ЦРУ против СССР
Шрифт:
Как мы видели, преступная деятельность Гинзбурга и других, помимо прочего, имела в виду мобилизацию уголовных преступников под знамена «диссидентов», использование их для борьбы против Советской власти. В сущности, антисоветская агитация и пропаганда в прямом смысле «вооружает» уголовника, уже вступившего в конфликт с обществом. На примере ряда дел можно без труда показать, что лица с уголовным прошлым под ее влиянием переходят к совершению особо опасных государственных преступлений. От участия в «операции прав человека» до бомб – один шаг.
В 1976 году в грузинской печати широко освещался суд над неким Жвания. Имея в прошлом три судимости за уголовные преступления, подорвал три самодельных взрывных устройства в Тбилиси, Сухуми и Кутаиси. Действовал он подло, укрывая свои бомбы
В ходе предварительного и судебного следствия был прослежен путь этого заурядного уголовника. Главными вехами на этом гнусном пути оказалось участие в «борьбе за права человека». Выяснив из западных радиопередач на грузинском языке, что такая «борьба» якобы имеет место, уголовник начал с писания подметных писем и пасквилей против Советской власти и закончил бомбами. Преступник понес суровое наказание.
В активе Буковского, восхваляемого ныне на Западе как «правозащитника», попытки создания террористических «пятерок». Они не были организованы по обстоятельствам, не зависящим от Буковского. Не удалось найти и одной пятерки дураков, которые пошли бы за таким «лидером».
Среди задержанных по взрыву в Московском метро в январе 1977 года есть субъект, который был осужден в 1964 году по ст. 70 УК РСФСР, то есть за ведение антисоветской агитации и пропаганды. Выдворенная из СССР Ходорович, находящаяся сейчас на Западе, проливает слезы по поводу Орлова, Гинзбурга и Щаранского. Для нее дело привычное – эта, с позволения сказать, «правозащитница» в свое время ездила на судебный процесс упомянутого субъекта, а затем передавала западной печати и радио лживые материалы – она-де видела на скамье подсудимых кристально чистого человека и рыдала по поводу его попранных «прав». С подачи «диссидентов» западная пропаганда ударила тогда во все колокола, что возвеличило мерзавца в собственных глазах. Результат налицо – восхваляемый как «борец за права» преступник стал рецидивистом, убийцей москвичей, имевших несчастье ехать в том вагоне метро, в который трусливо положил бомбу» [234] .
234
Разговор начистоту, с. 45 – 58.
Как известно, убийца и его сообщники были преданы суду. В судебном заседании они были изобличены неопровержимыми, в том числе вещественными, доказательствами и понесли заслуженную кару.
10
Ну конечно, Запад не оставил попечением свою агентуру. Описанная преступная деятельность «правозащитников», естественно, преподносится как дело чуть ли не стерильной чистоты. Во всяком случае, никак не связанная с ЦРУ. Это не только пропагандистская, но и служебная версия, к которой прибегают некоторые из тех, кто пойман с поличным. Версия эта неизменно вызывала смех в зале, например, во время открытого процесса над привлеченными за антигосударственную деятельность Руденко и Тихим в Дружковке в 1977 году.
