Цивилизации
Шрифт:
Преувеличена и отвага Васко да Гамы-исследователя. Легко представить себе общеизвестные сведения о его экспедиции таким образом, что они порочат ее командира. Его знаменитый уход в глубины Южной Атлантики может считаться беспрецедентным по длительности для европейских мореплавателей. Но демонстрировал он скорее смелость, чем предусмотрительность. Можно предположить, что Васко сделал этот крюк, чтобы поймать ветер, который унесет его за мыс Доброй Надежды. На самом деле он ошибся в определении широты, слишком рано повернул на восток и в результате приплыл не к тому берегу Африки. Затем ему пришлось бороться со встречными течениями, которые потащили его назад и едва не заставили вообще повернуть обратно. Хотя он добрался до Индийского океана по новому маршруту — насколько нам известно, до него никто не плавал этим путем, — сам океан он, следуя указаниям местного лоцмана, пересек по линии, известной уже много столетий. Добравшись до Индии, да Гама поставил под угрозу всю будущую европейскую деятельность и торговлю, по ошибке приняв индусов за христиан и оскорбив хозяина так сильно, что, по словам современника, «вся земля желала ему зла». На обратном пути он безрассудно не прислушался к советам местных моряков и рискнул исходом плавания, отправившись на запад в августе, перед самым сезоном сильных штормов. На протяжении всей экспедиции его людям приходилось сносить такие тяготы, что почти половина погибла; в какой-то момент на кораблях оставалось по семь-восемь дееспособны^ членов
1031
Subrahmanyam, op. cit., pp. 145–148.
Не обладал Васко и привлекательным нравом. Принадлежащие ему — исключительно деловые — бумаги написаны невыразительным канцелярским стилем. Даже в эпоху своего величия, став адмиралом, графом и вице-королем, ор оставался молчуном и не вызывал восторга у окружающих. Биографы поэтому старались опираться на легенды: золотую — о смелом первопроходце, превосходившем всех современников, и черную — о безжалостном, хищном империалисте. В действительности он не был ни героем, ни злодеем, просто вспыльчивым провинциалом, лишенным вкуса к придворной жизни; hobereau [1032] , вознесшимся в непривычное величие; козлом отпущения, которому неожиданно повезло: по настоянию тех, кто надеялся, что он потерпит неудачу, ему поручили возглавить плавание. Он был ксенофобом, пересаженным в тропики, современником Ренессанса, не понявшим его сути и потому развивавшим торговлю с помощью кровопролития.
1032
Мелкопоместный дворянин (фр.).
Во всяком случае плавание Васко никак нельзя считать важнейшим событием в истории Индийского океана. Если мы задумаемся о некоторых событиях в истории океана, который мы уже посещали в этой книге: о великих неведомых гениях или авантюристах, первыми начавших плавания по Аравийскому морю и связавших цивилизации Шумера и Индии; или о безвестных пионерах прямого сообщения между Аравией и Китаем; о тех, кто доставлял в Аксум или на Танганьику китайские изделия, которые находят археологи; о так называемых мореплавателях вак-вак, которые с юго-восточными пассатами пересекли океан и основали австронезийские колонии на берегах Мадагаскара и восточной Африки до начала нынешнего тысячелетия; о тех, кто первым проложил маршрут через Мальдивские острова и дал возможность за девять месяцев совершать коммерческое плавание из Китая в Персидский залив и обратно; о последнем плавании Чен Хо, которое ознаменовало конец китайского морского империализма; или — уже после Васко — о голландских мореплавателях начала XVII века, открывших неведомый прежде маршрут от мыса Доброй Надежды до островов Пряностей (Молукских островов), пролегавший поперек пассатов; или о первых героических плаваниях пароходов, которые в прошлом столетии свергли или по крайней мере ограничили власть ветров, — если мы вспомним о них, то поймем, что на место рыцарей, изменивших историю океана, есть немало претендентов и некоторые из них заслуживают этого гораздо больше Васко.
