Cloud Nine
Шрифт:
Токугава понимающе кивнула и подняла голову вверх. Сквозь густые кроны практически не было видно неба, но через те крошечные участки она заметила, как чернильное полог стал бледнеть перед рассветом. Звезд уже не было видно, лишь луна по-прежнему одиноко висела в небе, хотя первые лучи солнца уже начали согревать ее.
— Хатаке-сан, через сколько дней мы будем в столице?
— Зависит от того, с какой скоростью будем идти. В среднем темпе, который вы сможете поддерживать, четыре дня минимум. В самом крайнем случае я могу вас донести на руках.
— В этом нет нужды, если за четыре дня мы доберемся, — сразу отказалась Токугава, отрицательно
Какаши кивнул, отметив про себя, что она по-прежнему не позволяет ему полностью сделать все за нее. Снова пытается доказать, какая она сильная и самостоятельная, отрицая факт своей физической слабости.
Когда Рецу доела последнее печенье и отряхнулась, Какаши захлопнул книгу и помог ей встать на ноги. Токугава поправила волосы, и умылась у ручья. Затем отряхнулась и поправила мешковатую одежду, затянула бинты плотнее, прежде чем надеть обувь. Какаши терпеливо ждал и не стал ее торопить, хоть она и делала все это раздражающе медленно и тщательно. Ради кого она так прихорашивалась в этом лесу, Какаши не знал, и решил, что она просто хочет его разозлить. Пусть делает, как ей хочется, а он даже вида не подаст, что его это выводит из себя.
— Я готова, — Рецу повернулась к нему. Выглядела она действительно лучше, чем после того, как проснулась. И даже в этой мешковатой мужской одежде она показалась Какаши очень женственной.
Он молча повернулся и двинулся вперед через кусты, приступив при этом к чтению своих «мантр». Книга хоть и имела эротический аспект, но, тем не менее, неплохо отвлекала от его клиентки. Токугава молча шла за ним, разглядывая местность. Обувь действительно оказалась мягкой и невесомой, хорошо сидела на ноге. Но едва ли ее можно было назвать изящной и женственной. Рецу чувствовала себя крайне неуверенно, находясь в мужской одежде, однако не могла не заметить всю иронию своего положения. Она всегда рассуждала и планировала не хуже любого мужчины, и будь ее воля, Рецу непременно бы стала действовать более открыто, как мужчина. Но силой судьбы она была рождена женщиной, с возможностями и способами воздействия на этот мир, которые доступны только женщинам. А теперь ее внешний вид отдаленно напоминал женственного мальчика или мужиковатую девушку. Это не позволяло ей чувствовать себя уверенно, но судя потому, что Какаши было плевать, а вокруг не было больше никого, кто мог поддаться ее влиянию, ее одежда уже не имела никакого значения.
Рецу не могла забыть слова маленькой собачки, что не будь шиноби такими, какие есть, все пошло бы кувырком. Мир таков, каким должен быть, и некоторым приходится выполнять грязную работу, чтобы такие, как Токугава могли преспокойно вести свой бизнес, вертеть огромными деньгами и жить в свое удовольствие. Такая работа пугала Рецу, но ее значимость и неизбежность отрицать было глупо. Теперь она это ясно понимала, особенно после слов Паккуна. Винить Какаши за то, что он охраняет ее наиболее безопасным для нее методом, было просто неуважительно.
Спустя несколько часов, когда солнце стояло в зените, но прохладные лесные тени не пропускали испепеляющие лучи, Какаши предложил Токугаве сделать привал. Он знал, что эта горделивая особа никогда в открытую не признает своей усталости, поэтому ему пришлось и здесь все брать на себя. Рецу без разговоров присела под дерево и снова надела на себя маску фарфоровой куклы. Но теперь без лукавых улыбок и томно прикрытых глаз. Безэмоциональная и холодная.
Какаши протянул ей еще одно печенье, а сам поскорее
— Хатаке-сан, — Рецу обратилась к нему осторожным мягким голосом. Какаши оторвался от страниц и посмотрел на нее. — Как именно умерли мои слуги?
Какаши удивился такому внезапному вопросу. Он ожидал от нее чего-то более изощренного и хитроумного, полного колючего сарказма и издевательства. Но она хотела сделать вывод на основе их опыта, чтобы не допустить ошибки, если сама попадет в такую ситуацию.
— Пока они спали, к ним в комнаты забросили маленькие бомбы, высвобождающие невидимый газ без запаха. Я не уверен в том, какой именно это был газ, но скорее всего, они не чувствовали боли, а просто заснули.
— То же самое должно было произойти со мной, если бы я не вела беседу с вами на энгаве?
— Нет. Я мельком заглядывал в вашу комнату, чтобы все проверить, но не обнаружил там такой бомбы. По всей видимости, на вас у наемников были другие планы.
Токугава нервно сглотнула и откусила кусочек печенья.
— Они хотели взорвать меня? — Спросила она.
— Нет. Взрывная печать предназначалась мне. Если бы я услышал какой-то шум, то ринулся бы к вам, а, открыв сёдзи, подорвался бы. Я думаю, что их план был такой.
— Но тогда что они хотели сделать со мной? — Задумчиво спросила Рецу и посмотрела на Какаши.
— Я не знаю, но уверен, что вы сильно разозлили Миуру.
Рецу горько усмехнулась и помотала головой в стороны.
— Не думаю, что это он, хотя все может быть, — Токугава съела печенье и подтянула колени к подбородку, обхватывая их руками.
— Сложно сказать. Вы ведь никого больше в жизни не обижали своими честными сделками.
— Избавьте меня от нотаций и попыток вызвать у меня чувство вины, — Рецу немного наклонила к нему голову, взглядом показывая, что колкость Какаши не засчитана. — Вы нравитесь мне намного больше, когда вы отвечаете строго на мои вопросы или пускаете короткие точные реплики. Пусть это будет мой каприз, но оставьте прерогативу сарказма только мне, я обладаю многолетним опытом в этой области. — Рецу усмехнулась тому, что Какаши решил не комментировать эту тираду. – Да, я действительно нажила огромное количество врагов, и любой из них сейчас мог заказать меня. Но я люблю свое дело точно так же, как и вы свое, Хатаке-сан. Почему вы стали шиноби?
— Если бы я умел манипулировать людьми, стал бы бизнесменом.
— Все не угомонитесь? — Хоть Рецу и нравилась острота в их диалогах, взаимные подколки, но она не продолжала удивляться, что никто из ныне окружающих ее мужчин не смеет на нее смотреть так и разговаривать с ней, как позволяет себе это Какаши. Токугава умело выстроила перед собой стену. Она не подпускала мужчин ближе, чем ей бы того хотелось. Но Какаши зашел с тыла, и самые потаенные струны ее души резонировали на каждое его слово или действие. — Я не всегда была в бизнесе, если вы этого не знаете.
— Вы ждете, что я спрошу, чем же вы занимались?
— Да, мне бы хотелось, чтобы наш диалог хотя бы со стороны выглядел так, будто он вам интересен.
Какаши немного помедлил, разглядывая сидящую неподалеку Рецу. Он намеренно сел в нескольких метрах от нее, чтобы у этой женщины не было возможности внезапно сделать какое-то провокационное движение. Но сейчас он смотрел на нее и видел, что она даже не пытается из себя что-то строить, как будто оставила все попытки и сдалась. Хотя Какаши и понимал, что такие женщины редко сдаются, он в глубине души надеялся на это.