Цвет надежды

Способина Наталья

Но что же делать? Купить новое платье она уже не успеет, а сделать что-то с этим — страшно. Как известно: лучшее — враг хорошего. Глядишь, потом и вовсе нечего надеть будет. Девушка вздохнула и заправила волосы за ухо. Кстати, о волосах. Еще и прическу сделать нужно. Вот, например, на четвертом курсе она сделала прическу с легкостью и над платьем не сильно задумывалась, а в итоге выглядела так, что девчонки потом все уши прожужжали на тему «почему же в обычные дни она такая серая и неприметная?». Впрочем, ворчание за чистую монету Гермиона не принимала.

Кто же из девочек захочет видеть рядом с собой красивую соперницу? Ни одна. Вот и воспринимала их слова, как утешение. Мол, хоть раз, но на тебя можно было посмотреть.

А вот сегодня все валилось из рук. И волшебный бальзам для волос пах слишком резко, и сам цвет волос не шел к платью, и…

— Ты еще не готова? — Джинни заглянула в комнату.

— Нет, у меня мандраж, и мне не нравится платье.

— Ну-ка покажи.

Гермиона в отчаянии оглянулась на подругу и замерла. Если бы умела — присвистнула.

— Ну все, Джинн, все кавалеры — твои.

— Правда?

Джинни улыбнулась и покружилась по комнате. Светло-коричневое платье при движении отливало золотом, что удивительно гармонировало с рыжими волосами. Да еще оказалось, что спина у Джинни почти полностью открыта, а некогда по-мальчишески торчавшие лопатки вдруг приобрели мягкую женственность. Гермиона улыбнулась. Близнецы знали, какой эффект произведет их сестра. Только бы Рон это пережил… Тот, как известно, очень ревностно относился к вниманию, которым не была обделена младшая сестренка.

— Фред с Джорджем — волшебники. Они выбирали это без тебя?

— Со мной. Просто мнения разделились, но потом все решили остановиться на этом платье.

— Поразительно. Ты мне показывала его летом. Оно показалось красивым, но не настолько.

— Признаться, мне и самой оно сегодня больше понравилось, чем в день, когда я его мерила. Ну ладно, хватит обо мне. Что с твоим нарядом?

— Вот, — Гермиона грустно кивнула на платье, разложенное на кровати.

— Мерлин, какой красивый цвет! — Джинни восхищенно подняла платье на вытянутых руках. — И? Что именно тебе не нравится?

— Э-э-э… Цвет.

— Гермиона! — Джинни схватила подругу за плечи и, притянув к зеркалу, приложила к ней платье. — Посмотри, как тебе идет синий цвет.

— Не знаю. Я не уверена…

— Вот именно! Ты просто не уверена в себе, а не в платье. Хватит. Давай переодевайся.

— Думаешь, стоит?

— Ну, начнем с того, что вариантов у нас нет. Так что… да, стоит!

Гермиона со вздохом подхватила платье и направилась в ванную.

Она одевалась, стараясь не смотреть на себя в зеркало. Мерлин! А вдруг Джинни говорит это, чтобы подбодрить или еще хуже… Но, выйдя из ванной и увидев улыбку Джинни, Гермиона устыдилась собственных мыслей.

— Я только застегнуть его не смогла, — жалобно проговорила она.

— Давай я.

Джинни начала застегивать ряд мелких крючков на спине.

— Оно правда тебе идет. Сейчас мы еще прическу сделаем, и ты будешь самая красивая.

— Да уж.

— Все.

Готово. Ну а расстегивать… придется кому-то другому.

— Джинн!

Гермиона возмущенно обернулась к подруге, но улыбнулась, увидев блеск ее глаз.

— Ему понравится. Не сомневайся. Тем более, ему ведь дорога ты сама, а не то, во что ты одета. Сегодняшний вечер будет для него ударом.

Джинни расхохоталась.

— Ты о ком?

— Я? О таинственном мистере Х, который занимает твои мысли.

Гермиона возвела глаза к потолку.

— Так. Где наше средство для волос? — приступила к делу Джинни.

— На комоде. Но мне не нравится, как оно воняет.

— Так измени запах. Ты же волшебница!

Они рассмеялись. Двадцать минут сопения, споров и выкриков «ой! ай!», уверений, что красота требует жертв, и, наконец, довольный голос Джинни:

— Все. Готово.

Гермиона, зажмурившись, повернулась к зеркалу. Приоткрыла один глаз и тут же распахнула второй.

Вот Джинни действительно оказалась волшебницей. Непослушные пряди были уложены в затейливую прическу, и при этом не создавалось впечатления строгости или напыщенности. Прическа была легкой и даже несколько легкомысленной. Локоны не были уложены намертво, как когда-то на четвертом курсе, а свободно спадали и переливались в отблеске камина.

— Нравится? — нетерпеливо спросила Джинни.

Гермиона смогла лишь кивнуть.

— Спасибо. Что бы я без тебя делала?

— На здоровье.

Джинни на миг обняла подругу.

— Когда сможешь, расскажешь о нем?

Гермиона набрала в грудь воздуха.

— Не сейчас, — предвосхитила Джинни. — Хотя мне и жутко любопытно. Потом, когда сама захочешь.

— Гермиона! — в дверь громко постучали. — Можно?

— Да, Рон, входи!

— Близнецы прислали мантию, — Рон появился на пороге со свертком в руках. — Я, памятуя о твоем предложении… Здорово выглядишь. Цвет тебе очень идет. Да и вообще… Джинн! Что на тебя надето?

— Платье, Рональд.

— Повернись! — уши Рона порозовели.

Джинни, мило улыбаясь, повернулась к нему спиной.

— Твоя спина! — воскликнул Рон.

— Что с ней? — деланно испугалась Джинни.

— Она голая!

— Правда? Гермиона, неужели?

Гермиона прыснула.

— А ты что смеешься? — возмутился Рон и тут же потребовал: — Гермиона, повернись спиной!

Девушка послушно повернулась.

— Джинни, вот видишь — нормальное платье. Со спиной все в порядке.

— На самом деле, милый Рон, у Гермионы очень хитрое платье. На спине около тридцати крючков, так что для любителя творческого поиска такой фронт работ…

Рон потерял дар речи. Гермиона покосилась на подругу с укором. В такие моменты ей было жаль Рона. Он так ревностно оберегал честь сестры, а Джинни так любила над этим подшучивать…

— Гермиона, она же пошутила? — Рон умоляюще посмотрел на девушку.

— Про крючки — нет, — сдерживая смех, ответила Гермиона. — А про любителей поиска — не знаю.