Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II
Шрифт:
Разве Сталин заставлял епископов в марте 1917 года подписывать хвалебные воззвания Временному правительству?
Разве Сталин заставлял русских генералов предавать своего Царя?
Разве Сталин заставлял крестьян грабить и поджигать помещичьи усадьбы?
Разве Сталин заставлял русских людей (еще во время Гражданской войны. — Б.Г.) сжигать иконы, участвовать в осквернениях храмов, насилиях над священниками?
Отступничество после
Народ, который не захотел иметь над собой Божьего Помазанника, получил сурового и беспощадного Правителя, в котором отобразилась вся противоречивая послереволюционная эпоха. Сталин был попущен Господом русскому народу для очищения и прозрения.
470
Это отступничество, мы знаем, активно воцарялось и до Февраля 1917-го. — Б.Г.
Сталин в силу своих субъективных и объективных качеств был далеко не самым плохим вариантом возможного развития событий в послереволюционной России. Наоборот, именно в силу своей незаурядности и умения взглянуть на историю не только взглядом прагматика, но и духовным взглядом, Сталин сумел создать пусть искусственный, пусть временный, пусть во многом иллюзорный, но некий призрак законной русской власти во главе с самодержавным правителем.
Сталин в отличие от Царя Божьего Помазанника, царствовавшего над верноподданными, был правителем народа-отступника, народа-мятежника.
Но в отличие от интернациональной большевистской секты, ненавидевшей и презиравшей Россию, Сталин себя от России не отделял.
Он был плоть от плоти той послереволюционной России, России, предавшей Бога, впавшей в грех, но в душе верившей в Бога и искавшей Бога. Сталин не предал России, он не отдал ее на съедение ни троцкистам, ни нацистам. В конечном счете, Сталин, спасая Россию советскую, каждый раз спасал Россию православную».
Полумеры не спасают
Остается сказать, что поскольку Сталин, на свою и нашу беду, так и не решился окончательно ликвидировать власть, пусть и сталинизированной, компартии и перейти окончательно на традиционные русские православные основы, хотя бы в варианте бонапартизма, свою борьбу с интернациональным и антихристианским по своей сути ленинско-троцкистским социализмом он в конечном счете проиграл. А с ним проиграла и Россия.
И все же, все же во время войны и после нее власть в СССР
И так было до той поры, пока «верный ленинец» Хрущев в разгар борьбы с «культом личности» и русским великодержавием в интервью какому-то западному корреспонденту, почти дословно повторив слова Троцкого, не заявил, что он — не русский, а коммунист. А затем, отобрав личное оружие у офицеров, сдав Порт-Артур и Дальний, окончательно отдал дело воспитания молодежи на откуп марксистским «классовым» талмудистам и обрушил очередной удар на Православную Церковь.
В 1957-м был снят и первый после 1942-го фильм о Гражданской войне, которые вновь потом пошли косяком. И комиссары в пыльных шлемах удовлетворенно склонились над остывающим телом русского патриотизма. Вслед за ним, естественно, настала очередь и патриотизма советского. Вне связки с первым второй оказался не витальным.
И почти сразу наступило то, что позже назвали «застоем», завершившимся в 1991 году вторым за XX столетие распадом Российской империи, которую в очередной раз агенты влияния и марионетки манипулирования всемирной Анти-Власти назвали «тюрьмой народов».
В связи с этим распадом следует еще раз твердо сказать и крепко запомнить, что «…все русофобские штампы о России, как тюрьме народов, заимствованы у Маркса и Энгельса. Наибольшему поношению в советском периоде подвергаются спасительные для нации отступления от ортодоксального марксизма и восстановление критического минимума традиционных понятий о государстве.
Пора напомнить, что все территории России — и Крым, и устье Дуная, и Закавказье, и Прибалтика — были собраны до революции. Потемкин стал Таврическим, Суворов — Рымникским, Румянцев — Задунайским не при Сталине, а при Екатерине Великой.
До революции территорию России никто не оспаривал. Она считалась абсолютно бесспорной и легитимной, выросшей в полном соответствии с юридическими нормами своих эпох. Именно революция сделала эту территорию оспариваемой, и можно с уверенностью утверждать, что не будь ленинского Брестского мира, не было бы сегодня НАТО в Прибалтике.
Итак, именно советское великодержавие и восстановление территории исторической России (при Сталине. — Б.Г.) нужно обесценить и окрасить в черные тона»{541}.
Разумеется, прогрессивная западная наука, а ныне и не отстающая от нее по прогрессивности отечественная демократическая, все победы и достижения России сталинских лет, включая победу в Отечественной войне, объясняет рабской природой русского народа. Как и в темное царское время. А вот к выступлениям русско-патриотическим и по сей день относится так же, как к крестьянскому сопротивлению прогрессивным ленинским интернационалистам времен той единственной Гражданской.
Приведенные соображения следует держать в уме при чтении следующих строк Михаила Бернштама.