Crime story № 4 (сборник)
Шрифт:
Он часто выполнял мелкие поручения своих многочисленных знакомых, и платили ему не всегда деньгами. Вот и шапку ему дал в оплату какой-то услуги один очень смутный человечек. Витасик сперва шапку брать не хотел, но потом подумал, что подарит ее своей даме сердца Антонине. С Антониной они недавно поссорились, и какой-то подарок был бы сейчас очень кстати.
Однако Антонина, увидев шапку, чуть не спустила Витасика с лестницы.
– Что ты мне подсовываешь? – вопила она, потрясая головным убором. – Какая-то крыса! Какая-то кошка драная! Да еще и
Витасик совету Антонины не последовал, однако шапка валялась у него в прихожей, вечно попадаясь под руку и напоминая о неприятном, поэтому, когда Андрей Михайлович поручил ему провернуть операцию в «Старой крепости», Витасик, недолго думая, сунул шапку в портфель, чтобы придать ему форму.
Он пришел в «Старую крепость» чуть не на час раньше назначенного времени и слонялся перед входом в ресторан.
В конце концов местный охранник стал на него косо посматривать, и тогда Витасик отправился прямо в туалет, решив на месте дождаться нужного человека.
Он занял одну из кабинок, заперся изнутри и даже залез с ногами на унитаз, чтобы его нельзя было заметить снаружи.
В такой неудобной позе Витасик просидел примерно полчаса. Наконец дверь хлопнула, и в туалет ворвался, пыхтя и ругаясь, какой-то тип.
Витасик выглянул в дырку и увидел, что человек этот соответствует описанию, а самое главное – у него в руке точно такой же портфель, как у самого Витасика.
Человек с портфелем заперся в соседней кабинке, и оттуда понеслись малоприятные звуки.
Витасик едва слышно сполз с унитаза, опустился на колени и заглянул в соседнюю кабинку.
Вот он, портфель! Стоит на самом виду!
Витасик зажмурился, выдохнул и молниеносным движением поменял портфели.
Потом он снова взобрался на унитаз и замер там, прижимая портфель к груди и дожидаясь подходящего момента, чтобы сбежать.
В это время дверь туалета хлопнула.
Витасик снова выглянул в дырку и увидел Андрея Михайловича.
Крутиков вошел, держа в руках еще один портфель.
Оглядевшись, он скрылся в кабинке по другую сторону от неприятного незнакомца.
Витасик не понимал происходящее, но это его мало беспокоило: он сделал то, что ему велели, и рассчитывал на вознаграждение.
А пока он просто выжидал.
Через несколько минут ушел из туалета незнакомец, чуть позже – Крутиков. Витасик для верности выждал еще пару минут и тоже выбрался на свободу.
Однако в холле, куда он попал, происходили какие-то странные вещи. Там толкались подозрительные личности, в которых Витасик, со свойственным ему обостренным чувством опасности, признал сотрудников милиции. Витасик заволновался и на всякий случай спрятался за колонну, выжидая удобный момент, чтобы проскользнуть к выходу.
И тут случилось нечто невероятное.
Открылась одна из неприметных служебных дверей, и оттуда вывели Андрея Михайловича.
Всегда
Следом за Крутиковым вели еще одного человека – того самого, у которого Витасик подменил портфель…
Кстати, сзади арестованных шли двое милиционеров постарше, которые несли два точно таких же портфеля, как тот, что был в руках у Витасика. Причем несли они несколько на отлете и с большим почтением – не как обычные портфели, а как важные улики и вещественные доказательства.
«Ох, ни фига себе! – подумал Витасик. – Ни фига себе!»
Других, более членораздельных мыслей у него не возникло.
Зато возникло отчетливое чувство, что он влип. И вместо законного вознаграждения за успешно проделанную работу запросто может получить срок.
Портфель, который он все еще прижимал к себе, жег ему руки. Витасик хотел поскорее избавиться от этого опасного предмета и уже собрался было поставить его на пол за колонной, но тут он перехватил взгляд местного охранника и с самым независимым видом направился к выходу.
Крутикова и неприятного незнакомца уже посадили в милицейские машины, но оперативники все еще крутились возле входа в бизнес-центр, и Витасику пришлось бы пройти мимо них с компрометирующим портфелем. На его счастье, возле самых дверей остановился большой туристский автобус, полный детей. Двери автобуса распахнулись, дети высыпали на тротуар. Воспользовавшись суматохой, Витасик торопливо закинул злополучный портфель в багажное отделение автобуса и быстро зашагал прочь, насвистывая какую-то жизнерадостную мелодию и оглядываясь по сторонам.
Напоследок он бросил взгляд на автобус. На его лобовом стекле красовалась табличка:
«Каменск-Уральский детский дом № 4».
– Эй, Валентин! – окликнул Мехреньгина в столовой Генка Окуньков. – Давай сюда!
Мехреньгин поставил поднос на свободное место и с неодобрением поглядел на четыре котлеты, тесно расположившиеся на Генкиной тарелке. Все знали, что буфетчица Катя неравнодушна к Генке и дает ему двойные порции. Генка, со своей стороны, поглядывал на Катю благосклонно и даже подумывал жениться, чтобы не платить за обеды.
– Какие новости? – спросил он.
Генка с сожалением оторвался от котлет и рассказал, что того опасного типа пришлось выпустить, поскольку улик против него опять не нашлось. Куда делись деньги – непонятно. И ведь это представить невозможно, что тип с Крутиковым встречались для того только, чтобы обменяться эротическими журналами, да то и далеко не новыми.
Валентин усмехнулся. Его-то Крутиков вывел на своего бывшего родственника, а тот с перепугу тут же выболтал имя того, от кого получил шапку. При этом выглядел родственник таким радостным, что Мехреньгин невольно заподозрил, что за ним числится еще что-то.