Cosmopolitan

Костылева Елена

«Как тело считывает дни…»

Как тело считывает дни по освещенности кромешнойНеявным светом озари Фонтанку, где мы приросли своей семейкой безутешнойИ розу зимнюю раскрой с моста Белинского, лицом к садам, спиной к проспектуЗа все твою любовь отдам, за сигаретуКак я, как дождь среди зимы она читает перепискуИ просит нежной кутерьмы переведемся на английскийКак страшно лампочки горят с утра на кухне одичалойКак страшно тело считывает дни которым положил пределКак тело считывает дни само собой, без повтореньяДыханье страшное чумы и мы одни как в день стихотвореньяСегодня ночью не будиМеня для истины печальнойЯ не хочу туда где тыИ

хлад прощальный

Шмелиный мёд

куда деваются ночи которые мы спаливспомнить каждую и оставить зарубкина внутренней стороне бёдеруже позднокуда девались мы, какими мы сталибез наших безумных солёных братьев(если мы сладкие)без наших совсем сумасшедших внутренних сладкоежекбез орфея в солёной слепой утробебез царя в головеждущие снегоходакак получилось так, что мы умерли раньше всехостальныхбезвкусных, пресныхполучилось, что нет руки на засохшем членепочему никто не подрочитпочему никто не приехал и не осталсяпочему никто не пыталсявыкидыши ночей после первой / последней ночинерождённые ночи, которых никто не хочетздесь достаточно холодно, в общем, холодно оченьздесь настанет зима, здесь родится мальчикздесь тропинка к дому узка и скользко…хлебный, винный, книжный, молочный.

Советская женщина

Во время оргазма француженка думает: любит-не любит.Советская женщина рассматривает потолок.Во время оргазма англичанка думает: женится-не женится.Советская женщина: надо б его побелить, обелитькак-то, а то вон пошла трещина.Во время оргазма советская женщина свободноассоциирует.После оргазма советская француженка коллапсируетв англичанку, в волка.Она не только думает, но и говорит: я тебя послелюблю.Советская женщина представляет себе, как щельзаполняет бетон новой советской жизни: плотно,до самого дна, вплотную.Советская женщина думает «о другом» – (думатьв значении «думать») – о самом маленьком из людей,о невозвращении Одинакового;когда-то ее уже были в этой постели, но так – никогда.Ведь это ее постель – вспоминает она, – ее потолок,ее трещина, ее бетон, ее волк.Может ли волк быть ее – неотчужденный трудв значении «трудный». Всего не расскажешь, всегоне выявишь.«Всех не вы…шь», – думает советская женщинамеланхолически, подозревая, в то же самое время,в этой идее нечто капиталистическое – некую жадностьвкупе с невротическим, эдипальным ограничением,кастрирующим ее.Мысли летят к потолку в «плато оргазма»(плата оргазма).Советская женщина инсталлирует антисексус,оргону себя в коммунальной ванной,забывая вопрос.Во время оргазма никто ни о чем не думает целуюмиллисекунду (или чуть меньше) – если брать чистыйсубстрат его, чистое веществоМультиплицировать эту секунду, наслоить,смикшировать, расклеить по всему городу.Революция снова здесь.Юнкер, расстрелянный в дровяном сарае.Мерзнущий в опере сытый Сомов. 09.03.2018

«съежившись, перед письмом…»

съежившись, перед письмомсжавшись всядо размеров стиха конвенции доваших представлении о стихе до стиха коррупциидо стиха женщиндо квир-поэзиидо еще какои-нибудь х…нияне вмещаюсь в нее каждое утрокак бы вместиться в день в мирв день днягнев

параноика-сюрреалиста «все»«должно быть наоборот»не вмещаетсяне лiзетятя, у кринку не лiзено влезибодевственно каждое утро

«Такие дожди, что до бара не дотащиться…»

Такие дожди, что до бара не дотащитьсяТакие дожди, что не дойти до бараТакие дожди, что не доТакие доВ мае хочется петьКаждый год в мае хочется петьКаждый год в мае хочется петь так, чтоКаждый год в мае хочется петь такЧто мы так иСнится, снитсяТо тюрьма, то больницаСнится, что не дойти до бараЧто не дойтиСнится, что не дойтиСпится так, чтоНичего не снится, такие дожди

*

Вороны свили гнездо за моим окномРвут кого-то на части в пять утраС криком победным страшным вороньим краРадуютсяСвоей благоустроенной жизниМощное воронье комьюнити из ахматовского садаДошло до нашего двораЭто у них как бы хуторОни такие антисоциальные по их меркамНе стали вместе со всеми в саду селитьсяРазорить их гнездо настучать на них в жилконторуне поднимается рука

*

Петербург доПетербург до реПетербургМокрый насквозь до припухлыхДо детских вороньих яицПетербург краНа мосту фотографируются японкиФотографируют друг друга среди карамельных фасадовУ дома, где был детский дом в блокадуИ многие выжилиНо многие, мы понимаем, погиблиГород-призрак (а не герой) Ленинградфасады кораблик сад

*

Нигде теперьТак хорошо не живетсяСнитсяМнетсяВ этом детдоме теперь детский дом творчестваДетские косточки под ламинатомКогда новые ножки в белых балеткахсытые теплые ножкиВздрагивают ли?НетИм приятномы же не в Японииони все простилиНичего никогда больше здесь не случитсяДваждыВ одну воронкуНе попадает/ Нетон не некоторых вещейон вообще ничегоне понимает

«в разгар работы гаснет экран…»

в разгар работы гаснет экранпоявляется вывороткабелым по черномукитайские иероглифыЛакан назвал бы это РеальнымПосле каждого такого раза не знаешь, загрузится ли системаСмерть приближается и неизбежнаНоСоловей – птицаРоза – цветокР – родина роза цветок соловей птицадолго, по-твоему, все это будет длиться?сквозь тебя пролетит оса пробежит куница(снится, снится то тюрьма, то больница)когда символический ряд гаснет и обнажаетсянеприличное нутро компанеприличная китайская сущность Appleего родовое пятноего первосценаместо, где он был сделанстрелка курсора вдруг замерла и так помигала – все, молподмигнулано загрузилсяв «Порядке слов» вечер китайских поэтоводна пишет письмо Есенину – их поселили в «Англетере»как ее звали? Ли Со!

Конец ознакомительного фрагмента.