Цвет страсти (Том 1)
Шрифт:
– Ты угадала: убивать женщин – мое хобби. Единственное, что нравится мне еще больше, так это заниматься с ними любовью, когда они уже мертвые.
Гас подавила возглас отвращения. Он хочет ее напугать! Но он не убьет ее. Он не может ее убить, иначе ему не заплатят. И все равно он опасен, очень опасен. Если бы только она могла открыть ему, что все это не всерьез, а просто уловка. Способ добиться задуманного.
Движение сзади заставило ее поднять голову. Она не сразу поняла, что происходит, и лишь через мгновение увидела отражение фигуры охранника в стеклянных дверях дома. Он поднялся на ноги,
– У него нож! – крикнула Гас и попыталась вырваться, но ей помешали связанные руки. Когда же похититель отпустил ее и она обернулась назад, было уже поздно. Она не могла предотвратить ужаса, происходящего на ее глазах.
Охранник, шатаясь, направлялся к похитителю, размахивая садовыми ножницами.
– Считай, что ты уже мертв! – громко объявил он.
– Я так не думаю, – очень тихо ответил ему похититель.
Гас задержала дыхание, ожидая, что он бросится в атаку.
Вместо этого он с ледяным спокойствием убийцы вытащил из кармана комбинезона револьвер, невозмутимо снял его с предохранителя и навел на охранника.
– Если я и умру, то не сегодня, – все так же тихо добавил он, и его рука вздрогнула от отдачи.
– О Боже, нет, нет! – взмолилась Гас и рухнула на колени.
Охранник зашатался, отступил назад, прижал ладонь к сердцу и упал, по-прежнему сжимая в руке садовые ножницы.
Гас закрыла глаза и начала раскачиваться из стороны в сторону. Ее охватило отчаяние. Наверное, это сон. Это не может быть правдой. Она ведь затеяла эту историю только для того, чтобы заставить управляющего семейным капиталом отдать ей ее деньги! Чтобы Уорд Макгенри отрешился наконец от своей слепой преданности семье Феверстоунов… Но только чтобы при этом никто не пострадал. Ни в коем случае.
Она услышала, что похититель приказывает ей подняться на ноги, но у нее не было сил. Ужас лишил Гас всякой рассудительности. Она заставила себя открыть глаза и вновь подумала, не пригрезилось ли ей все это. Нет, не пригрезилось. Охранник лежал на боку на кирпичном полу террасы. Садовые ножницы выпали у него из рук и теперь валялись рядом.
– Вы его у-убили, – заикаясь пролепетала она, не отрывая глаз от неподвижного тела. – Он умер!
Похититель положил револьвер обратно в карман комбинезона и подошел к ней.
– Ничего, он очнется, – заметил он мимоходом.
– Как это очнется, если он у-умер?
Гас, оцепенев, недоверчиво смотрела на похитителя и вдруг заметила, как что-то изменилось в выражении его глаз. Всего на долю секунды – а может быть, ей почудилось – в них промелькнула искра сочувствия. Некий намек на человечность. Надежда вспыхнула в ее груди, и вместе с ней слабость окончательно овладела ею.
– Пожалуйста, – жалобно попросила Гас. – Пожалуйста, не трогайте меня…
– Вставай.
Он протянул к ней руку, но она отшатнулась от него:
– Нет!
– Вставай, – повторил он с некоторым оттенком озабоченности.
Он поднял ее на ноги, но уже не так грубо, как прежде. Гас подумала, что он хочет подбодрить ее, и ее сердце сжалось еще больше. Но надежда тут же умерла, когда он повернул ее к себе спиной.
Повязка легла ей на глаза.
– Что вы делаете? – прошептала Гас.
Вместо ответа он подхватил ее на руки и, как беспомощную куклу,
Не обращая внимания на ее слабые протесты, он начал завертывать ее в нечто непонятное. В ковер, догадалась она. Он закатывал ее в ковер! Неужели все это не сон? Ей хотелось и плакать, и смеяться одновременно, как бывает, когда тобой уже овладела истерика, и одна и та же фраза звучала у нее в мозгу как заклинание против наступавшего безумия: «Неужели все это не сон?»
Она почувствовала, что ее подняли с земли и перебросили через плечо, как делают пожарные, выносящие пострадавших из огня. Похититель, похоже, собирался сдать ковер, и ее вместе с ним, в чистку. По крайней мере для соседей в чистку отправлялся только один ковер! Вопль застрял у нее в горле, и вдруг среди хаоса и бешеного кружения мыслей она вспомнила об одной неоспоримой реальности, в существовании которой нельзя было сомневаться: комбинезон похитителя был обычной униформой персонала всех бытовых служб.
Гас попыталась подавить смех, скорее походивший на тонкие истеричные всхлипывания. Хорошо еще, что она не страдает клаустрофобией. Уже за одно это следовало благодарить судьбу, хотя ей становилось все труднее дышать. Ковер не позволял ей двигаться, и она задыхалась от летней жары. Преступник погрузил ее куда-то, как саркофаг с мумией, безразличный к тому, задохнется она или нет. Наверное, в автофургон. Гас старалась не думать о том, что случилось с ее покрытыми свежим лаком ногтями.
Она представила себе заголовки бульварных газет: «Обнаружен труп манекенщицы, жертвы странного ритуального удушения, видимо, связанного с сексом. Ворс ковра прилип к ярко-розовому лаку на ногтях ее ног».
Гас попыталась отвлечься и угадать, куда же направляется фургон, наверное, уже покинувший владения Феверстоунов. Сначала ей показалось, что их путь лежит на восток, в сторону скоростного шоссе, к горам Сан-Габриел, но затем, видимо, похититель повернул в другую сторону. Она предположила, что он сам вел машину, поскольку слышала только его голос. Он говорил с кем-то по мобильному телефону и сообщал, что недоволен складывающейся ситуацией.
– Что-то не сработало, – говорил он. – Я не повезу ковер в химчистку, как мы договаривались. Ждите, я снова позвоню.
Какой ковер? Наверное, он имел в виду ее. Он явно отказался от намерения везти ее в загородный дом, как было условлено. Он направлялся еще куда-то. Если это было так, то ее жених никогда не найдет их! И что значат слова «что-то не сработало»?
Гас попыталась поглубже вдохнуть, но ковер тяжело давил ей на грудь. Ложное похищение прежде казалось ей блестящей идеей, чтобы заполучить то, что принадлежит ей по праву, а именно: значительную сумму денег, завещанную ей приемным отцом. Сами деньги не имели для нее большого значения, главным было то, как она собиралась ими распорядиться.