Цвет боли: шелк
Шрифт:
— Нет, один не пойдешь. Только деньги приготовь, Мрадо много потребует, если девчонка там.
Ларс рассмеялся, откинул в сторону салфетку:
— Густав, знаешь, почему тебя обувают? — Чуть наклонился вперед и уже тише добавил: — Стараешься выглядеть хозяином жизни, а деньги жалеешь. — Снова откинулся на спинку стула, скомандовал: — Звони Баррио.
Густав, хмурясь, достал телефон, поискал номер, нажал кнопку вызова.
Пока шли гудки, досадовал сам на себя. Ларс прав: для всех, в том числе и для Фриды,
Густав желал, чтобы Баррио не ответил, но под пристальным взглядом Юханссона вынужден выжидать пять гудков. Баррио подключился после четвертого.
— Баррио, это Сьеберг. Мне нужна встреча с Мрадо.
— Чего?! Густав, ты охренел, что ли? А штык в зад не нужен?
Ларс отобрал телефон у Густава, усмехнулся в трубку:
— Баррио, я Юханссон. Это мне нужна встреча с Мрадо. По делу, он будет заинтересован. Твои десять тысяч, если устроишь.
— Баксов? — тут же заинтересовался Баррио.
Ларс рассмеялся:
— Черт с тобой, баксов. Только встреча срочно, сегодня.
— Ишь какой! А если Мрадо нет в Стокгольме?
— Скажешь где, я подъеду.
— И с собой полицию приведешь.
— Ты хорошо знаешь, что у полиции на Мрадо ничего нет и быть не может, так чего же крутишь? Если не хочешь заработать, не трать мое время, я найду, кто вместо тебя постарается.
Баррио вздохнул:
— Приходи к восьми, а лучше к девяти.
— Договорились, буду.
— А почему ты не спрашиваешь где?
— Ты дурак? Если я на тебя вышел, значит, знаю про клуб.
— Бывал, что ли?
— А как же? Не тяни время, мне некогда.
— Тогда в девять.
Возвращаться к стейку не хотелось, Ларс задумался о том, как поступить с деньгами. Просто снять нужную сумму и прийти с ней в клуб — опасно, решил снять десять, причитающиеся Баррио, а большую сумму для выкупа Петры оформить распиской на предъявителя.
Густав слишком многим обязан Ларсу, чтобы не ходить с ним в клуб. Он даже не стал отговаривать Юханссона, прекрасно зная, что, если тот что-то решил, обязательно сделает. Но выяснить все же попытался:
— Ларс, что за девчонка такая, что ты из-за нее к Мрадо в петлю голову суешь?
— Я же тебе сказал, что племянница. Если я ее не найду, то виноватым останусь перед всеми, хотя никоим образом к ее исчезновению непричастен. Обещал Линн притащить эту Петру за руку или даже за волосы, если ее голова еще не валяется в кустах.
— Красивая?
— Ты же ее видел в клубе?
— Они там все безобразные от слез, соплей и страха. Удивительно, когда это же творишь с одной и дома, даже зареванная или перепуганная
— Тебе нравится унижение? — нахмурился Ларс.
— А тебе нет?
— Ты Фриду унижал?
— Да, но она согласна. Даже нравится быть послушной, беспомощной, умолять…
— До какого-то предела.
— Что до предела?
— Густав, беспомощность, послушание до определенного предела. А унижение… вообще не знаю. Фрида независимая.
— Это только кажется. Подчинил, как всех остальных. Готова умолять, чтобы позволил облизать член.
— Тогда она правильно сделала, что ушла.
— Вернется. Уже уходила и возвращалась. Смотри, вон Баррио стоит у входа. Ждет, гаденыш, свой барыш. — Густав кивнул на маячившего у неприметной двери черноволосого крепыша.
Ларс достал пачку денег. Густав только вздохнул:
— Вот куда ему столько?
— Организовал бы встречу ты — тебе бы отдал.
— Раньше говорить надо было, — пробурчал Густав, выбираясь из машины.
— Ты с Мрадо знаком?
— Упаси бог! И тебе не советую.
— Мне деваться некуда, — вздохнул Ларс, направляясь к крепышу и на ходу проверяя сигнализацию машины. — Ты Баррио?
— Я.
— Встреча состоится?
— Да, тебя ждут. — Баррио постарался смерить Ларса таким взглядом, что тот должен бы затрястись от страха или вообще подпустить в штаны. Но Ларс остался спокойным. — Деньги давай.
— Держи. Здесь половина, после встречи получишь вторую.
— Чего это?!
— Отказываешься? Тут Густав изъявлял желание выполнить твою работу.
— Не, давай! — Баррио ловко перехватил пачку, которую Ларс собирался вернуть себе в карман, так же ловко пустил ее веером, кивнул: — Пять. Ладно, идем.
— Ах ты милостивый мой!
Баррио обернулся и получил почти тычок Ларса:
— Не тяни, у меня времени мало.
Густава оставили в клубе у входа, а Ларса повели внутрь. Вообще-то оттуда можно не вернуться, но у Ларса и впрямь не было выбора. Обходить все клубы и подвалы, как это делали друзья Петры, можно до бесконечности. Он сам положил в одном из клубов немаленькую сумму в сейф с обещанием отдать тому, кто Петру найдет, но пока никто ничего нового не сказал. Петра исчезла, словно канула в воду залива.
Если она в каком-то месте вроде этого клуба, то здесь расспросы не помогут, потому Ларс и шел сразу к владельцу, известному своей жестокостью и любовью к деньгам и карточной игре. Вот этой любовью Юханссон и рассчитывал воспользоваться.
Югославы несколько лет назад держали под собой весь сутенерский и наркодилерский мир Стокгольма. Но полиция зря зарплаты не получает, удалось прижать многих, конечно, сутенерства или наркотиков меньше не стало, но организация явно поредела, а мелочь отлавливать легче.