Цивилизация классической Европы
Шрифт:
Первые шаги XIX века начались отсюда. И тем не менее тихая революция 1720–1760 годов не сразу сгладила последствия падения традиционного производства из-за нехватки леса. Вот доказательство того, что даже в Англии, даже в 1760 году старая экономика продолжала доминировать. Производство будет снижатьсядо 1757 года(1757-й: 10 тыс. тонн чугуна, 12–15 тыс. тонн железа, треть общего потребления). С 1757 по 1806 год, за 49 лет, производство чугуна возрастает с 10 до 260 тыс. тонн. Увеличение как минимум в 26 раз за полвека — это и есть индустриальная революция. Вот еще доказательство, что вплоть до 1760 века даже в Англии продолжает существовать старая экономика. До самой середины XVIII века промышленность не испытывала недостатка в энергии. Вполне хватало воды вкупе с мускульной силой человека и животных и с помощью ветра (мощные мельницы, иначе говоря, ветряные с вертлюговой крышей датируются концом XV века). Рядом с шахтой, а значит, в тесной связи с металлургией, родилась паровая машина, символ новой эры. Оставим
Общеизвестно, что индустриальная революция связана с текстильным производством, точнее, с хлопчатобумажным. Как и в металлургии, революция подготавливалась в мозгах, она делала свои первые шаги на нескольких экспериментальных предприятиях. Она удалась парадоксально сама собой — Франсуа Крузе это очень хорошо показал — за счет самофинансирования, получив вливание капитала, накопленного крупной колониальной торговлей, в результате малоподвижности раздробленного рынка, позволявшего долгое время существовать наслоению различных технологических эпох. Английская индустрия, которая в 1760 году работала по технологии XIX века рядом со средневековым ремеслом и реализовала продукцию по ценам 1760 года, представляла собой восхитительную фабрику капиталов. Неповоротливость раздробленного рынка — наследие прошлого, и его выживание в течение полувека обеспечат английской индустрии почти без поддержки извне рывок вперед.
Тогда великий Джон Кей, не получивший, слава богу, классического образования сын суконного фабриканта из Колчестера, в 1733 году в возрасте 29 лет изобретает знаменитый челнок, названный позднее «самолетным челноком»! Тем самым открывается решающий период. Технологический прорыв челнока Кея породил ряд проблем. Качество нити явно отставало. Повышение требований к нему вызывало и другие. Взрывная волна, произведенная изобретением челнока Кея, в благоприятной среде стала фейерверком Новой Эры. Четыре колесика, нить, связанная с рычагом, которым манипулирует ткач. За челноком последовала вязальная машина. Потом — чулки, нить, Аркрайт. Потребовалось слишком большое количество ниток, что привело к их нехватке. Начиная с 1735 года цена хлопка возрастает. В 1760 году Роберт Кей, сын Джона Кея, изобрел корпус, ставший прообразом станка Жаккарда. «Дженни» Харгривса была собрана в 1763–1767 годах. Революция перестала быть уже только квалитативной. Она уже не ограничивалась выдвижением идей, она глубоко проникала в вещи. Прядильная машина Кромптона 1779 года — это уже Новая Эра. Процесс пошел. Отныне ничто уже не заставит его отступить.
Но все это только в Англии. И все-таки, хотя инициатива поначалу была исключительно английской, эта великая революция XVIII века, несмотря на часто упоминаемую разобщенность старой эры, по-видимому, первоначально почти немедленно взволновала половину севера Франции и Нидерланды, т. е. технологически развитый регион континента. В пять лет с десятилетним интервалом Франция, привилегированная часть континента, следует этому ритму. Один пример: «’’Дженни” Харгривса была разработана в 1763–1767 годах, Холкер-сын вывез одну из Англии в 1771 году и велел скопировать во многих экземплярах в Руане и Сансе; Морган ввел ее в Дуэ в 1773 году, и она распространилась в деревнях от Дуэ до Нима.» (Морис Леви-Лебуайе).
Вплоть до 1790 года индустриальная революция была европейским, направляемым Англией предприятием. Французская революция, сокрушившая капитал, рассеявшая элиту, отвлекшая умы от сущности, обрекая Францию, а потом и континент на продолжительную заурядность, сделает тем самым бизнес почти исключительно английским.