Конечно, во многих отношениях значение плавания Васко по-прежнему очень велико. Для Португалии, для Западной Европы, для Бразилии и соседних с ней регионов, для многих районов западной и южной Африки это плавание имело огромные последствия, куда более значительные, чем для Индийского океана. Когда Васко отправился в путь, цель, к которой он стремился, не имела ничего общего с изменением мира, зато его плавание должно было избавить португальцев от сознания своей неполноценности. Король, напутствуя Васко и его капитанов, выразился в своей речи очень определенно. «Я хочу как можно больше увеличить наследие своего королевства, чтобы иметь возможность более свободно вознаграждать каждого подданного за его службу». Он также выразил надежду, что «Индия и другие части восточного мира» примут христианскую веру и потому «мы получим Его награду и славу и честь среди людей». Он говорил о королевствах и богатствах, «возвращенных из рук варваров», и ссылался на сокровища, описанные древними авторами и уже накопленные Венецией, Генуей, Флоренцией «и другими великими городами Италии» [1033] .
1033
J. de Barros, Asia: Dicadas I & II, ed. A. Baiao (Lisbon, 1932), p. 80; I. vi, 1.
Португалия добилась части последствий, к которым стремилась, и с тех пор рассматривается в мире как пионер западной цивилизации (что хорошо) и авангард западного империализма (что во всяком случае двусмысленно). Именно здесь — на берегах и на просторах Атлантики — сильно ощущается наследие Васко. Если хотите увидеть последствия его достижений, это можно сделать и на Востоке: линия небоскребов Гоа в стиле барокко, рухнувшие укрепления Малакки [1034] , растрескавшиеся гербы над входами в дома Камбея [1035] , уцелевший фасад исчезнувшей церкви в Макао. Но чтобы увидеть живые, самые важные следствия этого плавания, нужно отправиться в Копакабану или Каскию, в Лиссабон или Луанду. Хотя последствия вторжения Васко в Индийский океан на деле скромнее, чем считалось раньше, это плавание несомненно оказало огромное влияние на историю Атлантики, ибо связало те примитивные области обмена, которые только начинали испытывать воздействие дальних плаваний по сравнению с водным пространством, где существовала более старая и богатая зона торговли. Выявив природу системы ветров Южной Атлантики, плавание Васко создало предпосылки для установления морской связи Европы с Африкой и той частью Южной Америки, которая прежде оставалась недоступной.
1034
Fernandez-Armesto, op. cit, p. 283.
1035
К. С. Chaudhuri, Asia Before Europe (Cambridge, 1986), pp. 346–349.
Наиболее известные объяснения причин всемирного распространения европейской цивилизации не принимают во внимание существенную роль, сыгранную расположением материка по отношению к Атлантике. Традиционный подход заключается в перечислении элементов превосходства в общественном устройстве, экономике, техники или — в общем и целом — в культуре Западной Европы. Говорится, например, о техническом превосходстве западных методов навигации, ведения военных действий и организации экономики — но первая из таких величайших, раскинувшихся на весь мир империй, Испания, создавалась без тех промышленных технологий, которыми впоследствии, правда на короткое время, Европа овладела монопольно. Прибегают к социокультурным объяснениям в стиле Вебера: различия в системе ценностей делают одни народы более склонными к торговле и созданию империй, чем другие; но есть, например, что-то определенно неверное в обращении к «конфуцианским ценностям» для объяснения таких разнородных
Я не намерен отвергать все эти разнообразные полезные объяснения и многие другие подобного же типа — просто я говорю о том, что подозревают все исследователи, работающие в этой области: этих объяснений недостаточно. Нам приходится признать, что Атлантика — особый океан и что атлантическое расположение, особенно в Западной Европе, дает преимущества, которые нигде больше не достижимы. Если Индийский океан — это море, в котором внимание мореплавателя направлено внутрь, на систему муссонов и на торговые пути между поясами бурь, атлантические пассаты устремлены ко всему остальному миру. Маршрут, открытый Колумбом, связал густонаселенную центральную полосу Евразии, которая тянется от восточного края материка до атлантического побережья, с окружением великих цивилизаций Нового Света, располагавшегося за пределами досягаемости, по другую сторону океана. На маршруте, которым первым прошел Васко да Гама, атлантические ветры увлекали корабли в ревущие сороковые широты, которые продолжаются в Индийском океане и окольцовывают весь мир. Относительный застой Индийского океана и глобальное буйство океана Атлантического неизбежно следует объяснять с точки зрения географического детерминизма — тиранией ветров. Морякам потребовалось много времени, чтобы расшифровать атлантический код ветров, но, когда эта задача была решена, ветры понесли их в другие океаны, к другим культурам. И наша следующая задача — воссоздать этот процесс.
