Цугцванг
Шрифт:
Под их ногами шуршала сухая листва, яркая, красно-жёлтая, лежащая идеально ровным покрывалом. Вокруг то и дело слышались странные звуки, не свойственные лесам на Земле. Постоянно что-то шуршало, трещало, кто-то прыгал наверху по деревьям с ветки на ветку. Но никто не показывался на глаза.
Чем дальше они шли, тем гуще и красивее становился лес. Ли-а объясняла это тем, что здесь редко бывают люди. Санитары, избегающие контакта с людьми, орудуют здесь вовсю. Они шли молча во всех смыслах. Мысли в голове землянина, наконец, организовались, он
— Как я мог забыть?! Все эти чудеса совсем затуманили мне голову! Зачем мы вообще сюда прилетели?! Для чего эти чокнутые украли наши тела? Чего они от вас хотят?
— Я уже подумала, что тебя это не интересует, — ответила девушка, давно ожидавшая этого вопроса. — Они — жертвы населения другого мира. Вы его назвали Сьюзи. Почему они прилетели к нам, я не знаю. Скорее всего, понадеялись на то, что мы куда миролюбивее своих соседей.
— А это так?
— Определённо. Но даже для нас их требования необоснованны и невыполнимы.
— Требования?
— Да, они именно требуют вырастить для них немыслимое количество тел и дать им шанс прожить свою последнюю жизнь.
— Странно. Разве вы им должны?
— Многие из них когда-то жили тут. Но теперь многое изменилось.
Саше почему-то показалось, что Ли-а недоговаривает. Она, уловив эту мысль, поспешила сменить тему, тем самым подтвердив сомнения землянина.
— Нам пора возвращаться. Скоро стемнеет, — сказала девушка.
— Ли-а, ты ничего от меня не скрываешь?
— Нет. С чего ты взял? Пойдём, — она потащила Сашу в сторону, — тут недалеко есть амфера.
— Мы заночуем тут, — ответил землянин.
Он был настроен настолько решительно, что Ли-а даже не попыталась его переубедить.
Они легли под открытым небом, обняв друг друга. Саша не переставал думать о том, что ему рассказала Ли-а. Он выдумывал у себя в голове причины, по которым «жители» Евы не просят, а требуют помощи. И когда в очередной раз его мысли забрели в тупик, он уснул.
Глава 7. Внешность обманчива
Сквозь болезненную дремоту Иффридж почувствовал, как кто-то бережно убрал с его лба свёрток с давно растаявшим льдом. И положил на его место холодное мокрое полотенце, пропитанное эфирными маслами. Глаза заслезились, а в лёгкие ворвался морозный аромат, раздражающий слизистую. Иффридж закашлял, и этот звук разбудил в нём процесс «сканирования» мыслей.
«И зачем только он его сюда притащил? Мало у нас, что ли, проблем? Ещё и объяснить ничего не может, мычит и мычит, как же мне всё это надоело». Дальше мысли, на мгновение опережающие слова, зазвучали низким, скрипучим голосом:
— Иди, он очнулся. Сам с ним разбирайся. Делай, что хочешь, но чтобы завтра его тут не было.
В ответ послышалось невнятное мычание, смысл которого Иффридж легко уловил: «Пошла к чёрту,
Иффридж осторожно приподнял маску и осмотрелся. Он лежал в практически пустой комнате с тремя широкими скамьями, деревянным столом и большим шкафом, аккуратно встроенным в нишу. На стенах, кроме обшарпанных обоев, висели телевизор и большой прошлогодний календарь с фотографией разъярённого быка. На сером деревянном полу лежало несколько цветных дорожек, одну из которых тщательно выметала худая сгорбленная старушка.
Иффридж лежал на одной из трёх скамей, а рядом с ним сидел огромный мужчина с перекошенным болезнью лицом. Их взгляды неожиданно встретились, и Иффридж испуганно вздрогнул и посторонился.
«Прошу, не бойся меня, знаю, в это трудно поверить, но я не причиню тебе вреда».
Иффридж удивлённо смотрел на немого. За несколько дней, проведённых на Земле, он впервые встретил человека, который владеет тем же способом общения, что и он.
— Ты меня понимаешь? — направил свою мысль Иффридж и тут же получил ответ.
— Да.
— Ты забрал меня с площади, спас либо от смерти, либо от заключения. Я тебе очень благодарен и очень хочу знать: почему?
— Я знаю всё, я был рядом на площади. И я слышал всё, о чём ты думал. Ты из другого мира. Ты случайно стал свидетелем крионики, или «услышал» о ней в головах подлецов. А значит, ты сможешь мне помочь.
— Помочь? Как?
— Я много знаю о том, что творится вокруг, но, увы, не в силах никому ничего сказать. А ты можешь. И я прошу тебя… — мысли немого резко прервались голосом старухи:
— Вы чего уставились друг на друга? Втрескались? — послышался отвратительный смех, будто из самой преисподней.
— Мммм-мм-мммм-ммммм, — промычал немой, а Иффридж тут же уловил: «Когда ж тебя дьявол заберёт к себе?» — и лицо его скривила досада.
— Тебя ведь зовут Оливер? — спросил Иффридж.
Немой сначала замотал головой, а потом опустил её на грудь и ответил:
— Когда-то звали. Теперь я «немой», «страшила», «урод» и в том же духе. Можешь звать меня немым. Это не обижает меня.
Иффридж улыбнулся, и ответил:
— Я буду звать тебя Оливер.
Искажённое лицо немого попыталось улыбнуться, но тут в очередной раз вмешался трескучий, гортанный голос:
— Садитесь есть!
Старуха поставила на стол большой глиняный горшок и три миски. Желтая густая жидкость с зелёными вкраплениями вызвала у Иффриджа подозрения, но он был настолько голоден, что готов был съесть всё что угодно.
Оливер наклонил голову над тарелкой и стал быстро уминать суп. Никаких мыслей из его головы больше не транслировалось. Иффридж смотрел, с каким трудом он держал ложку и с какой жадностью ел, и не верил, что только что общался с ним ментально. Ему стало жалко немого, но он тут же постарался прогнать эти мысли, боясь, что Оливер их прочитает.