Цивилизации
Шрифт:
То, как Анды резко и неожиданно вздымаются на равнине, обусловливает экологическое разнообразие и политические возможности гор. Мексика, напротив, представляет собой в основном широкое плато свыше 6000 футов высотой, на котором встречаются и горы, и долины, но без той резкости конфигурации, которая дает Андам их чрезвычайное разнообразие. Когда в Мексике жители высокогорья нуждались, скажем, в хлопке с низин или в какао из тропических районов — а и то и другое было весьма существенно по меркам процветавших здесь цивилизаций, — эти продукты приходилось привозить издалека. Ацтеки не могли существовать без хлопка и какао: хлопок нужен был для войны (он использовался при изготовлении стеганых панцирей) и для тепла, какао для обрядов и в пищу (это был напиток элиты, его в особых случаях пили дымящимся из кувшинов с тонкой талией, изображенных в ацтекских памятниках письменности). То же самое, хотя и в меньшей степени, можно сказать и о резине для мячей: это был очень важный привозной товар, приходивший с жарких низин, а роскошные украшения придворных делали из нефрита, который добывали на юге, на высокогорьях Гватемалы; эта культура зависела от далеких контактов и обменов [647] . В рисованной книге периода начала колонизации, где приводятся
647
R. E. Blanton, ‘The Basin of Mexico Market System and the Growth of Empire’ в книге F. Berdan et al., Aztec Imperial Strategies (Washington, DC), 1996, pp. 47–84; cm. S. Gorenstein and H. Perlstein Pollard, The Tarascan Civilization: a Late Pre-Hispanic Culture System (Nashville, 1983), pp. 98-102.
648
M. G. Hodge, ‘Political Organization of Central Provinces’ в книге Berdan et al., op. cit., p. 29.
Высокогорная среда благоприятствует выращиванию кукурузы и бобов — двух источников углеводородов, представлявших собой основные продукты. Главным дополнением к ним служили тыква и перец чили. Кукурузная каша и плоские лепешки готовились по рецептам, собранным миссионером-этнографом XVI века: белая тамала [649] с бобами в форме раковины; тамала, просушенная на солнце, с тем же гарниром; белая тамала с кукурузными зернами; тамала из кукурузного теста в соке лайма; тамала, размягченная в древесной золе; тамала с мясом и желтым чили; тамала с цветками кукурузы и с добавкой семян и фруктов; тамала, подслащенная медом. Семена, которые назывались чиа, можно было размолоть и готовить из них аналогичные блюда [650] .
649
Мексиканское блюдо, толченая кукуруза с мясом и красным перцем.
650
B. de Sahagun, Historia general de las cosas de Nueva Espafia, ed. A. M. Garibay K(itana) (Mexico, 1989), p. 463.
Общины у озера Текскоко могли ценой огромного труда выращивать все эти растения и использовать такой рацион. Им приходилось извлекать плодородную почву со дна озер и строить острова и островки — своего рода местную разновидность культуры курганов, «плавучие сады», последние остатки которых еще можно увидеть в исчезающем озере Сочимилко там, где его еще не поглотил современный город, Мехико [651] ; сегодня это любимый район марьячи [652] . Но для больших городов такого земледелия мало. «Плавучие сады» не могли дать достаточно пищи [653] . Слишком ограничен поставляемый ими набор продуктов. К тому же они не дают хлопок. Земледелие на таких курганах порождает имперские амбиции.
651
М. E. Smith, The Aztecs (Oxford, 1997), pp. 69–79.
652
Стиль мексиканской народной музыки, а также группы и музыканты этого стиля.
653
J. R. Parsons, ‘The Role of Chinampa agriculture in the Food Supply of Aztec Tenochtitlan’, в книге С. E. Cleland, ed., Cultural Change and Continuity: Essays in Honor of James Bennett Griffin (New York, 1976), pp. 233–257.
Ацтеки Теночтитлана, например, были господствующей общиной небольшой конфедерации, расположенной вокруг озера. Они умели успешно защищаться, но им не хватало основных ресурсов. Приходилось в войнах захватывать продукты и хлопок в соседних регионах. Скромность и суровость их приозерной жизни показана на росписи, рассказывающей об основании города: среда представлена болотами, скалами и колючими кустарниками; скромная тростниковая хижина, а над ней — колья для вражеских голов. Под этим изображением идет перечень завоевательных войн, которые в конечном счете привели ацтеков к реке Пануко на севере и к Ксоконокско на юге.
Ко времени появления в 1519 году в Мексиканской долине испанских конквистадоров восемьдесят или девяносто лет успешных войн превратили Теночтитлан в великолепную, изобильную грабительскую столицу, где на берегу озера теснилось не менее восьмидесяти тысяч жителей. Как мы видели, большая часть империи не управлялась непосредственно из Теночтитлана, в подчиненных городах не стояли ацтекские гарнизоны, но ацтеки силой или угрозами заставляли платить дань, необходимую для поддержания роскоши, к которой они уже привыкли. Из их собственных записей следует, что необходимая ежегодная дань составляла 123 400 хлопковых одеяний и доспехов из хлопка, в которые герои-воины одевались, изображая из себя богов, — ведь хлопок не растет на высоте озера Текскако. На небольшой площади, которую занимал город, негде было выращивать пищу, и поэтому ее тоже привозили из подчиненных городов: 244 000 бушелей кукурузы в год и соответствующее количество бобов, а также какао с низин. В перечне дани, которую получали ацтеки, — многочисленные экзотические продукты из отдаленных, районов империи, от них зависела жизнь при дворе и отправление обрядов: тонко сработанные золотые изделия, бусы из нефрита и янтаря, розовые раковины, шкуры оцелотов и перья редких птиц, курения для обрядов и резина для мячей. Наконец, империи необходимо было воевать ради притока пленников: человеческая кровь умиротворяла богов, человеческая плоть делала мужественными воинов, черепа жертв превращали в кубки и пили из них во время ритуальных празднований побед [654] .
