Цивилизации древней Европы
Шрифт:
Ряд ученых предложили схемы, несколько отличные, для восстановления внутренних типов этой цивилизации: не так давно Милойчич модифицировал схему Бена, приблизив ее к схеме Дешелетта. Охотно примем точку зрения этого ученого, тем более что в определении каждого слоя он учел различные культурные аспекты, не ограничиваясь типологией. Он выделил четыре группы. Юго-восточная группа, расположенная на Балканском полуострове, поддерживала контакты с Востоком и Адриатикой и в Восточных Альпах представлена искусством ситулы. Эта группа не имеет четких границ с центральной группой, которой принадлежит стоянка-эпоним и которая занимает территорию от современной Венгрии до южной Богемии. Северная группа — имеется в виду территория между Эльбой и Одером — охватывает Богемию и Южную Германию вплоть до цивилизаций, относящихся собственно к Северной Европе. Наконец, западная группа, между Роной и Рейном, распространяется через территорию современной восточной и южной Франции до Пиренеев, где смешивается с цивилизациями испанского железного века, уже подвергшимися влияниям с моря.
В хронологических рамках, которыми обозначают железный век, использовалось не только железо: новый металл заменяет бронзу не сразу. Происходила медленная, постепенная замена, которая никогда не станет полной: сначала железо предназначалось преимущественно для производства оружия и орудий труда, бронза оставалась основным декоративным материалом. Железо было драгоценным металлом, использование которого впоследствии ограничилось отдельными фрагментами и деталями
Однако эти потоки были не только экономическими. Они благоприятствовали всевозможным обменам и открывали заинтересованные регионы для различных культурных влияний, которые могли основательно модифицировать их изначальный облик. Восточное пространство испытывало также влияние адриатических потоков посредством отношений с Центральной и Северной Италией. Кроме того, шло влияние из Греции, поднималось по Балканскому полуострову вдоль Черного моря, затем по Дунаю; третьим источником влияния были скифы, обосновавшиеся между Кавказом, Уралом и Трансильванией. Но прежде всего в Восточных Альпах средиземноморские элементы тесно переплелись с локальными традициями, о чем свидетельствует феномен, именуемый искусством ситулы. Хотя течение Дуная и способствовало проникновению восточных потоков в центр континента, срединные территории в большей степени, чем другие, сохраняли свой традиционный характер: южное влияние сказывалось только во внешних проявлениях материальной культуры. Именно в этом особенность гальштатской цивилизации. Внутреннее развитие здесь более последовательно и логично, а исторические типы, например декор уже исчезнувшей керамики, оставались поразительно устойчивыми. В северном пространстве между Эльбой и Одером более четко прослеживается одновременное влияние лужицкой цивилизации и цивилизации полей погребальных урн. Благодаря этому, однако, галыптатский опыт достигнет цивилизаций юга Европы, более изолированных. Западная группа, наиболее вариативная, поднимает проблему отношений со Средиземноморьем, которые кажутся все более частыми и тесными с середины 1-го тыс. до н. э. и позднее, о чем свидетельствует ваза из Викс (Бургундия) и другие предметы из погребений, датируемые этим периодом.
Раскопки и многочисленные находки указывают на заселение территорий в данной части континента в первом железном веке. Образовались средние и небольшие населенные пункты, а также рассеянные жилища. Деревни в основном были лишены земляных укреплений. Тем не менее в соответствии с процессами, начавшимися в эпоху бронзы, распространение металлургии ведет к установлению новой экономической географии, которая отражает преобладающие тенденции и влияет одновременно на общество, заселение и расселение, усиливая специализацию и различия. Монополизация минеральных ресурсов, контроль над сетью крупных торговых путей также предопределили образование касты властителей, часть которых строила свои резиденции на возвышенностях, естественно защищенных. Несомненно, это было скорее результатом соперничества между племенами, чем мерой предосторожности против внешней опасности. Конкуренция приводила к военным столкновениям. С другой стороны, судя по рассредоточенности населения, отсутствию прочных сооружений, демографическая ситуация была достаточно неустойчивой, за исключением некоторых местностей, таких как Гальштат, где наложение слоев свидетельствует о стабильности стоянки в течение длительного периода. Гейнебург, напротив, имеет вид поселения, которое было жилым недолго. Причину его запустения трудно понять. Это случай не редкий, но его объяснение потребует глубоких изысканий и исчерпывающих исследований по крайней мере основных объектов. Наряду с крепостями и более или менее постоянными жилищами нужно упомянуть места ярмарок и периодических празднеств, достаточно часто изображавшихся на ситулах. Эта традиция существует в Европе довольно долго. По-видимому, некоторые периоды имели большое значение либо в экономическом, либо в более общем плане. Вероятно, эти сборища имели религиозные корни, которые составляли при случае основу периодических празднеств. Так зародились атлетические игры, которые, однако, не имели такого же значения, как греческие, но были не только играми в спортивном смысле слова. Искусство ситулы приводит не один пример этого: гонки на колесницах и состязание со штангами — излюбленные темы.
