Cloud Nine

Роганян Нарине

— Ты же знаешь, что меня не провести этим, — кровожадно проговорил Эйджи. — Я знаю, где ты настоящий.

— Сначала попробуй справиться с моим клоном.

Какаши отпрыгнул на пару шагов назад, зажмурив левый глаз и держа пальцы в особой печати. Клон с кунаем в руке понесся на Эйджи. Тот отстранился и нанес несколько ударов, но клон смог уклониться и царапнуть острием его щеку. Какаши в этот момент стоял в стороне и сосредоточенно смотрел на лавовый шар. Только бы успеть до того, как Эйджи что-то предпримет. Клон сложил печати и поднял гигатскую волну из воды, снося с ног члена Акацуки, но тот быстро всплыл и уже по воде бежал, чтобы совершить контратаку. Какаши тоже подпрыгнул, не давая волне накрыть себя. Лавовый шар немного оказался затоплен, но для этой техники не так важно. Какаши

открыл глаз, и он превратился в Мангекё шаринган. Весь лавовый шар стало затягивать в пространственную дыру.

Клон-Какаши создал двух водяных драконов, которые неслись на Эйджи с разных сторон, и в этот же момент с громким хлопком в дыре исчез лавовый шар. Настоящий Какаши тут же переключился на Эйджи, пытаясь сконцентрироваться и затащить его в ту же дыру, но это было на грани невозможного — он слишком быстро двигался, уклоняясь от атак клона. Он увеличил огненные сферы, которые стали иссушать извивающихся водяных драконов. Поняв, что теперь надо заново создавать свою копию, которая бы скапливала природную энергию, Эйджи громко выругался, чем доставил Какаши искреннее удовольствие. Он сложил печати и стукнул об воду рукой. Техника призыва.

В густом белом облаке показалась огромная черно-желтая саламандра, а Эйджи стоял у нее на голове, прирастая к ней ногами. Вся ее кожа была в мелких трещинах, из которых сочилась огненная лава, и каждый раз, когда она падала в воду, оставляла после себя сгустки пара.

— Ты же не думал, что у меня только один способ накапливать природную энергию, правда? — Выкрикнул он.

Драконы налетели на саламандру, но разбились, даже не причинив ей вреда. Она двинулась на клона-Какаши, который доставил Эйджи столько хлопот. Вдруг саламандра стала разворачиваться, и со всей силы ударила хвостом в двойника. Тот исчез, а Какаши продолжал концентрироваться на Эйджи. Его стало засасывать в дыру, и неповоротливая саламандра медленно разворачивалась для новой атаки. Эйджи пришлось дернуться, спустив всю накопленную энергию, чтобы его целиком не засосало. В дыру попала часть его ноги, и он с криком схватился за отрубленную конечность. Какаши тяжело дыша прикрыл Мангекё. У него осталось не так много чакры, поэтому в этот раз он должен победить.

Какаши, сложив печати, ударил об поверхность воды руками, и прямо под саламандрой, словно сотни тонких острых гейзеров, стала вырываться вода, разрубая огненную тварь. Раздался пронзительный визг. Саламандра начала разваливаться на части, превращаясь в лаву. Какаши поднял волну, чтобы его не снесло огненным потоком, но тот оказался сильнее. Хатаке обволокло все ноги, он попытался дернуться, но уже не смог этого сделать. Лава стала подниматься выше и достигла шеи. Когда саламандра рассыпалась окончательно, Эйджи медленно стал двигаться к нему.

«Как он может двигаться? Я ведь оторвал ему ногу?!» — подумал Какаши, но нога у Эйджи была как новенькая.

— Брось свои игры и прикончи его! — Громко выкрикнул Какузу.

— Замолчи! — Ответил Эйджи и развернулся к Какаши. — Ты заставил меня понервничать. Знаешь, что я с ней сделаю теперь?

Какаши молчал, все размышляя, где же он просчитался. Он бросил взгляд на лаву, которая постепенно нагревалась — Эйджи контролировал ее жар, не давая разом убить Хатаке. Какаши тоскливо посмотрел на пристройку. Он снова подвел Рецу и не оправдал ожиданий. Пытался защитить ее, но как обычно взялся за то, что получается у него хуже всего. Рин. Обещание данное Обито не выполнил, не защитил дорогого человека. И вот теперь опять оказался во власти эмоций, которые затмили его холодный рассудок. Если бы он так не жаждал спасти Рецу, если бы сохранял равнодушие, возможно и рассуждать смог бы здраво. Нужно было дождаться подкрепления, разработать стратегию, а только потом лезть в битву. Но нет. Обезумевший от чувств Какаши ринулся в бой, не рассчитав сил. И теперь остается только умереть, чтобы освободиться, наконец, от всех совершенных в жизни ошибок и невообразимой вины, которая давно гниет у него за плечами.

