Цвет мести – алый
Шрифт:
Он-то знал, что так и будет. Он-то в душе возрадовался, когда Маша известила его о неприятностях Алекса.
Опять он о ней, ну что ты будешь делать!
– О, Белов, да ты, я смотрю, мастер!
Горелов стоял возле своей машины, смахивая щеткой снег со стекол.
– О, Горелов, какими судьбами ты здесь? Тоже по делу? – Белов сделал следователю страшные глаза, покосившись на девушку. Выдавать их сговор с Гореловым никак нельзя, в присутствии «властей» она наверняка заартачится и перестанет быть такой откровенной.
Легким кивком Горелов дал
До центра они добрались быстро. Всю дорогу Светлана молчала, лишь изредка бросая на Белова осторожные взгляды. Вениамин тоже на разговор не напрашивался, следил за дорогой. Машина Горелова маячила где-то очень далеко позади. Он, подчинившись невысказанной просьбе Белова, соблюдал конспирацию.
Снега выпало столько, что коммунальщики не справлялись, хотя и день и ночь лопатили жуткую мешанину из снега, соли, песка и грязи. В одном месте машину слегка занесло, задний бампер заскрежетал, задев подмерзший сугроб. Светлана испуганно ойкнула и вцепилась в его рукав.
– Все в порядке, – снисходительно хмыкнул Белов, подумав, что вот и он может быть кому-то опорой, хоть на мгновение, но может. – Далеко еще?
– Нет, вон за тем поворотом угол здания, там он и работает. Машину лучше тут оставить, а дальше пройти пешком, перед домом совершенно нет места для парковки.
Так он и сделал. Машину приткнул в глухом переулке. Горелов встал на другой стороне улицы. Белов и девушка прошли пешком по узкой вытоптанной тропе, свернули за угол здания, добрались до высоких ступенек.
– Дальше идите сами, я не пойду, – остановилась Света у нижней ступеньки. – Увидит он меня – не простит уже никогда.
Белов понимающе кивнул, оглядел фасад здания. Судя по вывескам, офисов тут десятка два, если не больше. В котором же ему искать Шишкина?
– Вон, видите, вывеска такая смешная?
Светлана кивком указала на оранжевый баннер размером полтора метра на метр. На нем два мужских силуэта темно-синего цвета обнимались за плечи, доверительно склонив головы друг к другу. «Друг на час», значилось на вывеске. Часы работы указывались – «с нуля до нуля». То есть работала контора круглосуточно.
– Что это за фирма такая? – удивился Белов. – Что за услуги? Это не то, о чем я подумал?
– Нет, что вы! – вспыхнули от смущения нежные щечки Светланы. – Это не салон интим-услуг. Это что-то типа… Я не знаю даже, как объяснить…
Объяснили все ему в этой странной конторе минут за пять.
– Понимаете, вот вы один, да? – с пониманием улыбнулась прямо в глаза Белову пожилая дама с гладко зализанными седыми волосами.
– Один, да.
Спорить было бессмысленно – его одиночество, словно клеймо, многим бросалось в глаза.
– Вам хочется с кем-то поговорить, побродить по магазинам, посидеть за новогодним столом, так?
– Хочется.
– Но вам не хочется этого делать в одиночку, так? – наседала на него седовласая дама.
– Ну… Возможно.
– Вот тут-то мы и придем к вам на помощь!!! – возопила она, приподнимая с крутящегося кресла
– То есть? Не понял.
– Мы предоставляем вам друга, собеседника, собутыльника, спутника. Да как угодно назовите! – Она покопалась в груде бумаг, извлекла на свет божий рекламный буклет. – Вот, посмотрите!
Белов взглянул, но ничего, кроме давешнего баннера в уменьшенном бумажном варианте, не увидел.
– Тут все написано! Захотелось вам отметить день рождения, а не с кем. Что вы делаете?
– Не отмечаю, – признался Белов.
Он и правда за последние два года не отмечал свой день рождения. Что за радость праздновать его с чужими людьми, которым плевать на него? Близких не было, а с чужими он не хотел.
– И это неправильно! – оскалилась в улыбке дама, продемонстрировав на удивление красивые ровные зубы, может, вставные. – Вы звоните нам – и мы присылаем к вам человека, который и с днем рождения вас поздравит, совершенно искренне пожелает вам всего самого доброго, и за столом с вами посидит. Теперь понимаете?
– Отчасти.
– А вот, к примеру, собралась дама пройтись по магазинам, а спутника у нее нет. И что она делает?
– Что? – заинтересованно отозвался Вениамин.
Ему ли было не знать, как важно было для его Маши присутствие Маринки в таких именно случаях. И хотя прежде, когда Белов и Маша еще были вместе, тратить особо обеим девушкам было нечего, но хотя бы поглазеть на недоступные для них наряды им все равно хотелось вдвоем вместе, а не поодиночке.
– Она звонит нам! И мы присылаем к ней либо девушку, либо парня как раз для того, чтобы они составили ей компанию, чтобы таскали сумки, пакеты, чтобы оценили наряды, чтобы выпили вместе кофе и… – Дама запыхалась, впихнула свой зад обратно в кресло, взглянула на него лукаво. – А вот, к примеру, захотелось вам вдруг выпить. Бывает же такое, ну? Бывает, признавайтесь?
У него – не бывало, пить он не любил вообще, ни в одиночку, ни с кем-либо на пару, но Белов все равно согласно закивал.
– Вот! – выставила она, как копье наперевес, указательный палец, нацелив его на Белова. – Захотелось вам выпить, о жизни поговорить, а не с кем. И что вы тогда делаете?
– Что? Звоню вам?
– Ай, молодца! – рассмеялась она молодо и задорно. – Вы звоните нам, и мы присылаем к вам либо парня, либо девушку. И вы выпиваете с ним или с ней, говорите о своих радостях и печалях и…
– А вдруг я захочу чего-то большего от своей собеседницы?
Дама тут же словно накинула на лицо вуаль благочестивости, сердито поджала губы и замотала головой:
– Вот уж нет! Такое контрактом категорически запрещено! Если переступить этот порог, то получается легализованная проституция, так ведь?
– Ну… – он помялся и покивал. – Да, так и получается.
– А вот это-то нас как раз и отличает от всевозможных низкосортных притонов! Мы – солидная контора, уже успевшая завоевать признательность многих своих клиентов. Есть даже постоянные, представляете?