Цвет ночи
Шрифт:
— Как тебе в обществе Константина и Валентины? — поинтересовался Ян, соединяя руки за спиной, замедляясь в прогулочном шаге.
— Константин очень спокойный, — отозвалась я, не прибегая ко лжи, а просто недоговаривая. — А Валентина…
Я осеклась. Не знала, как правильно выразиться. На что Ян чуть улыбнулся, понимающе кивая.
— Она ревнует, — произнёс он.
— Ревнует? — переспросила я, изумившись.
— Меня к тебе. Моя сестра эгоистичная собственница, — теперь его губы расплылись в широкой улыбке. — Это у неё пройдёт.
Мне было лестно это услышать. Было приятно знать, что что-то в поведении Яна заставило кого-либо думать о том, что он относится ко мне по-особенному. Это значило, что я не сама себе придумала нашу дружбу
— Так кто из вас всё-таки старше? — спросила я.
Мне невольно запомнилась фраза Велеса о том, что Алексею нужно бы научить постоянству старшего брата.
— Насколько я понимаю, самый старший из вас Гай, а вот дальше…
В наш разговор вклинился голос обернувшейся Валентины.
— Догадайся с первого раза: кто самый занудный, тот и старший.
Я бы могла подумать на Алексея, но тот скорее был больше чем остальные полон высокомерия и отчуждённости. А вот занудство… Не хотела обижать Яна, но в этой номинации он точно брал первенство. По проступающей улыбке, которую я едва ли сдерживала, он понял, что я догадалась.
— Валентина, — сказал он, — ты ядовитая, как…
— Как кто? — игриво перебила она.
— Как моя любимая сестра, — закончил поддразнивая Ян.
Да, Ян точно был похож на старшего брата.
— После меня, — добавил он, — идёт Алексей. Затем Тина, Костя и Александра.
Мы вышли на опушку — повсюду были проплешины в снежном покрывале, веточки сбросивших листву кустов и мелких деревьев устилали землю, как и пожолклая трава и мох. Местность впереди нас представляла собой небольшую впадину — мы замерли на возвышении, напоминающем холм, под которым расстилалось поле. На нём я узрела драконов в зверином обличье, они лежали на снегу под светом луны, самых разнообразных цветов и мастей — цветов вечности, под лунным мерцанием, словно стадо прекрасных сказочных животных, пасущихся на залитом солнцем летнем лугу. А между ними полыхали костры, уходящие дымом в небо. И повсюду витала их голубоватая магия, которую я не замечала, когда Ян был один, но когда их было так много рядом — магия материализовалась в непрозрачный светящийся туман. Я могла пропустить его через пальцы, как частички света, источаемые не так давно Хоросом. Залюбовавшись зрелищем, я задержала дыхание и на миг забыла обо всём на свете и слилась с собственной мысленной пустотой, а затем позади затрещали сучки — обернувшись, я узрела ещё одну группу окруживших нас драконов, отрезающих любые пути подступления к нам. Я знала: если прямо сейчас здесь появятся волколаки и Дивия — никто больше не канет в небытие, подобно Роксолане. Цмоков в этом замке и рядом с ним — было слишком много. Это обнадёживало. И то, что вдруг осенняя листва под нашими ногами, чуть припорошённая белыми хлопьями начала стремительно чернеть и превращаться в перегнившую смоляную массу, которая распространялась подобно волне, настигая нас самих и касаясь наших ног — меня уже не пугало. Я метнула взгляд в сторону, откуда она ползла и ожидаемо обнаружила там приближающегося Константина, а точнее — настоящего Кощея, чёрного духа, в изорванных лохмотьях, босого, с длинными когтями на ногах и короной из острых рогов на костлявом черепе. Всё живое гибло под его ногами, всё, чего он касался — умирало. Я сама разрешила ему принимать этот облик. И если это давало ему хоть каплю покоя, который он никак не мог найти, то я могла думать, что не ошиблась, принимая столь опрометчивое решение.
Однако, по реакции детей, мы все поняли, что они не то, чтобы испугались; на их задумчивых лицах замер немой вопрос и, скорее всего, ощутив, что заходит слишком далеко в то время, как никто не готов был посвящать маленьких членов семьи в сложную историю, приключившуюся с ним, Константин всё же обернулся тем приятным молодым человеком, которым мог быть.
