраняя спокойствие, невозмутимо поинтересовался я. – Почему мы должны это делать? Да еще за казенный счет? Используя деньги налогоплательщиков.

Защитница обездоленных открыла рот, явно намереваясь разразиться воодушевленной речью. Скорее всего, обличая клановые власти, попутно кроя правых и виноватых. Минут так на пятнадцать.

Слушать ее полностью не входило в мои планы. Догадываюсь, что скажет.

– Посмотри на ситуацию с точки

зрения простого работяги, – не дав оппонентке ничего сказать, заговорил я. – Он вкалывает день и ночь. Аккуратно платит налоги. Регулярно, хочу отметить. И вот однажды ему сообщают, что вместо нового детского садика, больницы или дороги собранные с населения деньги решено использовать в других целях. Отправить неведомо куда и неизвестно кому. В виде безответной помощи.

Лицо девицы исказила гримаса возмущения.

– Известно кому! – запальчиво воскликнула она. – Голодающим!

Я с независимым видом пожал плечами.

– Может, да, а может, и нет. Работяге это неизвестно точно. Мало ли что декларируют официально. Его мало заботят подробности, больше волнует отсутствие той самой больницы или детского садика в родном городе. Он видит, что деньги уходят в никуда, и начинает задумываться.

Я сделал паузу и задумчиво уточнил:

– По крайней мере, так делают те, у кого есть мозги.

И не давая вставить слово (а девка, судя по бешено раздувавшимся ноздрям, определенно готовилась выдать гневную тираду в стиле: ах ты, жопа империалистическая, жалеешь деньги на нужды пролетариев свободного Гондураса?), быстро продолжил:

– Человек смотрит на все это дело и думает: а чего это я напрягаюсь, плачу налоги? Может, ну его? И начинает искать обходные пути, пытаясь надуть любимое государство, а то и вовсе компенсировать «убытки» прямым воровством. И речь не об одном работяге. Похожим образом начинает рассуждать инженер, предприниматель и другой люд. Власти же их обкрадывают, почему им нельзя? И плевать, куда и зачем ушли деньги. Важен итог – детская площадка не построена, дорога разбита и не ремонтирована. Мало кому понравится, если государство начнет тратить ресурсы на далекие страны, когда в собственном доме творится бардак. Если только, конечно, это не какой-нибудь отбитый придурок.

Последнее замечание прозвучало как намек на умственные способности той самой девицы. И она, ясный пень, не могла не отреагировать. Зазвучал стандартный набор обвинений в невежестве, жестокосердечности, ненависти ко всему живому.

К этому моменту наш спор слушали все присутствующие у фонтанчика. Еще парочка человек остановились, привлеченные шумом. Головы большинства качались китайскими болванчиками в такт словам моей оппонентки.

Хотя, по правде, никаких внятных тезисов своей позиции она так и не привела. Лишь голые эмоции да обрывки из жутко перепутанных концепций социализма и неолиберализма.

– Милая барышня, поймите, никто не против помощи другим людям, – когда девчонка немного выдохлась, слово вновь взял я. – Помогать другим – это хорошее дело. Правильное, благородное. Но когда твое собственное население едва сводит концы с концами, давать кредиты чужим странам, переводить сумасшедшие суммы неведомо куда…

Я взял паузу, медленно покачал головой.

– Это мерзко. Это отвратительно. Это недопустимо, – я обвел выразительным взглядом собравшийся вокруг народ. – Это предательство, и за такое надо живьем сдирать кожу.