Cлово президента

Клэнси Том

– Мне казалось, что Эбола не способна выжить за пределами джунглей, – сказал Гудли.

– Это верно, не способна, во всяком случае долгое время. Иначе эпидемия уже поразила бы весь мир.

– Больные слишком быстро умирают, а потому она не может распространиться по всему миру, – добавила «Хирург».

– Не забывай, Кэти, что вот уже более тридцати лет существуют реактивные самолеты, способные мигом доставить пассажиров в любую точку земного шара. Правда, уязвимость этого крошечного мерзавца может помочь нам.

– Каким образом мы сможем выяснить, кто виновен в случившемся? – спросил Арни.

– Нужно опросить всех жертв, узнать, где они были за последние дни, и попытаться найти тот пункт, из которого началось распространение эпидемии. Это потребует тщательного расследования. Эпидемиологи хорошо справляются с такой задачей…, но в данном случае масштабы эпидемии слишком велики, –

добавил Александер.

– Может быть, обратиться за помощью к ФБР, доктор? – спросил ван Дамм.

– Хуже от этого не станет.

– Я вызову сюда Мюррея, – сказал президенту глава администрации.

– Неужели нет никаких методов лечения? – спросил президент.

– Нет, методов лечения не существует, зато нам известно, что эпидемия затухает сама по себе после нескольких циклов воспроизводства. Это происходит следующим образом: сначала заражается один человек. В нем развиваются вирусы, и от этого больного они переходят к другим людям. Каждая жертва становится носителем лихорадки Эбола, но этот носитель несовершенен, потому что быстро умирает. После того как вирус развился внутри жертвы и убил ее, он попадает к другой жертве. Однако тут есть положительный момент: вирус Эбола не способен к эффективному воспроизводству. Проходя цикл за циклом, он теряет вирулентность. По мере приближения конца эпидемии выживает все больше и больше людей, потому что происходит мутация вируса в менее опасную его разновидность. Этот организм настолько примитивен, что он не в состоянии справляться с обстоятельствами.

– Сколько проходит циклов, прежде чем опасность заражения начинает падать, Алекс? – спросила Кэти. Александер пожал плечами.

– Мы обладаем всего лишь эмпирическими данными. Нам известно, что такой процесс происходит, но мы не в состоянии определить его количественные параметры.

– Слишком много неизвестных… – поморщилась Кэти.

– Господин президент?

– Да, доктор?

– Вы только что упомянули о кинофильме, который смотрели.

– Да. Ну и что?

– Деньги, потраченные на создание этого фильма, намного превышают средства, выделяемые на исследования в области вирусологии. Имейте это в виду. Видно, вирусология недостаточно сексуальна. – Арни попытался что-то сказать, но Александер, подняв руку, остановил его. – Я теперь не на государственной службе. Исследовательская работа, которой я занимаюсь, финансируется из частных источников. Это всего лишь констатация факта. В конце концов, черт побери, государство не в состоянии выделять финансы на все необходимое.

– Если мы не можем вылечить больных, как остановить распространение эпидемии? – спросил Райан, возвращаясь к сути дела. Он повернул голову. Над Южной лужайкой пронеслась тень, и сквозь пуленепробиваемые окна донесся рев вертолетных турбин.

***

– Наконец-то, – с улыбкой заметил Бадрейн. Всемирная компьютерная сеть «Интернет» была предназначена для того, чтобы распространять информацию, а не скрывать ее. От друга другого друга, который тоже имел друга, студента медицинского факультета университета Эмори в Атланте, Бадрейн узнал пароль, с помощью которого сумел проникнуть в электронную почту Медицинского центра. Воспользовавшись еще одним паролем, он устранил остальные препятствия и наконец получил доступ к главному компьютеру. На восточном побережье Америки сейчас было два часа дня, и университет Эмори сообщил в Центр контроля и предупреждения инфекционных болезней, что сейчас у них зарегистрировано шесть случаев геморрагической лихорадки. Но что еще лучше, из Центра поступил ответ, в котором приводились куда более интересные факты. Бадрейн напечатал оба письма, поступивших по электронной почте, и позвонил по телефону. Теперь он мог сообщить хорошие новости.

