Цвет моих крыльев
Шрифт:
– А где он?
– Так я тебе и сказала.
– Если не скажешь, я тебя убью.
Какой, однако, честный мальчик. Что на уме, то и на языке. И в каком только инкубаторе его таким вырастили?!
– Если убьешь, то не узнаешь, где клинок.
– Тогда… тогда я убью ее! – Лавянки ткнул пальцем в Риссу. – Она мне надоела!
– Какое совпадение, мне тоже, – улыбнулась я.
– Я… Ты что, не понимаешь? Я ведь взаправду ее убью!
Я-то понимала. Но если этот меч ему настолько нужен, значит, отдавать его не стоит – это я понимала тоже. И что мавку убить не
А вот интересно, что из всего этого дошло до Кьяло? Потому что он себя усердными размышлениями, кажется, не утруждал. И едва речь зашла о блондинке, бросился ее спасать. Тоже мне защитник слабых и обиженных!
Оружия у берсерка с собой не было, но кулаки его с успехом заменяли. Один удар в челюсть – и по всем законам человеческой анатомии мальчишка должен был вырубиться на неопределенный срок. Только вот анатомия у Лавянки была явно нечеловеческая. И реакция тоже.
Во-первых, он уклонился. А во-вторых, ухватил Кьяло за пояс, поднял в воздух и швырнул об стенку. Да, этот белобрысый малолетка! Да, двухметрового берсерка! Не видела бы своими глазами, не поверила бы.
Флай в это время ухватил выломанную из двери доску и предпринял героическую попытку огреть ею мальчишку по затылку. В этот раз Лавянки среагировать не успел, и удар пришелся туда, куда и должен был. Доска сломалась. А Глазастый спустя мгновение полетел вслед за Кьяло.
Светлая идея швырнуть пару пульсарчиков пришла в мою голову только тогда, когда вся потасовка уже закончилась. Впрочем, не думаю, чтобы от огненных шаров был какой-то прок против этого терминатора. Только спалила бы что-нибудь ненароком.
– Бесполезно, – вздохнула Рисса.
– Конечно, – сверкая красными глазами, подтвердил Лавянки. – Вам со мной не тягаться!
– …жалкие людишки, – не удержавшись добавила я.
– Что? – не понял мальчишка.
– Ну, ты должен был сказать: «Вам со мной не тягаться, жалкие людишки!» А потом чтоб раздался демонический смех. Злодеи всегда так делают.
– А я злодей?
– А кто ты после этого? – Я кивнула на парней, живописно развалившихся под стенкой. Они как раз пытались сообразить, на каком свете находятся и что вообще случилось. А Вильда, сидящая неподалеку, впала в самый натуральный ступор. Кажется, происходящие события настолько шли вразрез с ее мировоззрением, что мозги попросту отказывались их воспринимать. По крайней мере, глаза у нее были совершенно дурные. Хорошо хоть дым из ушей не шел.
Лавянки тем временем усердно думал. Занятие это ему, видимо, было в новинку. Так что глазищи он выпучил не хуже Вильды, да притом еще и шевелил губами, словно проговаривая что-то про себя. Если смотреть со стороны и не знать, что он тут учудил, так можно подумать, что это старательный школьник повторяет заученное наизусть стихотворение.
– Я не злодей! – Мальчишка наконец-то пришел хоть к какому-то выводу. – Я ничего плохого не сделал.
– Ну-ну! – хмыкнула я. Кажется, убивать меня уже передумали. Вот и замечательно! Теперь бы еще разговорить его… – А кто Вильду сюда приволок?
– Да какая ей разница, где сидеть со сломанной ногой: у себя или здесь? Я ее
– А зачем она вообще тебе понадобилась?
– Ну так это… – Щеки и уши у Лавянки немедленно залились ярким румянцем. – Так… чтоб поближе к ней быть. И вообще… так получилось. Я ей говорил, что ее люблю, а она не верила. Сказала, что я ни на что не способен, что я ребенок еще. А я решил доказать, что способен. Ради любви я на все способен.
Я недоверчиво хмыкнула и перевела взгляд на Вильду. Она по-прежнему изображала из себя статую. Разве что дышала, да и то редко. И чего он в этой мужиковатой девице нашел? Она же его на полторы головы выше. А еще страшна, как зомби с похмелья, разве что мозгов чуть больше. Да и характер не сахар. Вот это и называется – любовь зла!
– И?.. – Флай тоже решил включиться в спонтанный сеанс психоанализа для несовершеннолетних. – На что именно ты оказался способен?
– Ну, она сначала сказала, что я ей не нужен, что я ей мешаю. И чтоб я шел к Кардинн. Мол, у той таких поклонников много, одним больше, одним меньше – она и не заметит. А я подумал, что Вильда, наверное, просто стесняется. Из-за внешности. Кар ведь красивая… Даже слишком красивая. А это нехорошо так выделяться, потому что от этого другим плохо. А я не хотел, чтоб Вильде было плохо, поэтому я… в общем… я…
– Поэтому ты Кар убил, – бесцеремонно закончила за него я.
– А вот и неправда! Не убивал я ее!
– Ага, она сама со стены бросилась, – хмыкнул Глазастый.
– Да, сама! Я только приказал! Если бы у нее хватило силы воли мне отказать, была бы жива. А если не хватило, значит, она слабая и туда ей и дорога!
М-да… Логика железная. И ведь что самое страшное – он действительно так думает.
– Псих, – вздохнул Кьяло.
– Ага, маньяк, – согласилась я. – А иллюзию трупа зачем к потолку подвешивал?
В этот раз мальчишка отвечать не торопился. Стоял и молча сверлил меня взглядом. А я терпеливо ждала продолжения отповеди. Главное, чтобы до него не дошло, что мы просто выуживаем из него информацию.
Ну и что, что этот мелкий пакостник себя злодеем не считает. Это не мешает ему совершать типично злодейские ошибки – рассказывать потенциальным жертвам всю подноготную своих поступков. Оно, конечно, понятно – поболтать-то хочется. Но головой работать тоже иногда надо. А он нас, похоже, за стоящих противников вообще не считает. Так уверен в своих силах? А ведь на турнире я его обошла. Знать бы еще, каким образом.
– Я подумал… – Желание высказаться, похоже, все-таки победило здравый смысл. – Я подумал, что если будут искать, кому выгодна смерть Кардинн, то подумают именно на Вильду. Я ведь ее в это время уже сюда перетащил. То есть все решили бы, что она пропала потому, что сбежала. А сбежала потому, что убила. А я не мог допустить, чтобы на нее пали хоть какие-то подозрения. Вот и решил устроить все так, будто она тоже жертва.
– Гениально, – покачал головой Кьяло.
– Что, серьезно? – просветлел лицом Лавянки.