Цугцванг по-русски. Книга 1. 96 отделение милиции г. Москвы

Можайский Игорь

Затем, Парнов обратился к Волченкову.

– Волчёнок, твой выход! Давай, покажи класс!

Александр Волченков отложил вилку, вытер руки полотенцем, взял заявление, откашлялся, и с официальной интонацией, копируя Порфирьевича, продолжил.

– Что такое отказ в возбуждении уголовного дела, или просто «отказ»! Это музыка, это симфония, это полёт мысли, это венец творчества опера! Помните, как у классика: “ Отказ! Как много в этом слове, для сердца опера сплелось, как много в нём отозвалось!». У сыщика сразу улыбка становится шире, теплеет взгляд, походка становится пружинистей, как у тигра. Это слово согревает душу опера. Это слово, как и «висяк» с «глухарём» 15 , знают все опера – мечтательно произнёс Волченков и посмотрел на Шелестова.

15

«Висяк», «глухарь» – не раскрытое преступление (милиц. слэнг)

– Теперь на живом примере рассмотрим материал, подписанный нашим начальником Антону. Так! Что мы видим! Заявление! Начальнику 96 о/м г. Москвы, майору милиции тов. Гераськину Ю. А., от Нгобо Сасеке Нгада, третьего секретаря посольства Республики Нигерия

в Москве, проживающего по адресу: г. Москва, Ленинский проспект, дом 135, кв. 1185. Так! Заявление. Утром, 21 января 1985 года, я собрался ехать на работу. Подойдя к своей машине «БМВ», госномер «D – 012 458», с удивлением обнаружил кражу правого переднего колпака с колеса. Вчера, поздно вечером, когда я ставил машину на стоянку, колпак был. Прошу оказать помощь в розыске колпака либо компенсировать мне его стоимость. Полагаю, что была совершена кража. Подпись, число. Так! Первое! Материал вонючий, поэтому сразу под штамп. Это бумага официальная, будут звонки из посольства, затем Нгада потребует справку для страховой компании, чтобы денежки ему вернули. Ну, не ему, а посольству, машина-то посольская, казённая. Материал будет на контроле! Поэтому для того, чтобы грамотно сделать отказ в возбуждении уголовного дела, тебе надо, сперва, напрочь избавиться от слова «кража». Поэтому сначала едешь к коменданту этого дипкорпуса. Не вызываешь повесткой или звонком по телефону, а – едешь! Потому что времени у тебя мало, и потому что, как правило, эту должность занимают отставники – военные, чаще всего бывшие конторские, комитетовские ребята. Они всегда на боевом посту! Убивают двух зайцев – не пыльная работёнка, и постукивают заодно. Берёшь у коменданта объяснение, где особый упор делаешь на то, что освещение по периметру стоянки горит всегда, освещение яркое, забор металлический, высотой, аж, под три метра, дыр в заборе нет, так как он осматривал его под вечер 20 декабря сего года. Потом заходишь в будку к ребятам из конторы, опрашиваешь того, кто дежурил и пропускал на территорию машину этого Нгада. Обещаешь поставить ему пузырь водки. Тема та же: ночью прожектора горят, светло как днём, объект режимный, пройти, пролезть, перепрыгнуть через забор, просочиться под забором или прилететь на воздушном шаре, чтобы у Нгада украсть сраный колпак с его сраной телеги, нет никакой возможности. К тому же, были ли все колпаки на колёсах на месте, когда Нгада вернулся в дипкорпус, или не были – никто не знает! Пол – дела сделано! Кража отпадает, напрочь! У тебя есть объяснения сотрудников, по работе и должности отвечающих за функционирование режимного объекта! Теперь, ты должен вызвать по телефону к себе Нгада, именно вызвать! Эти посольские ребята дисциплинированные, приедет сразу. Берёшь объяснение, где отражаешь следующие моменты: сколько лет машине, её пробег, была ли в авариях раньше, водительский стаж Нгада, и особенно аккуратно изложи ЕГО мнение о русских дорогах! Это важно! Спровоцируй его на эту тему. У него начнутся словесные испражнения обязательно, так как он наверняка поездил по миру, знает качество скоростных автомагистралей в европейских странах, пусть порассуждает о качестве дорог в России, и в Москве в частности! А ты основные моменты запиши. Мол, дороги в Москве говно, все в заплатках и ямах, на них валяется чёрте – что, проехать нет никакой возможности нормально ни к посольству, ни к дипкорпусу. Обязательно быстренько нарисуй план – схему пути, по которому Нгада уезжает и возвращается в дипкорпус, пусть он её подпишет, привяжи его к схеме. Также укажи, откуда он возвращался в тот вечер? Может, он с девочками катался по Москве, после какого-нибудь приёма с фуршетом! Если дурак, будет козырять своей должностью, значительностью и крутизной, как наши кавказские ребята. Потом берёшь пару надёжных свидетелей, проводишь осмотр состояния участка дороги, по которому Нгада подъезжает к дипкорпусу, или выезжает, пути могут быть разные, но суть одна – на дороге ямы, бугры, колдобины. Неплохо найти пару кирпичей, разбить их и положить при повороте к дипкорпусу. Их надо будет отразить в протоколе осмотра участка дороги. Да и на диске «БМВ» пара лёгких царапин с кирпичной красноватой пылью вдруг обнаружилась. Тоже отразить в протоколе осмотра автомашины потерпевшего. Соображаешь, к чему я клоню? Вывод: на твоей земле, на круглосуточно охраняемой территории дипкорпуса, кражи быть не могло, а вот потерять колпак он мог везде, где угодно, попав в канаву колесом или наехав на небольшое препятствие, когда поздно вечером ехал домой! Крепления автомобильных колпаков на иномарках слабенькие, не рассчитаны на российские дороги! Да, вот что ещё учти, что это твоё первое дело и начальство обязательно будет его внимательно изучать, прежде чем утвердить отказной материал. Поэтому, я бы ещё с нашими операми районными переговорил, у кого на территории есть техмонтаж. Пусть поищут слесаря среди разных разбитых колпаков, похожих на потеряный от нгадовского «БМВ». В автомастерских всегда разного автомобильного хлама полно, может, после аварийной машины у кого остался. Поэтому, если будут «найдены» осколки, фрагменты колпака на повороте, рядом с разбитыми кирпичами, и отражены в протоколе осмотра, да ещё приложены к отказному материалу, то получается, что сам Нгада виноват, впотьмах наехал на кирпичи, колпак от удара отвалился и улетел не известно куда! Значит, это – уже утеря по собственной невнимательности! Поэтому на основании ст.5, п.2 и ст.113 УПК РСФСР (отсутствие состава преступления) в возбуждении уголовного дела отказать. Пусть очки носит и не катается по вечерней Москве. Для его разных посольских дел, целый световой день имеется! А с нашей горячо любимой страны хочет деньги получить! Не выйдет! И всё! Бобик здох! Отказной материал на подпись Гераськину и – в архив!

