Цусима. Незаживающая рана
Шрифт:
II. Вой на была неизбежна
Пытаясь вывести причины столь жестокого поражения русского флота при Цусиме, совершенно необходимо хотя бы беглым взглядом окинуть события десятка предшествовавших ему лет, осмыслить сложившуюся к началу русско-японской войны международную обстановку и в общих чертах проследить за ходом боевых действий как на море, так и на суше. Без этого всего «сложить мозаику» в ясную картину абсолютно невозможно. Ибо, как говорится, во всяком деле начинать нужно с самого начала…
А началось всё с буржуазной революции 1868 года («Реставрация Мэйдзи»). Отказавшись от политики самоизоляции, японское государство стало прилагать большие усилия к тому, чтобы
Неожиданно быстрая и «оглушительная» для всего мира победа в войне с Китаем (1894–1895 гг.) предоставила, казалось бы, Стране Восходящего Солнца возможность прочно закрепиться в материковой Азии. Корея, до войны формально бывшая вассалом китайской династии Цин, подпадала под японское влияние, остров Тайвань был оккупирован японцами, а южная оконечность Ляодунского полуострова с крепостью Люйшунь (будущий русский Порт-Артур) переходила Японии.
Но Россия, Франция и Германия поддержали уже потерпевший поражение Китай, «надавили» на Японию и заставили молодого хищника отказаться от всех приобретений, кроме Тайваня и нескольких мелких островов. А в 1898 году Россия, фактически занявшая в это же время всю китайскую Маньчжурию, официально арендовала на 25 лет у Китая ту часть Ляодуна, от которой, вместе с Германией и Францией, заставила отказаться Японию. Если до этого момента и оставались у к ого-то сомнения в неизбежности военного столкновения между двумя империями, то теперь они окончательно рассеялись. Вопрос был лишь в том, как скоро война начнётся.
Вообще, рассматривая русскую политику на Дальнем Востоке в конце XIX – начале XX веков, необходимо понимать, кто был её вдохновителем. Прежде всего, отметим, что император Николай II считал одной из самых главных стратегических целей своего царствования закрепление России на Тихоокеанских берегах. Такое стремление кузена нашло горячую поддержку у кайзера Германии Вильгельма II. Для него самоустранение союзника Франции от активного участия в делах Европы было очень желательным фактором.
Дальневосточные притязания молодого царя вызвали самый живой интерес определённых кругов и внутри страны. Во главе этих сил стоял А. М. Безобразов, отставной офицер гвардейской кавалерии, сумевший добиться влияния на Николая II. В 1896-м году он представил императору подробное письменное обоснование неизбежности войны с Японией и предложил смело идти на обострение отношений ради большой экономической выгоды, которую сулило обладание Маньчжурией и Кореей.
Перспектива получения солидных финансовых дивидендов вовлекла в так называемую «безобразовскую клику» целый ряд крупнейших землевладельцев, высокопоставленных чиновников (вплоть до министров), членов императорской фамилии и косвенно даже самого Николая II. А так как министр финансов С. Ю. Витте отказался финансировать авантюру Безобразова из государственного бюджета, то средства в акционерное общество «Русское лесопромышленное товарищество» вносили частным образом состоятельные члены «клики». Не остался в стороне и сам государь-император, вложивший личные деньги.
На пограничной между китайской Маньчжурией и независимой Кореей реке Ялу планировалось создать военные заслоны из солдат, переодетых в рабочих (так действовали в Южной Африке перед войной с бурами и английские захватчики). Недовольство Китая затянувшейся «временной» оккупацией части его земель по настоянию Безобразова царём игнорировалось. Предполагалось, что, укрепившись в Маньчжурии, новоявленные русские колонизаторы начнут постепенное проникновение и в Корею вплоть
Японцы же испокон веков считали Корею сферой своих стратегических интересов, называя полуостров «ножом, направленным в сердце Японии». Допускать туда какую-либо из европейских держав они отнюдь не собирались. Более того, в их амбициозных планах и милитаристских устремлениях Корея играла роль плацдарма для дальнейшей широкой экспансии на материк. Непримиримый конфликт интересов был налицо.
Собственно говоря, избежать конфронтации с Японией можно было только посредством полного отказа от каких-либо притязаний на Дальнем Востоке, а это шло вразрез с программными целями Николая II. Не было бы Безобразова, нашёлся бы кто-то другой, поэтому обвинять главу «клики» стоит не за саму политику, проводимую им, а за авантюрные методы её проведения и, главным образом, за искажённое информирование своего августейшего покровителя о реальном положении дел.
Царь самоуверенно отметал возражения осторожных министров (С. Ю. Витте, А. Н. Куропаткина, графа В. Н. Ламсдорфа), всецело полагаясь на мнение и деловую хватку авантюриста, представлявшего картину такой, какой её хотелось видеть самодержцу. При этом амбиции монарха совершенно не соответствовали его способностям к управлению огромной страной, состоянию её экономики и промышленного развития, а также неготовности народа нести жертвы на алтарь воплощения его волюнтаристских планов.
Вот очень интересная выдержка из дневника Куропаткина: «Я говорил Витте, что у нашего государя грандиозные в голове планы: взять для России Маньчжурию, идти к присоединению к России Кореи. Мечтает под свою державу взять и Тибет. Хочет взять Персию, захватить не только Босфор, но и Дарданеллы. Что мы, министры, по местным обстоятельствам задерживаем государя в осуществлении его мечтаний, но все разочаровываем: он всё же думает, что он прав, что лучше нас понимает вопрос славы и пользы России. Поэтому каждый Безобразов, который поёт ему в унисон, кажется государю более правильно понимающим его замыслы, нежели министры».
Столь грандиозные планы без прочного их обоснования сами по себе не могут быть признаны целесообразными и полезными. Ещё более вредны ошибки при воплощении подобных замыслов в жизнь, ибо их практическая реализация требует уже не только умственного напряжения, но и приложения усилий многих людей, финансовых затрат и, что хуже всего, пролития крови на полях сражений. Если всё это оказывается напрасным, то разочарование неизбежно перерастает в запоздалый, но мощный протест, сотрясающий зачастую сами устои государства.
Император Николай II Александрович
Император Муцухито. Период его царствования получил в японской истории название «Эпоха Мэйдзи», т. е. «эпоха просвещённого правления»
С. Ю. Витте. Сделал немало хорошего для страны, но всё же остался в истории России «графом полусахалинским»
А. М. Безобразов