654
J. Cooper Clark, ed., Codex Mendoza, 3 vols (London, 1931–1932), vol. i, fos 19–55; F. Berdan and J. de Durand-Forest, eds, Matncula de tributes: codice de Moctezuma (Codices Selecti, lxviii) (Graz, 1980).
Империя
655
C. Morris and D. E. Thompson, Huanuco Pampa: an Inca City and its Hinterland (London, 1985), p. 90.
Создавшие такую дорожную систему и наладившие производство вещей для удовлетворения самых насущных потребностей инки были прекрасными организаторами массовых работ. Например, насильственно переселенные в долину Кочабамба колонисты прибывали из столь далеких местностей, как Куско и Чили. Государство обогащала дань в виде товаров и рабочей силы. Например, из Уанкайо в долине Чийона поступала определенная часть всего, что здесь производилось: коки, перца чили, мате для заваривания, сушеных птиц, фруктов и раков. О богатствах, сосредоточенных в Куско, можно судить по рассказу о выкупе, полученном за верховного инки Атауальпу: это комната, заполненная золотом. В рассказах потрясенных испанцев говорится о садах Храма Солнца, «где земля была покрыта комьями золота и засажена искусно сплетенными золотыми стеблями кукурузы» [656] . Испанские солдаты считали, что крепость Саксауаман достаточно велика, чтобы вместить гарнизон из пяти тысяч человек: единственный камень, сохранившийся на нижней террасе этой крепости, высотой 28 футов и, как полагают, весит 355 тонн.
656
P. Cieza de Leon, Cronicas del Peril, ed. F. Canm, 3 vols (Lima, 1987), vol. ii, p. 81; cm. vol. iii, pp. 226–227.
Подобно государству ацтеков, империя инков подкрепляла свои законы ужасом и умиротворяла богов человеческими жертвоприношениями. Рассказывают, что Уайна Купак приказал бросить в озеро Ягуар-Коча тела двадцати тысяч воинов Каранки после их поражения, а на его погребении были принесены в жертву четыре тысячи человек. Однако системы ацтеков и инков имели структурные слабости. Судя по способности содержать большое население — подобная его плотность в этих местностях не повторялась в течение сотен лет, — они были достаточно эффективны. Судя по их работам, особенно по ацтекским произведениям искусства и инженерным подвигам инков, они добивались огромных успехов. Но инки сами приговорили себя к междоусобным конфликтам, мобилизовав огромные ресурсы в культе покойных Верховных Инков в Куско: эта все более трудно дающаяся традиция вызвала недовольство в сильной пограничной столице Кито и привела к гражданской войне, которой сумели воспользоваться испанские конквистадоры [657] . Государство ацтеков стало уязвимым из-за сложной сети отношений с данниками, которые поддерживали это государство: когда подчиненные общины начали отказываться платить дань — а они делали это, поддавшись уговорам испанцев, — Теночтитлан не мог выжить.
657
G. W. Conrad and A. A. Demarest, Religion and Empire: the Dynamics of Aztec and Inca Expansion (New York, 1984).
Более того, угнетательская природа обеих систем привела к появлению большого числа внутренних врагов: город Тлаксалтека за горным хребтом к востоку от Мексиканской долины предоставил испанцам воинов для нападения на Теночтитлан; во всяком случае именно такое впечатление создают уцелевшие источники, в которых воины-аборигены, с перьями на головах, с высоко поднятыми копьями, идут в атаку, а испанцы предпочитают руководить из-за арьергарда, как герцог с Плаза Торо [658] . Аналогичную роль союзника испанцев играл в поражении инков Уанка из долины Мантаро. Сопротивлявшиеся инки были заперты в крепости Вилкам-бамба и уничтожены в 1572 году. После завоевания в 1521 году Теночтитлан был снесен, и на его месте построен город Мехико [659] .
658
A. Chavero, ed., Lienzo de Tlaxcala (Mexico, 1979), plates 9, 10, 14, 21 etc.; в подготовленной к печати работе Дж. Е. Кича считает это доказательство ненадежным, в основном на базе прочтения В. Dfaz, op. cit., vol. ii, pp. 32–49, 54–57, и полагает, что испанцы играли важную роль в сражении. Я благодарен профессору Кичу за то, что он показал мне рукопись своей работы.
659
S. Lombardo de Ruiz et al., Atlas historico de la ciudad de Mexico, 2 vols (Mexico, 1996–1997), vol. i, pp. 214–285.
Однако память о прошлых цивилизациях продолжала формировать историю Нового Света. Воспоминания об инках вдохновляли восстания колониального периода. Современное государство Мексика считает себя в определенном смысле наследником ацтеков, использует их символы и подражает их архитектуре. Нынешнее возрождение самосознания коренных жителей Америки по всему Новому Свету в долгу перед древними культурами — многие из этих культур, даже в самой Мексике и в Андах, уничтожены белыми человеком — и стимулирует их изучение и переоценку.