Цвет страха
Шрифт:
– Значит, они на вашей стороне?
– Только не в этой священной войне!
– Значит, вы заодно с Севером?
– Еще чего! Мое сердце принадлежит Дикси.
– А мозги - Смитсоновскому институту!
– рявкнул Римо.
– Если ты не за северян, то за кого же?
Солдат горделиво выпрямился, обеими руками подхватывая падающую феску.
– Мною двигало желание оставить след в истории!
– Не понимаю.
– Это оттого, что ты пытаешься общаться с набитым дураком, - заявил Чиун, выходя из-за спины Римо.
– Эй ты, болван!
– Никакого, кроме того, что мы взяли за образец форму учебного франко-алжирского полка, прошедшего всю Америку в начале шестидесятых годов прошлого века.
– Неужели?
– удивился Римо.
– Так оно и было, - ответил зуав.
– В начале Гражданской войны обе стороны носили мундиры французского покроя, и лишь на втором году сражений каждая из них ввела собственную униформу. Мы с товарищами предпочитаем форму зуавов. По крайней мере выделяемся из толпы.
– Это уж точно, - заметил Римо, окидывая причудливый костюм скептическим взором.
– А теперь объясни нам, что кроется за всем этим безумием, - потребовал кореец.
Солдат открыл было рот, и в тот же миг со стороны питерсбергского национального поля битвы послышались звуки мушкетной пальбы.
Ученик с учителем посмотрели на запад. Где-то вдали клубился пороховой дым. Залп следовал за залпом, облачка поднимались в воздух, сливаясь друг с другом.
– Куда они стреляют?
– спросил Римо.
– Вверх, - ответил Чиун.
Римо, сделав из ладоней козырек, задрал голову.
– Наверху ничего нет, только вертолеты прессы и армии, - сообщил он.
– Наверное, они стреляют по федералам, - предположил зуав.
– А может, по газетчикам, - добавил Римо. Определить, куда стреляют мушкеты, было невозможно. Облачка взмывали вверх, словно стайка обеспокоенных шумных птиц. Пальба не утихала.
– А что, если кто-то пытается вызволить северян, попавших в плен? проговорил Римо.
– Давай сходим туда и посмотрим.
– А как быть с этими шутами?
– спросил Чиун, указывая на испуганных зуавов, сгрудившихся в кучку.
– Ты поломал их ружья?
– Я поступил умнее - переломал шомполы, а без них им не зарядить их зловонные мушкетоны.
– Вот и хорошо. На ближайшее время они вышли из игры, - кивнул Римо. Сидите тихо, мы скоро вернемся, - добавил он, оглядывая зуавов, понуро толпившихся вокруг.
Луизианцы промолчали.
Римо с Чиуном ступили на территорию парка.
– Дождитесь пресс-конференции!
– крикнул им вслед кто-то из солдат. Вот тогда и начнется настоящее сражение!
– Какая еще пресс-конференция?
– спросил Римо.
– Он дурак и городит всякую чушь, - насмешливо отозвался мастер Синанджу.
То тут, то там вдоль Кратер-роуд прохаживались патрули, наблюдавшие за главным въездом на поле битвы. Все без исключения одеты в серую форму Конфедерации и плоские фуражки - теперь Римо знал, что северяне предпочитают точно такие же, только синие.
Мастера Синанджу легко миновали караул. Никто
Несколько минут спустя они вышли на открытое пространство, откуда был виден знаменитый кратер.
Кратер находился на равнине, а за ним возвышался холм. Холм утопал в густой зелени, кратер же, вырытый взрывом более сотни лет назад, только-только покрывался скудными лоскутами травы. Длина его составляла примерно сто пятьдесят футов, ширина - около полусотни, глубина - футов пятнадцать. Римо ожидал увидеть что-нибудь круглое, похожее на след упавшего метеорита, но этот кратер скорее походил на рваную рану. Здесь расхаживали патрули, окружив углубление, они методично стреляли в небо из мушкетов и пистолетов.
Вскоре вертолеты удалились на почтительное расстояние, и пальба утихла.
– Теперь небось побоятся возвращаться, - проворчал кто-то из солдат.
– Думаешь, это были они?
– Я собственными глазами видел проклятого грызуна. Его уши были намалеваны на боку этой новомодной машины.
– Что-то я не заметил.
– Ты, может, и не заметил, но он там был.
– Они нипочем не стали бы привозить его на вертолете. Просто не решились бы.
– Уж теперь-то не решатся, это точно. Телевизионщики засняли пальбу на пленку.
– О чем это они?
– спросил Римо у Чиуна.
– Понятия не имею. Сейчас узнаем.
Мастер Синанджу спрятал руки в рукавах своего черного кимоно с красной каймой и направился к шеренгам конфедератов.
Первым крохотного старичка в черном заметил капитан Ройял Вутен Пэйдж, командир подразделения виргинской Национальной гвардии, носившего имя Стоунволла.
Старичок выглядел совершенно безобидно. Капитан знал историю Гражданской войны, как подобает истинному сыну Виргинии - то есть назубок. Виргиния была сердцем и душой довоенного Юга, а Ричмонд - гордой столицей Конфедеративных Штатов Америки. Виргиния оказалась крупнейшим и самым важным театром боевых действий в яростной кровавой бойне. Капитан Пэйдж знал, что в первые месяцы сражений, пока регулярные армии обеих сторон еще только формировались, вопрос обмундирования решался каждым бойцом лично. В те времена еще не было синих и серых униформ, они появились гораздо позже. Солдаты шли в бой, надев что-нибудь старое - не важно, гражданское или военное. Кто-то носил тюрбаны и фески, порой попадались бравые ребята в шотландских юбках.
Капитан Пэйдж, сменивший шлем гвардейца на широкополую шляпу конфедерата, никак не мог понять, что за форма на приближающемся к нему старичке. Его одеяние чем-то напоминало костюм зуавов, которым некоторое время подражали как южане, так и северяне, но дальше смутного сходства дело не шло. Капитану Пэйджу была хорошо знакома лишь одна деталь - красная кайма, поэтому, когда маленький незнакомец приблизился к нему вплотную, он осведомился:
– Артиллерия, сэр?
– Плевать я хотел на артиллерию.