И все же была отрасль, где континент и Франция преуспевали в течение всего XVIII века, отрасль соединившая прошлое и будущее, Восток и Европу и лучше любой другой деятельности определяющая жизненные рамки: производство ситца.
В середине XVIII века совершенно новая индустрия находилась на самом взлете. В 1760 году 21 мастерская находится во Франции, 7 — в Женеве, 15 — в Мюлузе (который еще не был французским) и только 1 — в Манчестере. Подобная аномалия легко объяснима. В Англии в середине XVIII века прядение, ткачество и набивка уже были естественными этапами дешевого текстильного производства. «Но на континенте, несмотря на некоторое сходство, хлопчатобумажные ткани были роскошью; их потребление начиналось с ситца, материи дорогостоящей, набиваемой с доски и раскрашиваемой кистями, мода на которые произвела фурор в XVIII веке, заменив собой пристрастие рафинированной публики
103
Линон — тонкая ткань из льна. — Примеч. науч. ред.
Миткаль на 80 % шел из Индии. Ситцы могучего XVIII века уже архаизм, который легко развеял XIX век. Соединяя Восток и Запад, ставя Европу и Индийский океан в последний раз наравне, они свидетельствовали о торговле между равными, они были современниками начавшегося процесса деиндустриализации мира на пользу Европе, процесса только что начавшегося, которому было еще очень далеко до завершения.
Фредерик Мауро отнес примерно к 1730–1750 годам поворот, утвердивший силовые отношения в Индийском океане и заменивший торговлю между равными, прежде всего унаследованную голландцами примерно в 1600–1620 годах у оттесненных португальцев, торговлей, которая отныне выкачивала для Европы восточный капитал. Между 1740 и 1760 годами платежный баланс Индийского океана, традиционно бывший в XVI–XVII веках неблагоприятным для Европы, продолжает быть неблагоприятным и для Азии. Этот поворот соответствует сдвигу в эффективности общей для Запада техники и массированному приходу англичан в Индийский океан.
Иначе говоря, победы Клайва (23 июня 1757 года при Плесси пушка засвидетельствовала новую и парадоксальную разницу в техническом уровне двух миров, легко рассеяв 78 тыс. воинов наваба Бенгалии), Уоррена Гастингса были подготовлены гораздо раньше. Равно как и провал старины Дюплекса (1754) и позабавивший любопытствующих договор Годе, [104] они не были рождены случаем. Победы, подобные победам в Индии, обеспечиваются заранее.
Вплоть до середины XVIII века утечка американской монеты, а также выгоды торговли из Индии в Индиюсмягчали структурный дефицит торгового баланса Европы в Азии.
104
Годе — губернатор французской Индии, подписавший 11 января 1755 года — в момент, когда французы, казалось, были на полпути к победе, — договор с англичанами, по которому Франция отказывалась почти от всех своих завоеваний в Индии; этот мир произвел ошеломляющее впечатление на поверхностные умы. — Примеч. перев.
После 1750 года положение изменилось. Частная торговля агентов английской Ост-Индской компании, прежде всего торговля таможенными лицензиями, продажа пропусков и разрешений, исходя из практики, существовавшей в клонящейся к упадку империи Великого Могола, добровольная или вынужденная покупка всевозрастающей массы европейских товаров, отдача в наем службы при индийских князьях, в особенности по драгоценной артиллерийской части, взимание податей обеспечивали на все более обширных территориях значительное накопление капиталов в пользу Европы. «Общая сумма изъятого англичанами из Бенгалии и переведенного в Англию с 1757 по 1780 год достигает 38 млн. фунтов» в устойчивой монете, это восьмикратная стоимость недвижимого капитала Лондона в 1666 году.
В отношении Китая происходит аналогичный сдвиг и аналогичный рост. Лидировал чай. Мы уже видели, что даже в Европе он, заставляя отступить тифозные инфекции, способствовал победе над смертностью. С 1640 по 1730 год в рамках несколько укороченного XVII века экономической истории наиболее достоверный индекс активности (суда, отправляемые из Европы в Азию) увеличивается в 7 раз. В 1640–1650 годы действительно он удерживается на аномально низком уровне. По отношению к самому высокому уровню 1590–1620 годов увеличение происходит в 4 и, возможно, в 5 раз чуть больше чем за столетие. С 1720–1730 по 1790–1800 годы, за короткий семидесятилетний XVIII век, наиболее репрезентативные показатели вырастают в 10–15—20 раз.