Шелестов разлил остатки второй бутылки водки в четыре гранёных стакана.

– Так что пару дней эта мышиная возня у тебя займёт! К тому же по другим материалам ребят надо работать! У нас две квартирные кражи повисли на земле Женьки Малышева! – сказал Порфирьевич, доставая охотничий складной нож. – Поэтому завтра с утра прямиком в дипкорпус, а я Русикову скажу, что сам тебя отправил работать по заяве. А то найдут другое занятие, в момент!

Антон согласно кивнул головой.

– Если тебе по обсуждаемым вопросам всё ясно, поехали дальше!

Шелестов и Гудков одновременно кивнули.

– Отправка подобных материалов в следственный отдел на возбуждение, я имею в виду кражи шапок, велосипедов, детских колясок, лыж, санок, автомобильных колпаков, колес, ковриков от дверей квартир и прочей ерунды, свидетельство полного отсутствия профессионализма. Поскольку, а вероятнее всего,

дело останется не раскрытым, то это означает «висяк», или «глухарь», знаешь птицу такую! Я думаю, что все полицейские в мире знают эти слова, от эскимосов, и до какого ни – будь там дремучего племени «Тумба – юмба» в Африке, где у аборигена удостоверением службы в правоохранительных органах является продетая сквозь нос кость, она же является и одеждой! И наверняка «глухарей» и «висяков» у них тоже не любят. Так что эти птицы места жительства выбирают сами, в какой канторе свить гнездо!

Волченков, Антон и Борис переглянулись.

– Да, это я так, размышляю. Так вот, за эту самую птицу Русиков с тебя спустит семь шкур. С Русикова, с самого, снимет скальп Гераськин, начальник нашего отделения, и начальник ОУРа нашего района. В свою очередь, с них самих спросят за снижение процента раскрываемости, сам начальник РУВД полковник Носовский и его заместитель по оперработе Снегирёв. А с этих руководителей потребуют объяснений в главке, в ГУВД, а руководство ГУВД будет отчитываться в Министерстве внутренних дел. Ничего не поделаешь, система! Поэтому, за каждую такую пернатую тебя будут душить всеми доступными средствами, выбор которых просто не ограничен! Это вопросы продвижения по службе, очередного звания, отпуска, квартиры, если нет. Всякие там грамоты, юбилейные медальки, фото на доске почёта. На каждом собрании тебе будут указывать на недостатки в твоей работе, на аттестации потребуют объяснить, почему «ты допустил рост преступности на вверенном тебе участке»! Понятно? Слово то, какое! «Допустил»! Мать твою! И твои мычания о том, что «ты один, а врагов много», никого всерьёз не волнуют! Все всё знают, но ты простой опер на земле, а они уже начальники, пусть маленькие и дохленькие, но начальники! И из них самих когда-то выпивали всю кровь таким образом! Система! Ты начальник – я дурак, я начальник – ты дурак! Это про нас!

