Цвет сверхдержавы – красный. Часть 1
Шрифт:
На столе Хрущева замигал лампочкой телефон-селектор. Первый секретарь нажал кнопку.
– Все собрались, Никита Сергеич, – доложил Шуйский.
– Эх... Интересно с умными людьми побеседовать, – вздохнул Хрущёв. – Пойдёмте, товарищи, нас ждут.
Обсуждение поначалу вышло бурным. Жуков и Неделин требовали снова полностью подчинить космическую программу военным и отдать все ракеты Р-7 в сводную «тяжёлую бригаду инженерного резерва Главного командования» – так именовались ракетные части до создания РВСН. Неделин принёс плакат, на котором была изображена схема предполагаемого
Хрущёв выслушал его, не перебивая, что само по себе было нехорошим признаком – если Никита Сергеевич не задавал уточняющих вопросов, значит, не заинтересовался. Озадаченный Неделин закончил доклад и вопросительно посмотрел на Первого секретаря.
– Всё хорошо, всё красиво, – покивал головой Хрущёв. – Одного не учли, Митрофан Иваныч. Сколько вся эта красота стоит?
– Э-э-э... Не понял, – произнёс Неделин.
– Вы сколько стартов для «семёрки» планируете построить?
– Четыре в Плесецке, два на Байконуре.
– А сколько один старт стоит, знаете? Полмиллиарда!
– Так точно. Но... Никита Сергеич, безопасность страны стоит дороже!
– Верно. А обеспечить безопасность страны ваши 6 стартов могут?
– Так точно!
– Уверены? 6 стартов – это 6 ракет. 6 головных частей, заброшенных на территорию противника. Точность попадания у Р-7 пока что сами знаете какая... Предположим, в цель попадёт половина головных частей. Это ещё оптимистичный прогноз, – на ходу рассуждал Хрущёв. – А у противника – более тысячи реактивных бомбардировщиков. Каждый из которых несёт не по одной бомбе, а по 2-4. А сколько времени уходит на подготовку Р-7 к запуску, вы лучше меня знаете. И сколько времени заправленная ракета может стоять на старте – тоже. Так что, обеспечат ваши 6 стартов безопасность страны?
– Не могу знать! – ответил Неделин.
– То-то... И я не могу. Но что-то простая арифметика мне подсказывает, что на данном этапе безопасность страны скорее обеспечит истребительная авиация и зенитные ракеты, которые, кстати, уже испытываются, – сказал Хрущёв. – Потому строим ещё один старт в Плесецке, один в Индии на этом острове, блин, как его, никак не могу запомнить...
– Шрихарикота, – подсказал Келдыш, заглянув в свои бумаги.
– Во, точно. И ещё один, может быть, на Дальнем Востоке, но это сильно попозже, – заключил Хрущёв. – В общем, что я вам хочу сказать. Р-7, как я уже говорил неоднократно, ракета ни разу не боевая. Это – космическая ракета-носитель, и рассматривать её надо, в первую очередь, в этом качестве. Конечно, если возникнет угрожающая международная ситуация, её можно использовать в качестве боевой ракеты. Но, это уже будет жест отчаяния с нашей стороны. Если только... – Хрущёв вдруг задумался, глядя на Королёва.
– Сергей Палыч, а вы мне третью ступень для «семёрки» показывали в прошлом году? – спросил он. – Она готова?
– Она ещё не испытывалась в полёте, Никита Сергеич, – ответил Королёв. – Только на стенде.
– А если поставить на «семёрку» третью ступень, и на неё сверху – термоядерную бомбу?
– Так в этом случае бомба выйдет на орбиту, Никита Сергеич, – ответил Королёв.
– Вот именно. И получится у нас с вами глобальная ракета, которая наносит
– А если кризис будет преодолён мирным путём, куда потом эту бомбу девать? – поинтересовался Жуков. – Кроме того, атомной бомбе особые условия хранения нужны, температурный режим, а в космосе их обеспечить не так то просто.
– Можно перевести её на вытянутую эллиптическую орбиту и взорвать в апогее, – предложил Келдыш. – Желательно – над восточным полушарием, когда у нас день. Тогда в Штатах будет ночь, меньше шансов, что они что-то заметят, тем более – с полушария, обращенного в другую сторону. Но тут есть сложность. Спутник ведь далеко не на каждом витке проходит на территорией Штатов.
Он покопался в своей папке и показал Хрущёву картинку с проекцией орбиты спутника на поверхность Земли, выглядящую как набор параллельных синусоид.
– Видите? Из-за вращения Земли проекция орбиты постоянно смещается. Поставленную вами задачу логичнее решать другим способом – запускать Р-7 таким образом, чтобы боевая часть выходила на цель с неожиданного направления, – продолжил Келдыш. – Например, с юга. То есть, виток будет один, и неполный. Зато теоретически такая ракета может поразить цель в любой точке планеты. А если боевых блоков на ней будет несколько, притом, оснащённых собственными небольшими двигателями для манёвра и схода с орбиты, то одним запуском можно накрывать сразу несколько целей. Но пока это всё – чистая теория.
– Вот именно, нам бы пока научиться сводить спускаемый аппарат с орбиты так, чтобы он садился в заданном районе, – проворчал Королёв.
– А что атомщики скажут? – спросил Хрущёв. – Юлий Борисович, Кирилл Иваныч, чем порадуете?
Академики Харитон и Щёлкин переглянулись, затем Юлий Борисович сказал:
– Нам удалось несколько уменьшить массу термоядерных зарядов. Сейчас уже можно достаточно уверенно сказать, что мы укладываемся в 1100-1300 кг при мощности в одну мегатонну. С ростом мощности этот показатель улучшается.
(Для ракеты Р-12 были примерно в это время созданы головные части массой 1100 и 1600 кг, мощностью в 1Мт и 2,3 Мт соответственно)
– Через год-два, полагаю, нам удастся сделать боевой блок мощностью около 3-х мегатонн и массой примерно полторы тонны.
Харитон взглянул на Щёлкина, передавая ему слово.
– Мы провели на Новой Земле завершающее испытание маломощного тактического заряда, – сказал Кирилл Иванович. – Работа проводилась в рамках создания атомного заряда для артиллерии резерва Главного командования, и для артиллерии флота. Первые снаряды на флот поступили в ещё в ноябре прошлого года, сейчас мы закончили устранять отдельные мелкие недочёты.
– А, это атомных снаряды для флота! Мне докладывали, – Хрущёв заинтересованно повернулся к академику. – Какую мощность получили, кстати?
– От пяти до десяти килотонн. Можно сделать и меньше, вплоть до килотонны, при этом, правда, увеличивается количество непрореагировавшего плутония, соответственно, происходит заражение местности. Можно сделать и побольше. Задача-то ставилась как раз чтобы поменьше, и в минимальных габаритах заряда.
– Сколько-сколько? – перебил академика маршал Неделин.