Цвет сакуры красный
Шрифт:
Алё? Девушка, дайте мне райком партии. Товарища Неймана. Да, самого. Не отвечает? Линия занята? Когда освободиться? А, вот так?.. Хорошо, тогда соедините меня со вторым секретарем… Не «с кем-с кем?», а с товарищем Котовым. Василий Петрович? Привет, Куприянов тебя беспокоит. Резолюции? Получил, потому и телефонирую… Что? НЕТ! А я говорю: НЕТ! Не можем мы двадцать пять процентов дать! У нас инженеров — шиш да кумыш! Считай сам, товарищ Котов: Райнгольд ушел? Ушел. Белячкова и Юрина в Баку переманили? Переманили. Гровс на повышение в Москву убыл? Убыл. Тринклера и Матовкина арестовали? Арестовали. И теперь у нас инженеров некомплект. Такой, что хоть
Катенька! Чаю мне дай! Что? Я занят! И что, что пришел Левченко? Кого привел? КОГО?!! А ну-ка, давай мне их сюда…
Вслед пароходному знакомцу — молодому инженеру Левченко, Волковы вошли в помещение парткома. Впрочем, выяснилось, что в двадцать девятом он еще не носил такого звучного названия: табличка на дверях гласила, что здесь располагается ячейка ВКП(б) Константиновского завода.
— Мелкий, ты сейчас — Киса Воробьянинов, — шепнул отец сыну. — То есть молчишь и надуваешь щеки, понял?
Парень незаметно кивнул. А Волков-старший шагнул вперед, коротко отрекомендовался, представил сына, а потом как-то очень спокойно и гладко принялся объяснять, что по дороге их обокрали, что часть документов пропала, что он хочет работать на заводе, и сын его — тоже, и так далее, и тому подобное. Говорил коротко, максимально просто строя фразы, и младший Всеволод сообразил, что отец старается сделать свою речь понятнее для секретаря ячейки.
Тот все внимательно выслушал, кивнул и потребовал у старшего Всеволода учетную карточку. Тщательно ее изучил, а потом вопросительно посмотрел на Левченко.
— Товарищ Куприянов, да товарищ Волоков — дельный инженер. Мы с ним на пароходе познакомились, так он нам с Карташевым такую лекцию прочитал — ого-го! И в оборудовании разбирается, и в расчетах. Сразу видно — опыт.
— А от меня-то вы что хотите? — поинтересовался Куприянов.
Спросил вроде как почти равнодушно, но от Волковых не укрылся острый интерес партийного начальника. «Ему очень нужен инженер. Просто очень-очень», — подумал Всеволод-младший. «Товарищ просто жаждет получить партийного инженера, — усмехнулся про себя Всеволод-старший. — И ради того, чтобы заполучить меня, он пойдет на многое. Теперь самое главное — не перегнуть палку с требованиями, но и получить меньше возможного нежелательно… А добьем-ка мы его!»
— Товарищ Куприянов, со мной еще сын. Отличник в химии, да и сам я его многому научил. Может, и для него на заводе найдется место?
Григорий Петрович почесал в затылке, затем попробовал лично проэкзаменовать младшего Волкова. Тот несколько мялся, отвечая на вопросы о Коммунистическом Интернационале Молодежи и текущих задачах Партии, но на все более или менее специальные вопросы отвечал четко и без запинки. Выслушав, Куприянов кивнул головой, порекомендовал парню почаще посещать лекции в рабочем клубе и не пропускать комсомольских
— Считайте себя, товарищи Волковы, мобилизованными на производство! — сообщил он. — Сейчас дуйте в канцелярию, сдадите трудовые книжки, потом в профсоюз — встанете на учет. А я к тому времени в дирекции договорюсь…
Через три часа слегка обалдевшие от беготни по инстанциям, но очень довольные Волковы двинулись нанимать жилье. Пожилой Сигизмунд Иннокентьевич Плавский, начинавший инженерствовать еще при Александре Миротворце, порекомендовал им домохозяина, которого знавал еще по дореволюционным временам. Правда, дом располагался не в поселке, а в городе Тутаеве, но, прикинув расстояние, отец и сын постановили: пять кэмэ — не расстояние, а прогулка. Ну, а если уж припрет — можно и извозчика нанять. Или велосипеды купить…
Квартира им понравилась. Собственно, это была и не квартира, а первый этаж добротного двухэтажного дома. Три комнаты, большая кухня, и, что особенно приятно — удобства в доме, а не во дворе. Поэтому Волковы без всяких споров и торгов уплатили хозяину двадцать рублей — месячную плату, поужинали в ближайшей чайной и отправились на боковую. Завтра первый день их работы на заводе…
Глава 6
Снова быт, снова быт, быт заедает,
И как с ним быть, как с ним быть — прямо и не знаю.
М. Ножкин
…Работа на заводе довольно быстро полностью затянула и отца, и сына. Что, в общем, и не удивительно: младший с образованием двадцать первого века, причем не самым паршивым образованием, оказался на несколько голов выше своих коллег. Хотя, основную роль тут сыграло даже не образование. Если молодые и даже не очень молодые люди образца двадцать девятого года к технике относились настороженно — даже с опаской, то Всеволод-младший, привыкший к намного более развитому техническому оснащению, воспринимал оборудование завода едва ли не как выставку антиквариата. «Простое, как лом!» — вот его основное определение того, с чем он столкнулся на заводе. Так что через полтора месяца младший Волков уже получил должность мастера.
Старший же Волков оказался в еще более выгодной ситуации. Инженер-химик, долго трудившийся в конце двадцатого века, очутившись в его начале был разве только не богом. Для него ничего не стоило подобрать оптимальные режимы работы оборудования, да и усовершенствовать технологию тоже не составило труда. А самое главное: работа не занимала всего его времени, так что старший Всеволод, поразмыслив, мобилизовал младшего на, как он выразился, «улучшение среды обитания».
В доме имелась электропроводка, но, к глубокому изумлению обоих, напрочь отсутствовали розетки. Попытка отыскать электросчетчик также не увенчалась успехом.
— Знаешь, Севка, — отец задумчиво почесал нос. — Слышал я что-то такое… Электросчетчиков в эти времена еще не было… Ну, то есть, в крупных городах — Москве, Питере там, в больших квартирах они имелись, импортные, но вот в таких городках… — и он отрицательно покачал головой.
— А как же они за электричество платили? — спросил сын. — И как мы за него платить станем?
— Так по мощности потребителей считали. В среднем. Ну, вот у нас с тобой в каждой комнате — по лампочке. Вот за них и заплатим.