Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I

Галенин Борис Глебович

Министр Финансов пообещал С.И. Мамонтову концессию на строительство линии новых дорог Петербург-Вологда-Вятка, но с условием — каков патриот! — что Савва Иванович поднимет вышеперечисленные заводы из финансовых и производственных руин. А это, заметим, было для частного, хоть и богатого, — по русским меркам — лица делом почти неподъемной тяжести. Напомним, что речь шла о части оборонного комплекса страны. 

Русская промышленность производит…

Получив, как ему казалось, «добро» от всесильного Министра, Савва Иванович с присущей ему

энергией принялся за дело. Он форсирует все свои финансовые возможности и невозможности, чтобы быстрее достроить железную дорогу до Архангельска. Возрождает ударными темпами Невский завод, на котором к тому времени уже было выпущено 1500 паровозов. Но поскольку производство их было временно прервано, его надо было срочно восстанавливать. Было налажено также производство быстроокупаемых металлоконструкций: стали изготавливать мосты, стропила, подъемные краны, резервуары, газгольдеры, цистерны.

Крупные заказы были выполнены для Военно-Морского Ведомства. Выпускались паровые машины и котлы для судов, организовано было стальное литье.

Ближайшее будущее строилось в расчете на Мытищинский завод. Вагоны в России были всегда нужны. Все, что было выручено за Донецкую дорогу, пришлось вложить в Невский завод — на этом настаивал сам Витте, но и этих денег не хватало на восстановление и развитие завода. 

Но кредитовать ее не хотят

Заметим себе, что Россия сравнительно недавно вошла в круг так называемой «европейской цивилизации». Ключевым же моментом этой цивилизации были начиная со времен Карла Великого отнюдь не паровозы, «пароходы, строчки и другие долгие дела», а ничего порою не стоящие раскрашенные бумажки, именуемые денежными знаками^{478}.

Снабжение нужного лица нужными знаками в нужном количестве именовалось тогда, как и сейчас, «кредитованием».

Так вот, надежного источника «кредитования» у Саввы Ивановича не было.

И если за сто прошедших лет мы не стали уже полными идиотами, то ежику в лесу ясно, что его ни в коем случае и быть не могло. Для военно-исторического расследования на тему битвы при Цусиме сказанного достаточно.

^{Образец продукции заводов Мамонтова. В своем классе — один из лучших в мире}

Повторим только, что ни послушного и подконтрольного банка, ни, соответственно, кредита у Мамонтовых не было. Все это было у КОГО-ТО ДРУГОГО. 

Мамонтов рискует. Для пользы дела

Выход был один — перевести необходимые «здесь и сейчас» деньги из кассы Московско-Ярославско-Архангельской дороги на Невский и Нижнеудинский заводы. Савва Иванович при всей славяно-русской, даже если с примесью татарской, наивности понимал,

что рискует, но другого способа не было. И Мамонтов пошел на этот шаг, понадеявшись на обещанные Витте концессию и кредиты.

Из этой финансовой операции он не делал никакой тайны. Да и какая тайна. Восстань к жизни мамонтовский «холдинг» — и казенной промышленности, зачастую неразворотливой и убыточной, дан был бы хороший соревновательный стимул, а уж прибыль для всех этих самых акционеров была бы ну очень хорошая.

Акционеры, прекрасно понимая эксклюзивность момента, знали об этом и смотрели на чисто формальные сделанные нарушения сквозь пальцы. Они прекрасно понимали, что бухгалтерия дороги совершает это нарушение не ради наживы хозяев, а ради общей пользы дела, а также в их собственных интересах. По большому счету, повторим, это было внутрисемейное дело. Ни копейки наличными к рукам Мамонтова не прилипало. Все шло на развитие нужного и важного для страны дела.

Знал об этих формальных нарушениях и наш друг Витте и молчал. До времени до поры… 

Витте держит слово

Более того. Обещание, данное Мамонтову он, на первый взгляд, выполнил в полном объеме. В 1899 году Мамонтов оформляет концессию на строительство дороги Петербург-Вологда-Вятка. Это обещало солидные прибыли, покрытие понесенных расходов и погашение задолженностей по кассе Московско-Ярославской дороги.

Указ Государственного Совета за подписью самого Государя Императора подтвердил права Мамонтова на получение концессии. Акции общества пошли вверх, доходы, и без того не слабые, резко поднялись одномоментно.

Любой скажет, что перспектива — Боже ж ты мой!

Может, лучше бы не держал?

Но все рухнуло в один миг. Почти одновременно с получением концессии.

С внешней стороны события разворачивались так.

В 1898 году тайный советник В.В. Максимов, Директор Департамента железнодорожных дел Министерства Финансов и — поставим в известность читателя — правая рука С.Ю. Витте, потребовал у С.И. Мамонтова за получение той самой концессии Питер-Вятка взятку. Как Максимов, с присущим тайным советникам изяществом, выразился — «за скорость». Витте с Максимовым были старые знакомые, познакомились еще в Киевском окружном суде, где некоторое время исполняли общественную обязанность присяжных заседателей.

У Мамонтова были все основания считать, что просьба о «смазке для ускорения» исходит не только от Максимова. Положение Саввы Ивановича было безвыходным, и он дал соответствующее распоряжение А.В. Кривошеину (коммерческий отдел), но с наказом зафиксировать этот вынужденный факт. 

Первая ревизия

Однако Максимов каким-то образом «засветился». Дело обратило на себя внимание Министра Юстиции Н.В. Муравьева, который, по словам Витте в его правдивых и искренних мемуарах, «имел против меня совершенно неосновательно у так сказать, маленький зуб».