– Предлагаю усилить сказанное! – вновь подал сигнал «Волчонок». Спорить никто не стал, поэтому все выпили и закусили.

– Теперь о самом неприятном! Заявлений о кражах и пропажах санок, велосипедов, обуви, даже ковриков от порогов квартир будет много. Эти бумаги выбрасывать нельзя! Никогда! Потому что, если припрёт, то можно зарегистрировать и сделать отказ задним числом. Как это делается, расскажу в другой раз, сейчас вам это не надо знать. Эти заныканные материалы называются «поджопники» 16 . Понятно почему?

16

«Поджопник» (милиц. слэнг) – заявления граждан о преступлениях, укрытых от регистрации сотрудниками милиции.

Шелестов и Гудков синхронно кивнули головами.

– Молодцы! Так вот, их надо где-то хранить! У каждого опера есть своё заветное место. Ваши квартиры, квартиры ваших родителей и родителей жены отпадают сразу. Когда прокуратура возбуждает уголовное дело в отношении опера за сокрытие преступлений от учета, не приведи Господи, обыски будут на этих квартирах в первую очередь. В общем, так! Это место должны знать только вы! И всё! То, что я сейчас вам сказал, написано кровью и сломанными судьбами оперов, наших братьев, сидящих на нашей ментовской зоне ИТК-13 17 в славном сибирском городе, под названием Нижний Тагил. Поэтому ваша судьба, в ваших руках. И ещё очень важный момент, это чисто от себя хочу добавить! Ребята! Узнайте вашу землю, познакомьтесь с интересными людьми, проживающими на ней, не гнушайтесь знакомств с ранее судимыми, вставшими на путь исправления. Не ставшие на этот путь сами будут искать подходы к вам, и добиваться расположения. Не отказывайтесь от помощи любого, кто владеем информацией. Будет возможность помочь человеку, помогайте, не задумываясь, естественно, в допустимых пределах! Всё вернётся к вам сторицей! Человек, который вам поверил, а вы помогли ему, пусть даже в самом малом, ваш! Ему надо в самую душу заглянуть, так сказать в самое нутро, посочувствовать ему, понять его сущность и проблемы. И не будет у вас проблем с агентурой никогда! Но самых ценных информаторов держите только для себя, не регистрируйте в качестве агента. Бывает, проверяющие из главка, начинают вас разводить: то, да сё, устройте личную встречу с агентом! Нет, этих только вы лично знаете, и оберегаете, как собственную жену, потому что их жизнь в ваших руках.

17

ИТК-13 – Исправительно – трудовая колония общего режима для бывших сотрудников силовых структур, прокуратуры, судов и ФСБ.

Все выпили и закусили.

– Антон! Есть у меня к тебе разговор. Завтра в канторе напомни мне, пошепчемся! Ладно?

– Конечно, Порфирьевич, какой разговор!

Затем они опять выпили, потом снова и потом ешё.

Здесь я хочу сделать небольшое отступление:

Александр Парнов в этом тесном кругу офицеров милиции сейчас был выше всех по опыту и выслуге лет, а потому как бы являлся руководителем этого «мероприятия». Если бы его не было, все это можно было бы смело назвать банальной попойкой, и если бы о ней узнал замполит отделения Дубов, то на следующий день были бы последствия. Но, так как «Дед» все же присутствовал, и, как бы, представлял в своем лице зам. по розыску, то и «пьянкой» это назвать уже никак было нельзя. «Мероприятие» – и точка. Со всеми вытекающими отсюда выводами и последствиями…

Далее, разъяснительная беседа плавно перешла в попойку. Гудков и Волченков перебивая друг друга, что-то весело рассказывали друг другу сидя на диване. Чем больше они пили, тем меньше помнили, по какому собственно поводу. Антон и Парнов пошли на кухню, чтобы почистить и сварить ещё картошки. В холодильнике оставалась последняя бутылка водки…

Из оцепенения, Шелестова вывел голос водителя троллейбуса, сообщившего об остановке метро «Университет». Антон встряхнулся и резво выскочил в открывшиеся двери, вход в метро был рядом.

Центральный телефонный узел.

Доехав на метро до станции «Арбатская», Шелестов ровно в 15.00 уже входил в вестибюль Центрального телефонного узла. Предъявив на вахте служебное удостоверение с надписью «Московский уголовный розыск» в развёрнутом виде, Антон подождал, пока вахтёр связался с кем-то из руководства узла, затем, обращаясь к Шелестову, сказал: «Товарищ! Вам на второй этаж, комната номер 24, до конца коридора. Проходите, пожалуйста!».

Щёлкнул затвор турникета, и Антон прошёл к широкой лестнице, находившейся недалеко от вахты.