Цвет боли: белый
Шрифт:
— Да, а что?
— Мне не дает покоя тот же вопрос: Хильда не могла быть организатором, и, насколько я знаю своего братца, он сказал далеко не все. Он знает еще что‑то, потому за Мартином нужно установить слежку, как только выпустят.
— А его выпустят?
Ларс развел руками:
— Если не докажут, что убил Эмму и Маргит. Просто слабак, который молчал о том, что знал, еще подержат и выпустят под обещание впредь сразу сообщать обо всем подозрительном в полицию.
Я нашла в мобильнике телефон Фриды:
— Записывай. Или ты хочешь, чтобы позвонила я?
— Позвони,
Больше всего меня радовало, что Ларс не говорил «я», не отделял себя от меня, не отводил мне место послушной овечки.
Фрида моему звонку удивилась, но встретиться согласилась.
— Это Вангер вас попросил?
— Нет, это мы с Ларсом просим. И Вангеру ничего не говорите, я его терпеть не могу.
Фрида рассмеялась, но как‑то натянуто.
Через час мы сидели в «Гондолене» над Слюссеном и, разглядывая город, пытались наладить контакт. Некоторое время Фрида была напряжена, но Ларс довольно быстро расставил все по своим местам.
— Фрида, мы знаем, что пока вы без работы, а потому хотим предложить свою. — Он поднял руку, жестом останавливая ее возражения. — Вы не частный сыщик и, в общем‑то, не имеете права заниматься следствием, особенно по тому делу, которое вели раньше. Но ждать, пока будут оформлены бумаги, нельзя, время упустим. К тому же дело закрыли, нашли сгоревший труп Хильды и списали все на нее. Удобно, можно отчитаться и успокоиться. Мартина постращают и выпустят, банда разгромлена, все в порядке.
— В чем вы лично не уверены?
— Да, и Линн тоже. Фрида, мне кажется, что кто‑то руками одной половины банды уничтожил другую, а руками полиции убрал всех ненужных. Идиотские поступки, такие, словно хотели привлечь внимание сначала к одному, потом к другому, потом всех перессорить, а потом и вовсе столкнуть лбами. Ощущение, что мы не замечаем чего‑то существенного. Хильда не могла быть настоящим Хозяином, масштаб не тот. Слишком велик размах, чтобы можно управлять вот так, из‑за кулис Хильде. Мы с Оскаром знаем о крутившихся деньгах несколько больше, чем я могу сказать, это уровень куда серьезнее Хильды.
— Чего вы хотите от меня?
Мне показалось или в голосе Фриды прозвучали нотки беспокойства?
— Понимаю, что это опасно, даже очень опасно, но предлагаю вам попытаться найти настоящего Хозяина. У нас с Линн нет такой возможности, мы на виду и не обладаем нужным опытом. Работу оплатим, а чтобы не было никаких неприятностей, оформим вас как частного охранника Линн. Это возможно?
— Да. Мне не нужна оплата…
Ларс накрыл руку Фриды своей, я помнила, как это действует…
— Я нанимаю вас совершенно официально и прошу быть рядом с Линн двадцать четыре часа в сутки, мне так спокойнее.
Нет, вы это слышали?! Я с трудом проглотила вставший в горле комок, Ларс приставил ко мне няньку, даже не поинтересовавшись, хочу ли этого я сама!
Меня вдруг «повело»:
— Ларс, вы это придумали вместе с Вангером?
Он ответил, даже не оборачиваясь:
— Нет, я сам.
— Линн, вы против? — нахмурилась Фрида.
— Конечно, нет, просто не хочу, чтобы в этом участвовал ваш бывший шеф, уж простите, терпеть
Ларс и Фрида тихонько рассмеялись, слишком запальчиво прозвучало мое возражение.
— Итак, вы согласны, Фрида?
— Да, только у меня одно условие.
— Принимаю любые.
А вот это он зря, мало ли что может пожелать даже разумная Фрида. Но Ларс, видно, был уверен в моей будущей охраннице и не ошибся.
— Не говорите мне «вы».
— Взаимно.
— И я хотела бы знать как можно больше, все, что вы имеете право мне сообщить, и все ваши сомнения.
Ларс подробно рассказал все, что знали мы, в этом новостей для меня не нашлось, я только с удовлетворением отметила, насколько точна и образна его речь. Но вот дальше…
Сколько же всего я не знаю о Ларсе!
— Помимо истории я занимался психологией, а потому считаю, что необходимо учесть еще и психологические аспекты того, что происходило все последнее время.
Вот откуда у него такое понимание любого изменения выражения моего лица. Ларс, заметив мою реакцию, накрыл рукой мои пальцы и слегка их сжал, успокаивая.
— Какие именно?
Похоже, Фрида тоже удивлена.
— Все события словно поделены на две, даже три части. Сначала было простое устранение допустивших ошибки Кайсы и Бригитты. На него наслоилась дурацкая месть Анны‑Паулы мне, но, думаю, это побочное, слишком выбивается из общей картины и слишком нелепо. А вот дальше начинаются странности. Если Хильда Хозяйка, за которую себя выдает, то поступки нелогичны. Масштабная деятельность, Европол столько времени обнаружить не мог, и вдруг снова мелкая месть. — Пальцы Ларса сжали мои, он понимал, что меня возмутит определение попытки сжечь нас с Бритт заживо как мелкой мести. Но я промолчала. Убедившись, что возмущаться я не намерена, продолжил: — Какое‑то нагромождение бредовых убийств и сквозь все это железная логика — диктат более серьезного и крупного преступника. Кто‑то смеется над нами всеми, понимаете?
Фрида кивнула:
— Да, у меня такое же ощущение. Нас словно водят зигзагами из стороны в сторону, подбрасывая трупы, мы делаем очередной виток и оказываемся на том же месте. Ничего не изменилось с самого первого трупа Кайсы Стринберг. Мы по‑прежнему не знаем, кто и даже за что ее повесил.
— Если перестать копаться в деталях, а посмотреть отстраненно, то преступник четко ведет свою линию, а трупы разбрасывает так, чтобы либо подставлять, либо приманивать меня лично. Значит, все направлено против меня, вокруг и надо искать.
Я не выдержала:
— Только не говори, что ты будешь подсадной уткой.
— Достаточно, что ею попыталась стать ты, — рассмеялся Ларс.
— Откуда ты знаешь?
— Вангер сказал. И я рад, что он тебе не поверил и не использовал в таком качестве.
Я фыркнула, словно кошка, унюхавшая гадость:
— Я просила не называть при мне этого имени.
— Прости, не буду.
Фрида задумчиво изучала лицо Ларса. Господи, как она может вот так спокойно на него смотреть, я бы уже растаяла и оплыла, а ей хоть бы что! Железобетонная… или просто не влюблена. Скорее второе, я же помню, как она смотрела на Вангера, этого противного Вангера, чтоб ему!