Cozy. Искусство всегда и везде чувствовать себя уютно

Гиллис Изабель

Счищая слой за слоем, чтобы разобраться в процессе собственного взросления, я вспоминаю своих родителей. Не думаю, что в юности я задумывалась о связи между ощущением уюта и внешним миром, – в отличие от моей матери. Подобно выдре, которая учит своего детеныша плавать, моя мама постоянно подчеркивала, насколько то, что я в тот момент делала, способно помочь мне обрести внутренний уют.

– Разве не замечательно, что в этом ресторане есть специальный крючок, на который можно повесить плащ?

Или в машине:

– Взгляни-ка на этих коров. Когда они ложатся вот так вместе, это к дождю.

Она всеми силами вытягивала меня из банальной невнимательности, напоминая о вещах, в которых позже я могла бы найти утешение. Если докопаться до

того, что дарит нам наивысшее ощущение уюта, мы заметим, что почти все подобные вещи появились в нашей жизни во время взросления: сначала о тебе заботились, а потом ты стал заботиться о себе сам. Хотя научиться «включать уют» никогда не поздно. Одна моя подруга, у которой в юности умерла мама, как-то сказала, что даже не задумывалась о необходимости делать это до тех пор, пока ее не научила этому мама молодого человека, с которым она встречалась в колледже. Теперь это ее стиль жизни. Я вижу, как она учит свою дочь «настраиваться на уют» всякий раз, когда они вместе.

Моя мама, как самая настоящая ясновидящая, учила нас находить источники утешения даже в тех вещах, с которыми мы в тот момент никак не соприкасались, но могли соприкоснуться в будущем. Мезуза – это свиток пергамента, на котором написаны стихи из Торы на иврите. Согласно еврейской традиции, этот свиток должен храниться в небольшом чехле, крепящемся к дверному проему. Все сорок пять лет, что мои родители прожили вместе, этот свиток украшал дверной проем нашего дома. На наш вопрос, что это, мама деловито ответила: «Ах это! Это осталось от прежних хозяев – еврейская молитва. Думаю, это был оберег их семьи, и я верю в то, что он защитит и нашу. Похлопай его в следующий раз перед отъездом – я всегда так делаю».

Что-то взятое взаймы

САРИС, РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА И ЕВРЕИ

Я живу в одном доме с подростками, которые никогда не спят, и, затрагивая тему вплетения чужой личности в собственную жизнь, испытываю некоторое беспокойство. Делать этого мне не хочется. Меня обуревают противоречивые чувства, ведь ничто так не вселяет ощущение уюта, как попытка примерить на себя чью-то точку зрения, которая – как знать? – может стать твоей собственной. Ведь истина о том, кем мы являемся, не статична: она эволюционирует по мере того, как мы следуем по миру своим путем. Знание, которое со временем мы получаем, также делает наше пребывание в мире более уютным. Умение ценить других людей, их точку зрения, культуру, мнение и особенности благотворно влияет на это ощущение, ведь таким образом усиливается наше осознание себя как части общества.

Когда я училась в первом классе, мама отвела меня к индийской портнихе и заказала сари, в котором я должна была читать доклад об Индии, – это одно из самых дорогих моему сердцу детских воспоминаний. Помню, как меня заворачивали в ткань и пестрые ленты, словно муху, попавшую в паутину. Мы жили в Нью-Йорке, городе иммигрантов, и с самого детства видели вокруг себя десятки других культур. Меня никогда не пугала идея о том, чтобы хоть на день представить себя другим человеком. Местность, где находилась моя школа, была неподалеку от Йорквилля, где, отправившись за ржаным хлебом или тортом «Черный лес», можно было услышать немецкий. Население нашего квартала на Верхнем Вест-Сайде представляло собой гремучую смесь из евреев, доминиканцев, русских и других народов. Казалось, ни один из жителей не был похож на другого. Но с тех пор все изменилось, и теперь риск нечаянно наступить кому-то на ногу и ненароком оскорбить чьи-то чувства гораздо выше. Помня об этом, я стараюсь быть осторожнее – еще и потому, что мой второй муж – еврей, а я нет. Хотя за последние десять лет я уже почти «объевреилась».

