Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

Галенин Борис Глебович

В уверенности, что эскадра не может пройти Корейским проливом без сражения с японским флотом, и не имея никакого иного исхода, я не выдвигал и дозорной цепи, которая могла бы преждевременно выдать наше место разведчикам неприятеля.

12-го мая одни только крейсеры “Жемчуг” и “Изумруд” по-прежнему посылались в обе стороны для учений наводке, для согласования по ним дальномеров и вместе для осмотра по горизонту. Но оба крейсера не видели никаких признаков разведки японцев.

На рассвете 13-го мая обнаружились

переговоры уже нескольких судов неприятеля. Они начались вызовом позывных. Потом из ряда разобранных японских слов можно было понять следующее:

…”огней десять”… “как большие звезды”…

Ответ, по-видимому, приказывал пользоваться для телеграфирования сигнальным сводом, потому что после этого переговоры велись уже сочетаниями, и в течение дня между этими сочетаниями попадались до семи таких, которые означали позывные разных судов. Пасмурность была, однако же, настолько велика, что, несмотря на производившиеся эскадрой утром и после обеда эволюции разных перестроений на относительно большом пространстве и на самую напряженную бдительность, ни один наш корабль не видел ни дыма, ни верхушек мачт этих разведчиков».

Комментарий по ходу

Погибший 14 мая мичман с крейсера «Жемчуг» Георгий Тавастшерна записал в день 13 мая в своем дневнике: «Сегодня с утра до вечера боевые эволюции, которые, кстати сказать, флот делает блестяще»^{228}.

Вспомним мадагаскарское письмо лейтенанта Вырубова о блестящей стрельбе и хорошем маневрировании эскадры. Может, все-таки научил немного за время пути Адмирал свою армаду? О моральном же состоянии эскадры перед боем говорит следующая, последняя запись в дневнике юного мичмана:

«Я думаю, что без боя нам пройти не удастся, они встретят нас завтра в Корейском проливе. Сегодня ночью очень возможна атака, но мы не спим, она не может быть для них успешна. Все очень спокойны, нам отступать некуда: или смерть или вперед!

“Вся Россия с верой и крепкой надеждой взирает на вас, — помним мы слова Царя. — Каждый исполнит свой долг”».

Продолжает Адмирал:

«Вечером 13-го мая головному отряду крейсеров был сделан сигнал:

“На рассвете перейти в конец строя для охраны транспортов”.

С наступлением темноты телеграммы японских судов приостановились.

Эскадра шла всю ночь в вышеуказанном походном порядке (две кильватерные колонны броненосцев, между ними транспорты; крейсера и миноносцы обеспечивали прикрытие. — Б.Г.), имея курс NO 60°, ведущий к середине восточной части Корейского пролива. Ветер, силою около 3-х баллов, был попутный; волнение также не превосходило 3-х баллов; иногда проглядывали звезды». 

Утро перед боем

«Перед восходом солнца возобновилось телеграфирование японцев.

С рассветом головной отряд крейсеров Капитана 1-го ранга Шеина ушел в тыл эскадры.

Утро 14-го

мая было довольно пасмурно, но уже в 7-м часу показалось солнце и мгла начала отодвигаться: можно было видеть до шести, семи миль». 

Явление «Идзуми»

«В исходе седьмого часа утра, румба на 2 позади правого траверза “Суворова”, из мглы стал выделяться корпус корабля, идущего одним курсом с эскадрой. Корпус по временам совсем заволакивался или удалялся и затем снова показывался.

В один из просветов удалось определить расстояние до него, и тогда же стало известно, что это крейсер “Идзуми”. Броненосцы правой колонны держали на нем одну из башен в готовности открыть огонь, но он не подходил ближе 60 кабельтовов и был так окутан, что нельзя было бы видеть падения снарядов.

Я не приказывал крейсерам отгонять его и полагал, что Командующий крейсерами не делает об этом распоряжения самостоятельно, разделяя мои соображения о возможности увлечься погонею в сторону находящихся поблизости и закрытых мглою превосходных сил неприятеля».

5.3. Стеньговые флаги — поднять!

«В 8 часов утра, празднуя Торжественный день Священного Коронования ИХ ИМПЕРАТОРСКИХ ВЕЛИЧЕСТВ, эскадра подняла стеньговые флаги, которые с часа на час имели получить значение боевых.

В 9 часов я предупредил эскадру сигналом о предстоящей в полдень перемене курса на NO 23°.

Около 9 часов 40 минут слева позади траверза стали открываться один за другим силуэты судов в строе кильватера».

^{Путь 2-й эскадры 14 мая 1905 года к месту боя}

Первое перестроение эскадры в кильватерную колонну

«Тотчас же, по сигналу, наша правая колонна броненосцев 1-го и 2-го отрядов прибавила ход до 11 узлов, чтобы построиться в одну колонну перед шедшим в голове левой колонны 3-м отрядом броненосцев, имевшим эскадренный ход в 9 узлов.

Между тем неприятельские суда, идя некоторое время сходящимся с нами курсом, выделялись последовательно из мглы. Минут через десять их показалось пять: это был отряд из старых крейсеров “Матсушима”, “Ицукушима”, “Хашидате”, броненосца “Чин-Иен” и малого крейсера “Акицусу”. В 10 часов, приблизившись до 6 миль, неприятельская колонна склонилась влево и, обгоняя нас, стала скрываться во мгле.

В 10¹/₄ час. “Жемчуг”, усмотрев показавшийся по носу, немного справа, корпус небольшого судна, прибавил ходу. Сблизившись с этим встречным судном, “Жемчуг” выстрелом под нос отогнал его вправо от эскадры и, вернувшись в 10 часов 40 минут, сделал сигнал: “пароход японский”.

В это время наши 1-й и 2-й отряды броненосцев, только что окончив перестроение, вступили в свои места в одной кильватерной колонне с 3-м отрядом броненосцев и уменьшили ход до девяти узлов.