Рецу стояла по пояс в воде и смотрела на то, как Какаши обреченно глядит на своего палача. Он все это время так отчаянно, не жалея себя, сражался за нее. А она как трусливая, ни на что не способная курица засела

в кустах, ожидая, что кто-то другой возьмет всю боль на себя. Она так привыкла, что ее проблемы решали другие люди, что сейчас была абсолютно уверена, что Какаши разберется с Эйджи. И даже после всей битвы, Рецу ни капли не сомневалась в силе Хатаке, и что-то подсказывало, что подготовься он основательнее к такому противнику, Какаши бы победил. Но он не стал тратить время, а вступил в бой при первой же возможности. Скорее всего он понимал свои шансы, но даже несмотря на это он бросился сражаться за нее. Какаши готов был отдать жизнь, только бы спасти Рецу. Тугой комок сжался внутри, и руки предательски задрожали. Токугава уже поняла, что способна помочь ему сейчас, но цена была слишком велика для нее. Постыдная трусость не давала собрать остатки недавнего мужества, гордо заявляя свое право в душе Рецу. Есть ли в мире более малодушный человек, чем она, за которую сейчас отважно сражался такой шиноби, как Какаши? Заслуживает ли она такого человека? Имеет ли право претендовать на то, чтобы быть рядом с ним? Всю жизнь она жила презирая и унижая всех вокруг, пытаясь возвысить себя таким образом, и только что сполна поплатилась за все прегрешения. Так неужели только на это она и была способна? Сейчас Какаши там совершенно один без каких-либо перспектив на спасение, и каждая секунда ее промедления может стоить ему жизни. Рецу крепче сжала кунай, будто душила так свою трусость. Сейчас нужно только сделать один шаг, а дальше все получится само собой. Нужно только решиться и сделать это.

Женщина отчаянно выбежала из леса так, чтобы все трое ее увидели. Какузу негромко чертыхнулся, но не сдвинулся с места, чтобы поймать ее. Эйджи вопил проклятья в сторону своего напарника, который прозевал момент, когда она сбежала. А Какаши не мог оторвать взгляд от Рецу. Глаза безумные, дикие, полные ярости и неведомой решимости сделать необратимое. Перед Какаши снова встала Рин, которая бесстрашно бросилась к нему на руку. И теперь Рецу смотрела на него такими же глазами. Опухшее от слез лицо все в крови, на теле с десяток мелких кровоподтеков, вместо одежды — холщовый мешок. Значит, эта паскуда не врал и действительно надругался над ней. Вспыхнула лютая злоба, и Какаши уже пытался выбраться, но пошевелить конечностями не получалось. Все, что он мог, это просто смотреть.

— Мерзкий ублюдок! — Злобно выкрикнула она и направила острие куная себе в область сердца. Руки больше не тряслись. Обратного хода нет, теперь только свирепая отвага и самоотречение. — Освободи его немедленно, или я прикончу себя!

Какузу снова выругался, глядя на Эйджи. Если бы мерзкий каннибал сразу прикончил этого телохранителя, ничего бы этого не было. Токугава стояла слишком далеко от него, чтобы Какузу мог ее остановить до того, как она себя убьет. У этой женщины такой взгляд, что он ни одной секунды не сомневался: она выполнит свою угрозу, даже если кто-то приблизиться к ней, чтобы вырвать кунай из рук.

Эйджи в голос расхохотался.

— Ты думаешь, меня интересуют деньги? Нет! Спор намного дороже, глупая шлюха! Можешь прикончить себя, я даже смогу полакомиться после. — Эйджи развернулся к Какаши и немного вытянул руку вперед. — Как жаль, что умрет такое прекрасное создание, как она. А ведь я с ней не наигрался.

Вдруг пространство дрогнуло, и в дыру стало засасывать его руку. Эйджи с диким воплем вырвал ее, но кисть все равно исчезла в дыре. Какаши закрыл левый глаз и тяжело задышал, осознавая, что ему просто не хватает сил избавиться от этого ублюдка. И тут он увидел, как оторванная конечность начинает отрастать заново.

— Умри без ответа на этот немой вопрос, — произнес Эйджи и снова вытянул руку вперед, чтобы нагреть лаву до ее нормальной температуры. Жар начал испепелять тело Какаши, и он не сдержал крика боли.

В ту же секунду в воздух прямиком из сердца брызнула алая кровь.

Глава 10

Рецу взмахнула кунаем и без страха и сожаления устремила его в свое сердце. В этот момент в воздух брызнул фонтан крови, и раздался пронзительный крик. Она остановилась и вскинула голову. Прямо из грудной клетки Эйджи торчала вытянутая рука Какузу и сжимала все еще бьющееся сердце.