Сегодня Атлантика все больше уступает ведущую роль Тихому океану, который превращается в величайшую дорогу мира — эту роль некогда играл Индийский океан. Но если развитие будет ускоряться, упомянутая роль и Тихому океану достанется ненадолго. Можно попробовать догадаться, какой океан в будущем станет определяющим фактором развития цивилизаций (см. ниже, с. 687). А пока — в сравнении с тем долгим периодом, когда мировая история формировалась под воздействием торговых маршрутов Индийского океана — и Атлантический, и Тихий океаны кажутся выскочками, приобретшими всемирное значение лишь на короткое время. Тем, кто сегодня пытается воспитать сознание общности интересов и чувств у народов, живущих на берегах Индийского океана и в приморских районах Азии, не на что жаловаться, даже если им кажется, будто в наши дни Атлантический и Тихий океаны «затерли» Индийский. Когда созданные моим воображением хранители галактического музея с огромного расстояния во времени и пространстве посмотрят на наш мир, они увидят, как долго и надежно Индийский океан служил главным путем торговли и взаимовлияния культур, и признают, несмотря на события недавней истории, Индийский океан самым влиятельным океаном мира.
16. Переплывая Атлантический океан
Возникновение атлантической цивилизации
Распространение культуры из Европы в Америку и наоборот
Ведь по свидетельству наших записей, государство ваше положило предел дерзости несметных воинских сил, отправлявшихся на завоевание всей Европы и Азии, а путь державших от Атлантического моря. Через море это в те времена возможно было переправиться, ибо еще существовал остров, лежавший перед тем проливом, который называется на вашем языке Геракловыми столпами. Этот остров превышал своими размерами Ливию и Азию, вместе взятые, и с него тогдашним путешественникам легко было перебраться на другие острова, а с островов — на весь противолежащий материк, который охватывал то море, что и впрямь заслуживает такое название (ведь море по эту сторону упомянутого пролива является всего лишь заливом с узким проходом в него, тогда как море по ту сторону пролива есть море в собственном смысле слова, равно как и окружающая его земля воистину и вполне справедливо может быть названа материком). На этом-то острове, именовавшемся Атлантидой, возникло удивительное по величине и могуществу царство, чья власть простиралась на весь остров, па многие другие острова в на часть материка, а сверх того, по эту сторону пролива они овладели Ливией вплоть до Египта и Европой вплоть до Тиррении. И вот вся эта сплоченная мощь была брошена на то, чтобы одним ударом ввергнуть в рабство и ваши и паши земли и все вообще страны по эту сторону пролива. Именно тогда, Солон, государство ваше явило всему миру блистательное доказательство своей доблести и силы: всех превосходя твердостью духа и опытностью в военном деле, оно сначала встало во главе эллинов, по из-за измены союзников оказалось предоставленным самому себе, в одиночестве встретилось с крайними опасностями и все же одолело завоевателей и воздвигло победные трофеи. Тех, кто еще не был порабощен, оно спасло от угрозы рабства; всех же остальных, сколько ни обитало нас по эту сторону Геракловых столпов, оно великодушно сделало свободными. Но позднее, когда пришел срок для невиданных землетрясений и наводнений, за одни ужасные сутки вся ваша воинская сила была поглощена разверзнувшейся землей; равным образом и Атлантида исчезла, погрузившись в пучину.
1036
Plato, Timaeus (24E-25D; trans. R. G. Bury (London, 1929), p. 43).
Однажды я читал в Бостоне лекцию о том, как испанцы обращались с туземными народами своей империи. После лекции в публике поднялся мэр и спросил, не считаю ли я, что англичане обращались с ирландцами еще хуже. Влияние ирландского наследия в Бостоне — одно из многих свидетельств того, что, оказавшись в Новой Англии, вы чувствуете себя на берегу все того же пруда и все той же культуры, которые оставили позади; все это перебралось на другой берег, почти не изменившись и не утратив в пути своей идентичности. Здесь, в Провиденсе, штат Род-Айленд, где я пишу эти строки, единственный иностранный консул — португалец; я живу недалеко от пекарни, где по утрам покупаю сладкий хлеб на завтрак или pasteis de Tentugal к чаю. На соседней парковке висит знак «Не паркуйтесь, если вы не португалец». Легко вспомнить родину предков и их печали.
1037
Версия публиковалась в ltinerario, xxiv (2000).