Цвет боли: шелк

Хансен Эва

— Ларс, у меня ощущение, что за нами следят.

— У меня тоже.

Дом закрыт, но у Петера ключ, дверь поддалась легко. В доме темно, но…

— Слышишь?

Ларс с Петером замерли, где-то явно скрипнула дверь, даже не скрипнула — Свен не допустил бы скрипящих дверей и в свое отсутствие тоже, — а просто осторожно открылась и закрылась.

Ларс щелкнул выключателем, холл залил свет. Снова прислушались… Тихо…

— Эй, кто тут есть?

Никто не ответил…

— Привидение, что ли? —

опасливо предположил Петер. — Надо было оружие взять, у меня есть травматика на яхте.

— Привидения травматики не боятся. Пойдем проверим, где-то открыто окно и сквозняк. Поэтому сигнализация не сработала…

Он пощелкал выключателями на щите в прихожей, и весь дом оказался залит светом.

— Это хитрость Свена, чтобы в плохую погоду не мучиться, он оставляет свет всюду включенным, а на распределительном щите выключает. Приехал, включил и остается только обойти и выключить то, что не нужно.

При свете стало спокойнее, но Петер все равно постарался не отставать от Ларса.

— Ты не выключай пока ничего, когда будем уходить, снова пощелкаешь.

— Петер, ты боишься?

— Людей — нет, привидений — да.

— Нет здесь привидений, я-то знаю, жил.

— Раньше, может, и не было, а теперь… Жаклин…

Они уже поднялись по лестнице на второй этаж. Словно в ответ на упоминание Жаклин откуда-то донеслись тихие звуки… всхлипывания или подвывания? Ларс поднял руку, призывая Петера замереть. Так и есть, детский или женский голос, жалобный… Звуки со стороны двери в крыло, где жила Жаклин.

Петеру уже не до страха перед привидениями, они рванули в этот коридор, словно там пожар. Щелкнул выключатель… Никого.

— Петра! Петра, ты здесь?

Снова замерли, прислушиваясь. Звуки из-за двери бывшей комнаты Жаклин. Она тоже закрыта снаружи, так бывало всегда, Жаклин держали взаперти, всего один раз новенькая сиделка не закрыла этот замок, что позволило Жаклин выйти на солнце и сгореть заживо.

Еще выключатель. В комнате не просто жили, здесь кого-то мучили и даже не скрывали это.

— Петра?!

Теперь Ларс метнулся к двери в гардероб. Это не комната, скорее большой шкаф, ведь Жаклин никуда не выходила, хотя нарядов все равно имела немало. Дверца поддалась не сразу, пришлось ломать.

Внутри, сжавшись в комок, сидела зареванная окровавленная девушка в наручниках и поножах. Глаза ее были просто безумны.

Ларс опустился на колени, подхватил на руки.

— Петра…

Петер помог ему подняться.

— Вызывай медицинский вертолет. Скорее!

— Да, Ларс, да, уже звоню. Может, мы быстрее на яхте?

— Скажи, что привезем к ближайшему причалу, пусть встречают.

Они спешили к яхте, даже не потрудившись закрыть дверь.

У причала стояла не только яхта Ларса, но и полицейский катер, с которого навстречу

уже спешили Вангер и еще двое полицейских.

— Ларс?

— Она едва жива, надо скорее доставить в больницу. Даг, осмотрите дом, я как хозяин разрешаю.

Петра была жива, но очень слаба и совершенно не в себе. На яхте Ларс и Петер освободили ее от наручников и поножей, дали успокоительного… На носилки девушку вынесли закутанной в одеяло, ее трясло, несмотря на теплый вечер.

Когда Петру уже уложили и собрались уезжать, позвонил Вангер:

— Ларс, если можешь, вернись в дом.

Ларса заверили, что жизни Петры ничто не угрожает, Андреаса Флинта они вызовут немедленно, потому возвращение оказалось возможным. И снова яхта спешила к причалу острова.

Даг ждал их с Петером в холле, поднялся навстречу из большого кресла, было видно, что ему не по себе:

— Ларс, почему мы застали тебя здесь?

— Я узнал у Магнуса, что остров отмечен как проверенный, но кто проверял неизвестно. У острова небольшой быстроходный катер. Понимаешь, Петра же Юханссон в последнее время просто жаждала объявить об этом всему свету.

— Это я знаю, Линн рассказывала.

— Я вдруг подумал, что эта дуреха могла приехать осматривать свои владения с кем-то из своих безбашенных приятелей и застрять надолго. Петер сказал, что впервые видел этот катер возле малого причала острова шесть дней назад, как раз когда исчезла Петра. А потом он переместился подальше в заросли. Так прячутся те, кто не хочет, чтобы их засекли. Но когда мы приплыли, света в доме не было, зато были странные звуки. А уж когда увидели разгром в комнате Жаклин и закованную Петру…

— Петер был с тобой?

— Да, все время.

— Хорошо, пойдем наверх.

Они увидели все: кровавые потеки на стене, где было распятие, следы крови в душе, разбросанные наручники, плети, вибраторы… Всего этого Ларс просто не заметил в первый раз, потому что сразу бросился вытаскивать Петру из шкафа.

— О господи!

Некоторое время они молча смотрели, как суетятся прибывшие с Кевином Эком эксперты. Щелкали затворы фотоаппаратов, слышался голос эксперта, диктующего для записи свои замечания.

— Где вы ее нашли?

— В шкафу, сидела и тихо скулила. Обнаженная, в наручниках и поножах…

— В чем?

— Ноги скованы. Глаза безумные. Врач сказал, что жизнь вне опасности, а вот душа, боюсь, нет, — вздохнул Ларс.

Вангер обернулся к нему:

— Есть мысли?

Тот мрачно кивнул:

— Торстейн. Он жил в половине Жаклин, знал эту комнату, мог иметь ключи от дома. Знал систему включения света и отключения сигнализации.

— Входная дверь со стороны кухни была открыта, и никакого катера в кустах нет.