Crumbling Pedestal
Шрифт:
– Вы решили, что будете делать с теми дневниками, о которых упоминали?
Хор склонил голову в сторону.
– В них в основном описываются события повседневной жизни. Личные мысли. В форме писем к умершему отцу. Я не уверен, что в них есть хоть что-то, кроме, разве, исторических фактов. Чувствую, что они - люди - могут не поверить в их подлинность, принимая во внимание то, что мы говорим о члене семьи Слизерин, племяннике Салазара, и в них нет ничего, хоть как-то напоминающего мнение Салазара о магглорожденных. Люди могут посмотреть на них, как
Люциус слегка прищурил глаза.
– А у Вас есть что-нибудь от самого Салазара?
– Конечно, но это в основном образовательные тексты. Мне бы пришлось копнуть поглубже, чтобы суметь увидеть хоть что-нибудь личное. Единственно, что выбивается из этого - его письмо к своему брату, и я не уверен, что хотел бы опубликовать его. Это тоже может повлечь за собой двойственную реакцию.
Люциус действительно выглядел заинтересованным, но Хор заговорил прежде, чем тот попросил показать реликвии.
– В основе - это извинения перед братом за то, что он его покинул из-за смерти жены от рук магглов. Другие Основатели не согласились с его требованиями запретить магглорожденным доступ в школу, поэтому Салазар предпочел уйти сам. Он также оставил своих двух сыновей на попеченье брата, зная, что тот позаботится о них. Конечно, как я понял, брат умер, когда сыновьям Салазара было лет одиннадцать-двенадцать, поэтому они перешли под покровительство старшего племянника, того, кто написал дневники. Если я правильно понял, Салазар был за то, чтобы позволить магглам перебить своих магических детей, считая, что если они будут заняты уничтожением друг друга - то у них просто не останется времени для охоты на чистокровных.
Люциус усмехнулся.
– Думаю, он мог быть прав в своих выводах.
– О, не сомневаюсь в этом. Но дело в том, что тот материал, который находиться в моем распоряжении, рисует довольно спорный портрет Салазара и Слизеринов в целом. Поэтому, Вы, наверное, понимаете, почему я сомневаюсь в том, стоит ли это публиковать.
– Да, Вы правы. Возможно, будет умнее воздержаться от этого. Это может еще больше запятнаться Вашу семейную репутацию.
Хор слегка улыбнулся.
– Согласен, - сказал он, хотя значение было совершенно противоположным, чем предполагал Люциус.
– Это будет не очень-то приятно.
– Думаю, Вы хотите начать работать, поэтому я больше не буду задерживать Вас своим присутствием, Хор. Я вернусь в пятницу, в пять часов. Передавайте привет Северусу и Вашему сыну.
Хор подождал, пока замок не сообщила ему, что Люциус покинул ее территорию, затем вернулся в свои комнаты. Когда он открыл дверь, то замер на месте - Марк сидел на диване, прижавшись к Северусу, читавшему вслух Еженедельник Зелий, время от времени прерывавшемуся, чтобы объяснить Марку непонятные для него слова. Он чуть не расхохотался, увидев эту картинку, но понял, что лучше проглотить свою первую реакцию. Вместо этого он тихо зашел в комнату и сел на другом конце дивана.
Прошло несколько минут, прежде чем кто-то из них
Ведя себя так, как будто не произошло ничего необычного, Северус сказал, - Как я понял, ты готов приступить к следующему проекту?
Хор слегка кивнул и посмотрел вниз, чтобы узнать, почему Марк дергает его за рукав.
– Папа сказал, что директор разрешил мне сидеть на некоторых его уроках!
– О? И вы уже обсудили, на каких именно?
– Хор заметил скрываемый восторг во взгляде Северуса оттого, что его назвали «папой».
Марк кивнул, его глаза заблестели.
– Он может сидеть с первокурсниками Ровенкло/Хаффльпуфф, но я уже предупредил его, что уроки могут показаться скучными. Он уже прошел материал за второй курс, - сказал Северус.
– Но только после праздников, - восторг Марка испарился.
– Можно мне начать пораньше?
– с надеждой спросил Марк.
– Возможно, тебе стоит считать это рождественским подарком от директора, - сказал Хор, - и тебе стоит поблагодарить его подобающим образом.
Марк явно вспомнил об обманчиво обыденном тоне и мгновенно сказал, - Конечно, отец!
– Мне сегодня нужно на Диагон-Аллею. Я подумал, может быть, вы составите мне компанию, и мы сможем там пообедать после того, как я завершу свои дела?
– Получил предоплату?
– спросил Северус.
– Нда. Вообще-то, это немного удивило меня. После обеда я начну работать над этим гобеленом.
– Гррр…еще один?
– хныкнул Марк.
– Ну-ну. Надеюсь, это будет последний на некоторое время, поэтому переставай ныть.
– Марк, иди одевайся, - сказал Северус. Как только их сын исчез в своей комнате, Северус сказал, - Он не доставил тебе никаких проблем?
Хор покачал головой.
– Да, нет. Мне необходимо, чтобы после занятий в пятницу ты пришел в мастерскую, чтобы впустить Люциуса. Он будет к пяти. Я сказал ему, что будет лучше, чтобы он пришел ко времени, когда я буду заканчивать гобелен, и у меня не будет никакого шанса увидеть имена на нем.
Северус усмехнулся.
– Конечно. Хотя мне интересно, что произойдет, если на гобелене не появится имя Салазара.
– Я уже думал об этом. Я могу сделать так, чтобы оно появилось, но не решил еще, стоит ли это делать. С одной стороны, если его не окажется - это будет еще тем ударом для Лорда. В конце концов, он ищет доказательство не только из-за того, что он - парселонгист. Это может повлечь за собой крушение некоторых его планов. Но с другой, это может убедить его, что что-то пошло не так, или что я преднамеренно испортил гобелен, подозревая, для кого он делается.
– Может быть - компромисс?
– Предложил Северус, затем резко поднялся, когда появился Марк.
– Я принесу твой плащ, а ты пока набросай записку Альбусу, что мы уходим из замка.