Cовсем немного дождя
Шрифт:
– Мама! Мама, я приехал! – Кристиан приоткрыл окно в гостиной и поднялся наверх в кабинет матери.
Там, посреди большого ковра цвета индиго, на подушке из натурального меха, в теплом кашемировом костюме, с акустическими наушниками на неприбранной голове, сидела его мать. Экран ноутбука подсвечивал ее бледное лицо голубым сиянием, усиливая неизбежное при ее возрасте и образе жизни увядание. Как хорошо, что она себя не видит. Руки с тонкими длинными пальцами непрестанно летают над клавиатурой. Во время пауз мать отпивает остывший кофе из большой толстостенной кружки и затягивается
– Кристиан, мой дорогой! Ты пришел! – Мать снимает наушники, убирает ноутбук с колен, тушит недокуренную сигарету, откидывается назад, выпрямляет сложенные кренделем ноги, шевелит ступнями, восстанавливая трофику. – Подожди секунду, сейчас встану и обниму тебя. Такую сцену пишу! Гениальная идея пришла, просто гениальная… Ты прочитал, что я тебе прислала?
– Да, мам. Здравствуй.
Они наконец обнимаются и идут вниз.
– Что за холодина! Кто открыл окна?! – Мать зябко обнимает себя за плечи и стремительно захлопывает створку.
– Здесь дышать невозможно, мам. Мало того что ты непрестанно куришь, так еще за кошкой не убираешь, – Кристиан выбрасывает просроченные продукты из холодильника и закладывает только что принесенные. – Ты ела что-нибудь сегодня?
– Я? Да! Конечно ела! – мать врет с самым искренним выражением на лице.
– Садись, сейчас что-нибудь приготовлю. Кошку уже накормил, – без капли укора или, не дай бог, критики произносит Кристиан.
– Это не моя кошка, вообще-то. Я не обязана… Отца давно видел?
Мать выдвигает ящики, находит пачку сигарет, прокручивает и прокручивает колесико зажигалки, трясет рукой, злится.
Кристиан накрывает ладонью ее руки и забирает сигареты:
– Хоть при мне не кури. Ты знаешь, я не выношу.
Кристиан ставит в микроволновку разогреваться готовый тыквенный суп с имбирем, бьет яйца в миску на омлет, обжаривает бекон и хлеб. Кухню заволакивают аппетитные ароматы. Он готовит, рассказывает матери забавные истории, отчасти придуманные, отчасти прочитанные, отчасти подсмотренные; она как ребенок увлеченно слушает, не замечая, как поглощает одно блюдо за другим. И только когда он ставит перед ней ароматный, по всем правилам заваренный листовой чай, она откидывается на спинку стула и кладет руку на наполненный доверху живот:
– Больше не могу.
И он сам приступает к еде, торопясь и не чувствуя вкуса, ведь все дальнейшее ему хорошо известно.
– Так ты не ответил про отца, Кристиан.
– Давно не видел, с лета. Ничего не изменилось. На прошлой неделе разговаривали. Всё
– Ага, знаю я его работу… Вы помирились?
– Говорю же, ничего не изменилось, я продолжаю не оправдывать его ожиданий. Просто мы соблюдаем приличия.
– Ладно. Как учеба? Скоро уже защита диплома?
– Всё по плану. Диплом в конце учебного года, я же сто раз уже говорил.
– Ага, да. Послушай, я тут подумала: может, потом рванем куда-нибудь вдвоем в отпуск? Что-нибудь такое экзотическое-экзотическое – мне надо свежих впечатлений! – Мать размахивает руками и алеет пятнами возбуждения на щеках. Хотя, возможно, это имбирь в горячем супе греет ее худенькое тело.
– Мам, ты вообще в курсе, что везде карантин и сообщение с островом закрыто?
Кристиан не стал пить свой остывший чай, начал загружать посудомоечную машину. Время поджимает, а хотелось до «взрыва» успеть вывести мать на улицу.
– Точно, как я могла забыть, ведь твой отец – автор всех этих ограничений! Но это же закончится когда-нибудь! Пообещай мне, что как только это станет возможным, ты поедешь со мной в путешествие! – Мать капризно, словно маленькая девочка, надувает губы.
– Конечно, мама. Ты только хорошенько разработай маршрут и составь план экскурсий. – Кристиан уже отсортировал мусор и увязал мешки. – Поможешь мне донести это всё до мусорных баков? Боюсь, у меня рук не хватит.
– Ты что, уже уходишь?! И не посидишь с матерью?! Не пойду никуда! – Мать опять потянулась за сигаретами.
– Мам, ну ты чего? У меня же учеба, ты знаешь… – Кристиан изображает тон милого умненького мальчика.
– Учеба… Почему ты мне ничего не рассказываешь о своей девушке? Ты же у нее живешь, да? – Это еще одна тема, которую мать поддерживает с живым интересом.
– Естественно, где же мне еще жить? Она такая зубрилка, мама. – Кристиан сочиняет на ходу. Ему кажется, что для матери мысль о предпочтении одиночества в бабушкиной квартире ее обществу будет невыносима. – Тебе бы она не понравилась, я думаю. Но ты же понимаешь, что сейчас, когда надо максимально сосредоточиться на учебе, это самый подходящий вариант…
– Ну, как знаешь. Мог бы уже и познакомить мать… Хотя если это всё так, как ты говоришь… Смотри только, чтоб не вышло никаких неожиданностей, а то потом расхлебывать…
– Ма-ам! – Кристиан передергивает плечами.
– Ладно-ладно, взрослый сын. Но пока ты не получил диплом, ты всё еще наш мальчик, ты же не будешь спорить с мамой? – Игривость матери так же неуместна, как и напускная детскость.
– Я не спорю. Одеваемся, идем?
И без лишних разговоров они выходят на улицу.
Он не дает ей опомниться после борьбы с крышками мусорных баков на ветру и ведет знакомиться со своим новым велосипедом.
– Смотри, мам, какой красавчик! – Кристиан любовно проводит рукой по новенькой блестящей раме.
– Отец подарил? – ревностно спрашивает мать, хмуря аккуратные брови.
– Папа перевел деньги, как обычно. Ну как? Крутой?
– Дашь прокатиться? – Мать уже тянет молнию пухового пальто снизу-вверх.
– Конечно, но он выставлен под мой рост – тебе будет неудобно.