Цой: черный квадрат
Шрифт:
В комнату входит Рашид, одетый в джинсовую черную пару.
– Витя, вставай, опоздаем на съемки.
Цой, открыв глаза и потягиваясь, спрашивает:
– Раш, ты не в курсе, к чему снятся собаки?
– Х-м-м, собаки? А какие собаки – злые или добрые?
– К сожалению, злые.
– Нет, не знаю… А ты посмотри в соннике, наверняка он есть в библиотеке пансионата.
– Что-то неохота…
– Ладно, спускайся вниз, чай стынет. Позавтракаем вместе.
На съемочной площадке две группы в полном составе.
Идут съемки эпизода, где главные герои, «хорошие парни», едут в автомобиле «ЗИС» по пыльной горной дороге и на ходу стреляют из огнестрельного оружия в «плохих парней». Горы действительно имеют красноватый оттенок, как и говорил Нугманов.
Дорога ухабистая, в камнях, и «ЗИС» с открытым верхом подпрыгивает и поднимает клубы пыли. Вдоль дороги выложена рельсовая дорожка для камеры, стоящей на тележке, и оператор движется вместе с ней параллельно машине. Рашид руководит съемкой. Рядом с ним именной раскладной стул.
Машина цепляет днищем один из булыжников, и начинает оставлять за собой темную дорожку бензина. Но из-за пыли этого никто не видит. После очередного проезда и дружного залпа из всех стволов Рашид командует:
– Стоп! Снято! Пять минут перекур.
Машина останавливается на краю съемочной площадки, рядом с ящиками, в которых находятся реквизит, а также холостые патроны, пиротехника. На ящиках красная надпись: «Осторожно! Огнеопасно!» Кто-то из музыкантов дурашливо требует, размахивая автоматом:
– Патроны, дайте патроны! У нас кончились патроны!
Другие закуривают тут же у машины, говорят о чем-то. Нугманов их не слышит, но видит как под машиной все шире расползается бензиновая лужа.
Он открывает рот, как раз в тот момент, когда Гурьянов, прикурив сигарету, собирается бросить зажженную спичку рядом с лужей.
И спичка летит вниз под душераздирающий крик Рашида:
– Не-е-е-т!
В одну секунду все вспыхивает. Задняя часть машины объята пламенем. Все инстинктивно отскакивают от нее, тупо смотря на разгорающееся пламя. И вдруг Виктор вскакивает за руль, пытаясь отогнать машину. Начинает ее заводить, но двигатель не заводится…
Нугманов кричит:
– В-и-и-т-я, назад!
Машина взрывается. Взрыв отбрасывает Виктора прямо в кювет. Горящие фрагменты машины попадают в открытые ящики с пиротехникой, и начинается сумасшедший фейерверк. В одно мгновение съемочная площадка превращается в настоящее поле битвы. Царит полная неразбериха.
Сам Нугманов в это время застывает неподвижно, словно изваяние, возле стула. Он не видит ничего, кроме пламени. И в его голове начинает настойчиво звучать «киношная» тема «Следи за собой». Она звучит будто запоздавшее предупреждение, и от этого приобретает зловещий характер.
Всю съемочную площадку затянул дым. Под треск взрывающихся патронов и свист пролетающих петард кто-то пытается тушить машину из огнетушителя, кто-то просто носится вокруг, не
Но если подняться в горы, дым становится всего лишь небольшим темным пятном на фоне величественного пейзажа. И треск петард звучит менее грозно, чем шум камнепада или сходящей лавины.
Следи за собой, будь осторожен…Алма-Ата. 1 ноября 1990 года
Виктор с забинтованными руками лежит на кровати в палате Ожогового центра Алма-Аты. За окном – сумерки. Несмотря на то, что руки забинтованы, он рисует карандашом на ватмане. Сюжет простой – ветвистое дерево без листьев. На тумбочке стоит радиоприемник, из него слышатся позывные радиостанции «Юность». Диктор бодро произносит:
– Вы слушаете программу «Четыре четверти». У микрофона Андрей Орлов. Сегодняшний гость нашей студии – продюсер Юрий Айзеншпис, – Виктор застывает с карандашом в руке, – человек, раскрутивший группу КИНО. – Виктор удивлен, удивление быстро сменяется возмущением. – Но повод нашей встречи другой… Юрий Шмильевич, это правда, что…
Айзеншпис договаривает фразу:
– …группой КИНО в настоящее время я не занимаюсь? Да, это правда. Я работаю с другими ребятами.
– Откройте секрет, кто эти счастливчики?
– Это молодые талантливые ребята, кстати, из Москвы, которые играют очень модную музыку, электропоп. Называется группа – ТЕХНОЛОГИЯ.
– У вас есть ее записи?
– Мы только что закончили запись дебютного альбома, он у меня, кстати, с собой…
– Можно послушать?
– Непременно!
В палату входит Гурьянов с пакетом, в котором апельсины. Он кладет апельсины на стол. Виктор показывает ему на приемник: мол, Густав, тише!
Голос диктора:
– Итак, группа ТЕХНОЛОГИЯ, запомните это название, потому что…
Голос Айзеншписа:
– …через полгода у нее будут стадионные концерты.
Начинает звучать песня.
– «Нажми на кнопку, получишь результат» – раздается из приемника.
Гурьянов удивленно смотрит на приемник:
– Витя, это что такое?
– Айзеншпис подобрал какую-то новую группу, – объясняет Цой, – называется ТЕХНОЛОГИЯ… По-моему, похоже на DEPECHE MODE…
– Точно, DEPECHE MODE для бедных… – соглашается Гурьянов, прислушиваясь к музыке, как будто доносящейся из телефонной трубки.
Оба смеются. Виктор выключает приемник.
– Ну, флаг им в руки… – говорит Гурьянов. – Ты как себя чувствуешь, Витя?
– Нормально…
– А как там с Японией?
– Не знаю, пока ничего не знаю…
Гурьянов произносит с большим сожалением:
– Не думал я, что так подставлю всех… Прости меня…
Виктор, после паузы, успокаивающе говорит:
– Да, ладно, ерунда все это, главное… что все живы остались. А Япония… Посмотрим.
Токио. 1 ноября 1990 года