Цугцванг
Шрифт:
Он не знал, куда идти, поэтому побрёл наугад по замызганным улочкам, состоящим из небольших полуразрушенных домиков, наспех залатанных фанерными листами. Стараясь уловить в чьей-нибудь голове мысли о посольстве или аналогичном ведомстве, он становился невольным свидетелем многих трагедий, живущих в головах здешних людей.
Его лицо искажалось гримасами ужаса, сочувствия и сожаления каждый раз, когда в его голову «влетали» мольбы о помощи. Кому-то не хватало еды, кто-то был вынужден жить на улице, кто-то в слезах искал своего ребёнка. Среди этого кошмара Иффридж сразу же забыл о собственных
Вскоре его мысль материализовалась. По улице шёл высокий плечистый мужчина в красивом, явно дорогом костюме. Вокруг него сгрудились не менее габаритные парни, охранявшие его. Мужчина в центре громко возмущался:
— Почему нельзя было подъехать туда на машине?
— Господин Самберо, это невозможно! Они заблокировали все подъезды. Мы с трудом пробили коридор к трибуне.
— Чёртовы либералы! А вы? Не могли подогнать технику?
— Нельзя. Советник запретил. Сказал, что ситуация накалена до предела.
— Это мои нервы накалены! Слышишь? Долго ещё? Мне ещё к послу, а потом в палату!
Иффридж никак не отреагировал на заветное слово. Он уже знал обо всех планах чиновника и, изображая безразличие, шагал по противоположной стороне улицы.
Чиновник в окружении охраны с трудом втиснулся в узкий коридор из широких спин сотрудников органов правопорядка. Иффридж рванул следом, но его тут же остановили.
— Ты кто такой? — спросил огромный мужик, сграбастав Иффриджа в охапку.
— Мне надо туда! — робко ответил он и кивнул в сторону коридора, по которому удалялся господин Самберо.
— Туда нельзя, через центральный вход. Через пункт досмотра! — рявкнул верзила и швырнул Иффриджа так, что тот еле устоял на ногах.
Вариантов не оставалось, пришлось подчиниться. Пункт досмотра находился на другой стороне площади, нужно было обогнуть трибуну и небольшое двухэтажное здание, обнесённое забором. К пункту осмотра вела огромная очередь. Через некоторое время Иффридж, едва продвинувшись в очереди, занервничал. Он стал хаотично сканировать мысли окружающих в надежде получить важную информацию, как вдруг толпа рванула вперёд.
Народ, которого только что досматривали и допускали на площадь с показательной медлительностью, в едином порыве попёр на оцепление, и оно не выдержало. Растерянных полицейских понесло живым потоком в самую гущу событий.
На площади было не продохнуть. Разношёрстный народ объединяло одно требование — объяснить, куда пропадают люди и миллиарды песо из бюджета. Иффридж лавировал среди человеческих волн и высматривал среди толпы грузную фигуру чиновника.
Толпа затихла, когда послышались щелчки в микрофон и робкое «раз-раз». У микрофона стоял господин Самберо и собирался с мыслями.
— Граждане, дорогие соотечественники! Мы все живём в трудное время. Уверяю вас, мы прикладываем все усилия, чтобы как-то изменить ситуацию…
Толпа недовольно ухнула. Самберо продолжил:
— …я не хочу оправдываться, но вынужден признать, что пока мы не достигли успехов ни в одном направлении, однако всё же есть и хорошие новости. Готовятся к выпуску очередные продовольственные сертификаты.
Народ
— К чёрту их!
— Я не обменяю жизнь на пачку кукурузной муки!
— У меня сестра пропала, когда пошла по сертификату провизию получать.
Чиновник переждал волну негодования и парировал:
— Не верьте слухам. Пропажа людей никак не связана с выдачей провизии. Мы, как можем, заботимся о гражданах. Накормим всех, а там и с пропажами разберёмся. И, друзья! Честное слово, скандалом делу не помочь, прекратите бунтовать и громить улицы. Вы только добавляете нам работы.
Среди людей побежало сомнение, а Иффридж стоял, покрасневший от злобы, и сжимал зубы. В тот момент он знал наверняка — чиновник врёт, а большая часть людей ему поверит. Им вновь удастся заманить людей сертификатами на провизию и подсунуть пачку «отчётных» документов, среди которых — согласие на крионику. А если получатель провизии окажется чересчур внимательным, поставить подпись ему помогут те самые верзилы, стоящие за спиной Самберо. Простая, омерзительная и гнусная схема, которая легко «читалась» Иффриджем. На тот момент ему казалось, что и без навыка сканирования мыслей всё весьма очевидно. Однако толпа вокруг разделилась на тех, кто верит, и тех, кто продолжал громко кричать и возмущаться
Иффридж не был ни с теми, ни с другими. Он, в отличие от остальных всё знал наверняка, но ничего не мог сделать. Он с натугой выдыхал пыльный воздух, гневаясь на собственную беспомощность и аккуратно пробирался сквозь толпу поближе к господину Самберо.
Над площадью стягивались тучи, готовясь подарить Иффриджу первый дождь за долгие годы. Вдалеке замелькала молния, которую, казалось, злит происходящее не меньше людей на площади.
— Наша история не даст мне солгать! В нашей ДНК хранится память о великих победах наших предков, пророчащая нам преодоление всех трудностей. Пока мы заодно, пока мы держимся друг за друга, пока мы доверяем друг другу, ничто, даже остывающее солнце нас не сломит! — ораторский талант Самберо был на грани триумфа.
Толпа всё громче ухала, приветствуя каждый воодушевляющий выпад, пока резкий неожиданный крик не нарушил идиллию:
— Доставьте меня в посольство!
Толпа затихла, удивлённые взгляды перемещались с головы на голову в поисках источника неуместной реплики.
— Кто это сказал? — удивился Самберо, вглядываясь в толпу.
— Я! — послышался ответ от невзрачного худого человека, измученного тяжкими испытаниями.
— Ты кто? Причём тут посольство? Мы тут, вообще-то, митингуем, — натянув на лицо отвратительную улыбку, сказал чиновник у микрофона.
— Вы тут подло лжёте, и заманиваете людей на крионику!
Мускулы на лице Самберо задёргались. Но, стараясь не выдать себя, чиновник попытался быстро перевести разговор в другую сторону:
— Вам лучше проспаться. Ступайте домой.
Иффридж ничего не ответил, он «прислушивался» к мыслям окружающих. Толпа вокруг безмолвно вопрошала: «о чём это он?», «так это не слухи?», «что за крионика?» Иффридж решил воспользоваться ситуацией:
— Делаешь вид, что не понимаешь, о чём я? А вот им интересно! Хочешь, я им всё расскажу?