Суд с большим изумлением выслушал подсудимого Руденко, который утверждал, что ЦРУ будто бы не имеет никакого отношения, скажем, к радиостанции «Свобода», передававшей антисоветские, клеветнические пасквили подсудимого. Председательствовавший с мягким украинским юмором все же поинтересовался, почему Руденко не читает прессы, ведь об этом немало писалось в советских газетах. Ощетинившийся подсудимый осведомился: зачем это говорится, для протокола? «Нет, вам», – пожал плечами председательствующий. «Ну если бы для протокола, то я бы заявил протест», – огрызнулся подсудимый. Гомерический хохот в зале…
Рецидивист Гинзбург во время открытого суда над ним в 1978 году в Калуге со своей точки зрения оказался куда более опытным, чем Руденко, слепо следовавший «легенде» ЦРУ. Государственный обвинитель указал, что поскольку подсудимый Гинзбург в ходе предварительного следствия все же способствовал раскрытию подрывной работы ЦРУ, то он заслуживает некоторого снисхождения. Поэтому вместо максимальной
Так очень прозаически оборачиваются в залах судов инструкции ЦРУ, та самая доктрина «правдоподобного отрицания», разработанная за океаном в тиши и безопасности кабинетов экспертами по ведению «психологической войны». Иное дело в западной пропаганде, по-прежнему утверждающей, что законные в СССР меры по пресечению преступной работы являются «зловещими». К сожалению, эту точку зрения в США поддерживают не только штатные пропагандисты, но и лица, причисляющие себя к «ученым». Вероятно, чтобы произвести большее впечатление на обывателя, ибо такого рода люди обычно щеголяют своей интеллектуальной «независимостью». Уже упоминавшийся американский историк из Принстонского университета С. Коен в цитированном сборнике «Здравый смысл в американо-советских отношениях» считает в ладах с этим смыслом утверждать: «Самое зловещее в недавней советской реакции (на преступления Гинзбурга и иных. – Н. Я.)… – официальная советская кампания, связывающая диссидентов и потенциально любого реформатора с действиями американского правительства и особенно ЦРУ. Несостоятельность этого обвинения можно сравнить только с мрачным возрождением самого худшего сталинистского прошлого».
Написал это г-н Коен и, несомненно, возрадовался: свободно мыслящий американский интеллигент из почтенного университета излил переполнявшее его душу. Писал-то ведь не в какой-нибудь антисоветский листок, а в сборник, составленный из статей уважаемых ученых. Во введении к нему бывший сенатор Д. Фулбрайт предупредил: «Статьи в этой книге написаны… не экстремистами. Авторы – эксперты и выдающиеся знатоки американо-советских отношений. Их громадный опыт в этом отношении, отразившийся в статьях, дает понимание проблемы, перспективы и обнаруживает здравый смысл… Они заслуживают внимания самой широкой аудитории как в США, так и в СССР» [235] . Подписано – апрель 1978 года.
235
«Common Sense in» the U. S. – Soviet Relations», pp. 1, 24.
В том же апреле, точнее, 12 апреля 1978 – года исполком НТС выступил с заявлением по поводу осуждения в Ленинграде за измену Родине некоего Лубмана. Вся вина этого человека, объявил НТС, заключается в том, что он-де написал книгу об экономических проблемах и попросил итальянскую славистку Габриелли «вывезти его труд для издания за границей… НТС обращает внимание на то, что власть снова возвращается к методам, излюбленным ею в сталинские годы, когда в „шпионы“ записывали всех… НТС идет в СССР не с пистолетом и микрофоном, фотокамерой, а с книгой, брошюрой, журналом». Поразительное совпадение как мыслей, так и времени выступления г-на Коена и диверсантов НТС, служащих в ЦРУ.
Мы далеки от того, чтобы обвинять в злоумышленных замыслах Коена, но все же нужно знать, о чем пишешь, когда садишься за пишущую машинку. А дело состоит в том, что Лубман был связан с НТС. Габриелли – связная организации, у нее действительно была изъята рукопись Лубмана на 248 листах при таможенном досмотре в Шереметьеве. Предприимчивую даму отпустили, а автора привлекли к уголовной ответственности по той причине, что писал он не об «экономических проблемах».
Пухлый труд носил впечатляющий заголовок «Экспромт для ведомства г-на Тэрнера, ЦРУ». Лубман, уже оказавший кое-какие услуги западным спецслужбам, теперь уведомлял директора ЦРУ Тэрнера, которому набивался в сердечные друзья: «Я не хотел бы сидеть сложа руки», ибо США должны поторопиться уничтожить СССР «с использованием любых доступных цивилизации средств».