В целом духовный облик гальштатской цивилизации ускользает от нас. Вообще в древности игры носили религиозный или погребальный характер. Но на современном этапе развития знаний сложно точно определить: относятся ли сцены, изображенные на тех или иных предметах, собственно к религии или же к погребальным церемониям. На мой взгляд, знаменитое шествие персонажей, которое украшает ситулу из Чертозы, должно быть интерпретировано как ритуальное. Но погребальное шествие могло иногда происходить аналогичным образом: зачастую умерший доставлялся на повозке в погребальную камеру кургана, который и был, по всей видимости, пунктом назначения кортежа. Подобный параллелизм в двух ритуалах представляется логичным. Эротические сцены, которые часто можно видеть на предметах, относящихся к искусству ситулы, по мнению Ж. Кастелика, также имели ритуальный смысл. Эта тема встречается вплоть до территорий южнее реки По — на зеркале из Кастельветро, и даже в южной Этрурии — на вазе из Тральятеллы, а также на некоторых стелах горы Гаргано. Возможно, что это было связано с культом женского божества, почитаемого, например, у венетов. Повозки из Трундхольма и Штретвега, которые относятся к обозначенным временным рамкам, свидетельствуют о важности перемещения на повозке в религиозных верованиях древней Европы. Что касается абстрактных символов и фигур галыптатского декора, они ведут свое происхождение от традиций культуры полей погребальных урн: солнечные диски, лодки, в которые впряжены лебеди, неисчислимые вариации фигур и голов птиц, колеса со спицами и другие геометрические фигуры, изображения животных и человека — формируют богатую систему, которая в большей или меньшей степени затрагивает сферу религии. Многие из этих мотивов были заимствованы с Востока и подчеркивают важную роль Балкан в генезисе наследия, которое позже займет свое место в рамках культуры полей погребальных урн. Остается только отметить, что некоторые из этих мотивов обнаруживаются в виллановском репертуаре.
Многочисленность культурных типов, которые выделяются внутри пространства гальштатской цивилизации, так же как разнообразие (или неравномерное размещение) ее населения, отражается в искусстве. Вокруг резиденций могущественных правителей, которые монополизировали экономические ресурсы некоторых регионов, например в Гальштате, Гейнебурге и Голдберге, развивались формы искусства и придворного ремесла, важную роль которых в формировании эстетического чувства и искусства каждого региона не так давно подчеркнули ученые. Такие резиденции, в отличие от неукрепленных деревень и редко заселенных территорий, в более позднюю эпоху будут сооружаться на возвышенных
Именно в декоре многочисленных керамических и металлических предметов, изготовленных специально обученными ремесленниками, наиболее четко проявляются оригинальные черты галыптатского искусства. Геометрические формы, абсолютная правильность которых традиционна для континентальной Европы, были заменены в посуде из бронзы и обожженной глины более округлыми формами, которые можно рассматривать как необычные варианты средиземноморских моделей. Не следует, однако, забывать, что традиции европейской первобытной истории довольно многочисленны и восходят иногда к неолиту.