Моё внимание отвлёк смех маленького полудракона — девочка радостно хлопала в ладоши, когда Вольга сняла свой плащ и передала его детям, чтобы те могли скатиться на нём, как на санях, с горки. Они с Валентиной,
— Подожди здесь, — попросил меня Ян.
Глядя на семью драконов, наконец, собравшуюся вместе, веселящуюся и даже дружную, я улыбалась, наблюдая, как малыши — Юлия и Юрий — скользят по снегу вниз, как на склоне их подталкивает Вольга, как внизу их ловит Алексей, как Валентина садится с ними на плащ, словно сама ребёнок, как Гай, обернувшись медведем, скатывается по льду рядом с ними. К Гаю присоединился и мой Кинельган, который всегда был не против подурачиться. Я глядела на них и понимала, что моя собственная дружная семья, которую я совсем недавно имела, безвозвратно распалась.
Я оставалась на холме, в полумраке чащи, с двумя братьями наедине. Один — меня похитил когда-то, второй — похищал других в моих сновидениях. Засмотревшись на веселье остальных, я на какое-то время даже потеряла своих спутников из виду; и Константина, который стоял передо мной пару минут назад, уже опять не было видно. Как и Яна.
Внезапно я услышала голос позади себя.
— Ава… — произнёс потусторонний шёпот, — нам нужна небольшая твоя помощь…
Это был Константин. Он подкрался незаметно, и я отчего-то не обернулась. Вросла в землю, вытянувшись, как струна. Не знала, здесь ли ещё Ян, но надеялась, что да. И услышала звук подступающих, отчётливо слышимых шагов, в отличие от бесшумной поступи Константина. Чёрный дух всегда подходил, словно крадучись; его было не видно, пока он сам не решал обратить на себя внимание. Я никогда не замечала, когда он подходил. Никогда его не слышала, если он сам себя не показывал.
Сейчас тот, кого прозвали Кощеем, стоял позади меня и дышал мне почти что в затылок. Там же рядом оказался и Ян. Моей кисти коснулась горячая рука, и я вздрогнула. Я не знала, чья она, пока не бросила туда взгляд — Ян. Его пальцы трогали мою кожу.
Моё дыхание было сбивчивым. Со стороны правого плеча к моему лицу и шее понеслось тепло — щека Яна соприкоснулась с моей. Он приобнял меня сзади, и неожиданно вложил в мою ладонь нечто металлическое и ледяное. Нож? Нет. Кинжал. Самый настоящий кинжал, небольшого размера, рукоятка которого была украшена драгоценными красными камнями, золотом и серебром. Мне ничего не оставалось, кроме как в замешательстве принять его. Перебирая мои пальцы, по-прежнему дыша мне в правое ухо и невольно обдавая теплом шею, Ян безмолвно указывал, как правильно его держать. Затем шепча, говорил, что делать дальше. Я не слишком понимала, зачем именно он вручил мне этот клинок, но не моргая смотрела вперёд и тихо кивала.
— Не забывай дышать, — сказал Ян.
И я опомнилась. Он заметил, что моя грудная клетка слишком долго остаётся недвижимой, а плечи — напряжёнными. И я сама заметила. Я сделала глубокий вдох, громкий, словно мои лёгкие были замершими больше минуты. Воздуха нави мне не хватало, чтобы надышаться. Иногда я не замечала этого, иногда чувствовала слишком остро, когда начинала контролировать процесс. У меня чуть закружилась голова. Константин обошёл нас и встал у дерева, опёршись о него спиной, застыв в расслабленной позе, сложив руки на груди. И внимательно следил за тем, что мы делаем. Смотрел так пристально, что я будто физически ощутила его взгляд на себе. Он словно специально встал там, чтобы оказаться в поле моего зрения.
Это отвлекало.
Соприкосновение с кожей щеки Яна тоже сбивало с нужных мыслей. Ян обнял меня за плечи и шепнул, чуть дотрагиваясь губами до моего уха. Он велел мне попытаться попасть кинжалом в дерево, раскинувшее корни в нескольких метрах от нас. Не беря во внимание странность просьбы, я просто сделала это — как и диктовал Ян, взяла клинок за кончик рукояти, вознесла руку над головой и взмахнула ей ровно вдоль тела, выпустив рукоять, метнув оружие вперёд. Он сделал несколько полных оборотов, и остриё чётко вонзилось в древесную кору. Сама не ожидала, что получится с первого раза.