Если осознание наследия является ключом к обретению душевного уюта, то я твердо уверена в том, что и наследие, и религию, и личность можно позаимствовать – более того, нужно это сделать, особенно если вы живете в Америке, стране иммигрантов. Невозможно не перенять манеру поведения других людей. Изучая

окружающих и их поведение, вы лучше понимаете особенности собственного характера и то, что вы можете дать. Кроме того, если вам совсем трудно определиться со своим истинным «я», нужно постараться раскрыть глаза и сердце еще шире.

Вплести чужую культуру в свою жизнь не всегда легко и требует некоторых усилий – ведь речь идет о многовековых традициях. С незапамятных времен людей учили настороженно относиться к тем, кто действует и ведет себя по-другому. Думаю, всему виной страх перед неизвестностью. Это легко понять, но – боже! – этим объясняются и все наши непоправимые несчастья. Разногласия возникают постоянно. Как же научиться с ними справляться? Как сделать так, чтобы различия укрепили нашу связь?

Когда я вышла замуж за Питера, как бы сильно мы ни любили друг друга, все же чувствовали разницу в религиозных убеждениях и в моделях воспитания. О культурных различиях снято немало фильмов и написано много книг, но при попытке сплести две жизни воедино различия могут представлять собой серьезное препятствие. Когда вы похожи и у вас общее прошлое, все проходит гораздо легче. Когда мой первый муж снова женился, на франкоговорящей женщине, он выучил французский, чтобы в буквальном смысле говорить с ней на одном языке. Должно быть, отчасти это было для него академическим вызовом самому себе, но кроме того, так было проще. Недавно я обсуждала эту тему с подругой. Она сказала: «Больше всего в семье моего мужа мне нравилась близость к старшему поколению – но привыкала я к этому целую вечность. К той уютной манере, в которой они демонстрировали друг другу свою любовь и уважение, даже будучи в весьма преклонном возрасте. Мои собственные бабушка и дедушка общались между собой чрезмерно формально, почти никогда не держались за руки и не гладили друг друга. Мне этого очень не хватало. Не сразу, но в конце концов я к этому привыкла».

В том, чтобы выйти замуж за еврея, я не видела ничего странного – ведь я выросла в Верхнем Вест-Сайде, районе Нью-Йорка, где, казалось, жили одни только евреи. И все же, несмотря на то, что наш межконфессиональный брак казался безупречным, в действительности нас разделяло множество культурных различий и сопутствовавших им трудностей. Как обрести внутренний уют в условиях культурных разногласий? Это возможно – настолько, что два года назад, на Иом-кипур [3] , во время молчаливой молитвы Кол Нидрей я спросила Господа, можно ли исповедовать одновременно англиканство и иудаизм. И он ответил согласием (не сердитесь, но я всегда думаю о Боге как о мужчине – должно быть, в этом виноват Микеланджело). Я не собиралась принимать иудаизм – к тому моменту у меня уже было два сына, крещенных в англиканской церкви, – но мне хотелось связать воедино эти ниточки (в конце концов, мы только что стали приемными родителями), быть открытой, любознательной и найти способ установить связь с единомышленниками.

3

Праздник в иудаизме, день поста, покаяния и отпущения грехов.

Именно в этот момент принятие помогает активировать внутренний уют.

Когда мы с Питером обручились, первое, что я сделала, – приобрела три поваренные книги с рецептами еврейской кухни. Одна была выдержана в очень академическом стиле, самая настоящая энциклопедия – это история еврейской культуры Клаудии Роден. По правде говоря, тогда я опробовала всего рецептов пять, но в последние двенадцать лет эта книга стала у меня настольной. Почти всю осень – именно на это время года выпадает множество иудейских праздников, – она лежит у меня на прикроватной тумбочке.