Континентальное влияние ощущается главным образом в геометрическом декоре, где оно сочетается тем не менее со средиземноморскими заимствованиями. Но речь не идет о чистых заимствованиях. Несомненно, импортируемые предметы были многочисленны и стали еще более многочисленными в последующие эпохи в регионах с насыщенным торговым движением. Однако это вызвало в первую очередь имитации, интерпретации, адаптацию и переработку. Так, бронзовая чаша из Гальштата очертаниями своего высокого основания напоминает этрусские трансформации восточных заимствований. Биконический бронзовый сосуд из Музея естественной истории в Вене по своей форме и декору сильно отличается от модели, которой обязан деталями орнамента. То же касается и многочисленных бронзовых статуэток, изображающих людей и животных, которые, хотя и появляются на горизонте средиземноморского геометрического искусства, отличаются, однако, от небольших греческих статуэток из бронзы большей пластикой и выразительностью. Орнамент, не учитывая форм предмета, становится иногда самостоятельным, как, например, на биконической вазе из Веспрема, контуры которой скрываются за вереницей декоративных фигур. При этом нередко ваза изготавливалась из глины, а фигуры орнамента — из бронзы или свинца. Эти самостоятельные декоративные наложения не принадлежат, однако, собственно гальштатскому искусству. Они использовались в северной Этрурии в рамках виллановского искусства (Клузий и Вольтерра), которое характеризуется традиционностью и связями с северными регионами. Эти наложения присутствуют и на архаических вазах периода этрусской ориентализации, на галыптатских вазах из Болоньи, соответствующих последней виллановской фазе. Можно предположить, что эти факты и аналогии, — хотя не нужно, разумеется, их переоценивать, — отражают общую циркуляцию форм и идей между Средиземноморьем и континентальным пространством.
Что касается собственно галыитатской металлургии, следует отметить высокое качество технологии, что объясняется развитием специализации и формированием ремесленных школ. Каждая школа использовала свою технику в зависимости от материала или метода обработки, а сотрудничество различных школ способствовало производству разнообразных предметов с применением способов более тщательной обработки. Галыптатские ремесленники добивались внешней выразительности, используя естественный блеск металла, который обогащался оттенками и нюансами гравировки, чеканки, насечки золотых и серебряных узоров или инкрустации. Простые, практичные формы орнаментировались ярко и вычурно, особенно в украшениях (фибулы, ожерелья, подвески — чрезвычайно разнообразные, — бляхи, богато украшенные пояса), а также на плащах и поясах из кожи, которым покрытие из металлических розеток придавало искрящийся вид. Это роскошное искусство блистает в великолепных браслетах, ожерельях, кольцах из золота и бронзы в сочетании с янтарем, стеклом, кораллами на шлемах, кирасах и другом военном снаряжении, в частности на рукоятках и ножнах мечей. Один из таких мечей, найденный в некрополе в Гальштате, относится к шедеврам этого искусства.
Эти замечания равным образом относятся к керамике, как мы уже подчеркнули в кратком изложении касательно общих черт галыптатской цивилизации. Здесь при помощи других техник выражается та же склонность к большим, и даже вычурным формам, то же композиционное мастерство в геометрическом декоре, но также и тенденция (в других элементах декора) к усложнению и разнородности, что способствовало технической вариативности. Упомянем технику насечки, часто применявшуюся во времена первобытной истории и узнавшую истинное возрождение в более поздние периоды. Обратим внимание также на декоративные рельефные элементы, накладывающиеся друг на друга, как, например, в знаменитой вазе из Ланглеорна. Черный глянец, характерный для галыптатских керамических изделий, получался путем полирования графита и передавал игру тона. Выше мы уже видели, насколько представители данной цивилизации восприимчивы к естественному блеску металла. Параллелизм очевиден. Одновременно происходит освоение полихромии: повторяющиеся мотивы, представленные в форме черных меандров, четко выделялись на красном фоне. Ранее в некоторых регионах, например в Рейн-Палатинат, изделия декорировались кругами, треугольниками и геометрическими рядами, нарисованными на белом, красном, голубом фоне. Но несомненно, это были средиземноморские заимствования. Несмотря на то что гравирование представляет собой обычное явление, выгравированные фигуры встречаются редко. Их находят только в Сопроне (Венгрия), где на некоторых вазах изображены сцены работы: женщина за ткацким станком — наиболее известный пример. В искусстве ситулы мы также найдем проявление этого живого интереса к повседневной жизни. Фигуры, отпечатки небольших кругов и другие рисунки изображались на многоцветных тканях, из которых изготовлялась одежда. Эти ткани дошли до нас только в нескольких фрагментах — из Дуртенберга и Гальштата. В целом перед нами предстает общая картина эклектичного искусства, континентальные основы которого, связанные с традициями первобытной истории, более или менее удаленной, постепенно обогатились северными элементами, с одной стороны, средиземноморскими и восточными — с другой, и этим объясняются значительные вариации во времени и пространстве.