***

Раман почувствовал, как после непродолжительного перелета шасси авиалайнера DC-9 коснулось посадочной дорожки аэропорта в Питтсбурге. За время рейса он успел обдумать варианты предстоящей операции. Его коллега – брат по духу – в Багдаде вел себя излишне жертвенно, слишком драматично, да и личная охрана лидера Ирака была весьма многочисленной, гораздо больше той, в которой служил Раман. Как ему поступить? Фокус заключался в том, чтобы создать как можно больше паники и замешательства. Может быть, Райан захочет подойти к толпе, чтобы пожать руки. Тогда можно застрелить его, убить одного-двух агентов и затем броситься в толпу. Если ему удастся пробиться через первые ряды зрителей, то дальше он просто будет держать перед собой удостоверение агента Секретной службы, с помощью которого сумеет миновать все препятствия легче и быстрее, чем с помощью

пистолета, – все сочтут, что он преследует преступника. Судьба убийцы после покушения на политического деятеля – этому его научили в Секретной службе – решается в течение первых тридцати секунд. Если ты сумеешь уцелеть после этого, шансы остаться в живых резко возрастают. А ведь это ему поручено организовать службу безопасности во время поездки президента в пятницу. Как заставить Райана оказаться в таком месте, где появится такой шанс? Он стреляет в президента, убивает Прайс и затем скрывается в толпе. Лучше всего стрелять с бедра, тогда окружающие не увидят пистолета в его руке. Да, все может пройти удачно, подумал Раман, освобождаясь от пристежных ремней и поднимаясь из кресла. В конце коридора его будет ждать местный агент. Они сразу направятся в отель, в огромном ресторане в котором президент обратится с речью к приглашенным. В его распоряжении, прикидывал Раман, окажется весь день сегодня и половина завтрашнего дня, чтобы тщательно разработать план убийства, причем рядом неотлучно будут торчать местные агенты. Это настоящий вызов его мужеству и сообразительности.

***

Генерал– майор Джон Пикетт был выпускником медицинского факультета Йельского университета и затем защитил две докторские диссертации по молекулярной биологии в Гарварде и по общественному здравоохранению в университете Южной Калифорнии, в Лос-Анджелесе. Это был бледный худощавый мужчина, который казался маленьким в своем генеральском комбинезоне -он не успел переодеться и прилетел в повседневном камуфляже, – даже крылатый значок парашютиста не вязался с его обликом. С ним прилетели два полковника, а через несколько минут в Овальный кабинет вошел директор ФБР Мюррей, примчавшийся из здания Гувера на Пенсильвания-авеню. Когда генерал подошел к двери Овального кабинета, агент Секретной службы вручил ему факс, полученный минуту назад в комнате секретарей.

– По сообщению из Атланты, сейчас насчитывается сто тридцать семь случаев заболевания лихорадкой Эбола, – сказал Пикетт, – в пятнадцати городах, в пятнадцати штатах, от одного побережья до другого.

– Привет, Джон, – произнес Александер, пожимая руку генералу. – Я сам видел три.

– Рад тебе, Алекс, дружище. – Пикетт обвел взглядом сидящих в кабинете. – Полагаю, Алекс уже проинформировал всех об основах распространения эпидемии?

– Да, – кивнул Райан.

– У вас есть дополнительные вопросы, господин президент?

– Вы уверены, что это преднамеренный акт?

– Бомбы не взрываются сами по себе, сэр. – Пикетт развернул карту, на которой ряд городов был помечен красными точками. Один из полковников, прибывших с ним, пометил еще три: Сан-Франциско, Лос-Анджелес и Лас-Вегас.

– Это города, где проводятся выставки и конференции. Именно так в подобном случае поступил бы и я сам, – пробормотал Александер. – Похоже на «Биовойну-95», Джон.

– Весьма. Это военная игра, которую мы проводили вместе с Агентством защиты от ядерного нападения. В качестве биологического агента мы использовали тогда сибирскую язву. Алекс входил в состав группы, планировавшей наступательные действия, – заметил Пикетт. – Он возглавлял команду «красных».

– Разве это не противозаконно? – спросила Кэти, возмущенная таким откровением.

– Наступление и защита, доктор Райан, это две стороны одной медали, – ответил генерал Пикетт, защищая своего бывшего подчиненного. – Для того чтобы организовать защиту от биологического нападения, нужно встать на позиции врага.

– Оперативная концепция? – спросил президент. Он понимал это лучше своей жены.

– Биологическая война на стратегическом уровне означает начало цепной реакции среди населения страны, ставшей ее целью. Нужно постараться заразить как можно больше людей, причем речь не идет об особенно большом числе; это ведь не ядерное оружие. Задача заключается в том, чтобы сами зараженные люди, ставшие жертвами, распространяли болезнь дальше. В этом и заключается изощренность биологической войны – сами жертвы становятся главным источником смерти остальных людей. Эпидемия начинается медленно и затем набирает скорость – сначала ее распространение происходит по тангенциальной кривой, а затем устремляется вверх по геометрической прогрессии. Таким образом, если биологическое оружие применяется в наступательных целях, вы стараетесь дать ему мощный исходный толчок, заразив максимальное число людей, причем лучше всего тех, кто много путешествуют. К этой мысли меня привело сообщение о вспышке лихорадки Эбола в Лас-Вегасе. Это город с постоянно меняющимся населением, и именно там действительно произошла крупномасштабная вспышка эпидемии. Приезжие заражаются, летят на самолетах домой и там распространяют инфекцию.