Цвет сверхдержавы – красный. Часть 1
Шрифт:
Послевоенная Европа не могла упустить столь лакомый кусок, как американское финансирование фундаментальной науки. Поэтому, когда Эйзенхауэр призвал руководство ЦЕРН послать официальное приглашение на вступление Советскому Союзу, европейцы слегка поломались для вида,но приглашение послали.
Хрущёв рекомендовал Курчатову «ковать железо, пока горячо». В июне 1956 года Курчатов выехал в Швейцарию во главе представительной делегации Академии Наук СССР. В ходе визита он, от имени советского правительства, заключил договор о вступлении СССР в ЦЕРН на правах постоянного участника. Особенность участия в ЦЕРН в том, что разные участники платят неравные доли в финансировании организации. Поскольку СССР внёс «существенный научный вклад»
План Хрущёва сработал на 100%. СССР целенаправленно сливал американцам и европейцам тщательно дозированную информацию по исследованиям управляемого термоядерного синтеза, уводя их то в одну, то в другую сторону от основного направления и заставляя вкладывать сотни миллионов долларов в исследования, которые, по информации из 2012 года, ещё лет 60 не дадут коммерчески значимых результатов.
Полезные исследования велись в Объединенном Институте Ядерных Исследований в Дубне, где также были позже построены по одному образцу «токамака» и стелларатора. Но на них велись целенаправленные исследования физики плазмы, без постановки задачи осуществления управляемой термоядерной реакции. Соответственно, и денег на эту работу тратилось значительно меньше. Эти опытные установки также выполняли периодически роль «потёмкинской деревни» для периодически приезжавших делегаций европейских учёных.
Предложение Курчатова привлечь к проектированию дистанционно управляемой техники студентов, школьников и рабочую молодёжь Хрущёву понравилось. Так как для этого следовало привлекать прессу, он обсудил идею сначала с зятем, главным редактором «Комсомольской правды» Алексеем Аджубеем.
Алексей Иванович идею активно поддержал. Более того, он привлёк к её популяризации газеты «Пионерская правда», «Труд» и журналы «Техника-молодёжи» и «Радио». Был объявлен всесоюзный конкурс на создание дистанционно управляемых аппаратов для атомных электростанций СССР. Опубликованы технические задания на несколько типов стационарных и самоходных манипуляторов – «механических рук», как их называли.
Но тут возникла проблема «средств производства». Для изготовления опытных образцов были необходимы как минимум токарные, фрезерные, сверлильные станки, а также руководство опытных инженеров.
Выход подсказал Дмитрий Фёдорович Устинов. Как министр оборонной промышленности, он был крайне заинтересован в подготовке высококвалифицированных кадров. В несколько дней Дмитрий Фёдорович подготовил проект Постановления ЦК и Совета Министров о создании при всех учебных заведениях, прежде всего – при технических ВУЗах и техникумах, а также в школах, Центров Научно-Технического Творчества. Промышленные предприятия, прежде всего, оборонные и выпускающие сложную, высокотехнологическую продукцию, согласно проекту Постановления, были обязаны взять шефство над одним или несколькими такими ЦНТТ по территориальному признаку.
Шефство включало в себя передачу станков, устаревающих или заменяемых на более совершенные, технические консультации и руководство. Взамен предприятие получало ощутимые налоговые льготы и право преимущественного приглашения на работу молодых специалистов, отличившихся в ЦНТТ во время учёбы.
Фактически, студент или школьник мог
Постановление было принято в мае 1956 года. Уже осенью конкурсная комиссия под председательством Курчатова рассматривала первые проекты. Результаты конкурса подводили «Комсомольская правда» и «Техника-молодежи». По первому туру конкурса победитель объявлен не был, так как все проекты требовали доработки. Но при этом определились несколько фаворитов, которые и пришли к победному финишу в следующем, 1957 году. Спроектированные студентами два стационарных манипулятора и один, смонтированный на колёсном шасси, были запущены в производство и в дальнейшем широко применялись на атомных объектах СССР.
Тема атомной энергетики получила продолжение в августе. Было решено построить пока что экспериментальную атомную электростанцию мощностью 420 мегаватт. (Сибирская АЭС в Томске-7, он же Северск. В реальной истории решение принято в августе 1957 года, пуск первого водо-графитового реактора ЭИ-2 в декабре 1958 года.)
В самом начале 1957 года в Томске-7 (Северске), на базе оружейного реактора И-1, начали строить оружейно-энергетический реактор ЭИ-1, с паровой турбиной низкого давления и электрогенератором на 100 МВт. 7 сентября 1958 года реактор в Томске дал ток в местную энергосистему и одновременно начал нарабатывать оружейный плутоний. По окончании строительства на первой экспериментальной атомной электростанции предполагалось установить шесть таких установок с общей мощностью 600 тысяч киловатт.
В дальнейшем все реакторы-бридеры имели двойное назначение: получения электричества и наработки плутония. Последний такой реактор запустили в Томске-7 26 июля 1965 года. По требованию Хрущёва все реакторы имели закрытую систему охлаждения.
Также был осуществлён переход на водо-водяную конструкцию реактора, а сам реактор заключался в герметичный бетонный купол, для безопасности.
На августовское совещание, где утверждался проект Сибирской АЭС и принималось Постановление ЦК и Совета Министров о ее строительстве (в реальной истории Постановление принято в сентябре 1957 г) академик Доллежаль представил эскизный проект реактора на быстрых нейтронах, с натрием в первом контуре и свинцом во втором. Проект также утвердили, и выделили финансирование, поручив Николаю Антоновичу начать техническое проектирование и выпуск рабочих чертежей реактора.
Аналогично получилось и с эскизным проектом академика Александрова. Анатолий Петрович представил проект прототипа компактного реактора для подводных лодок, баковой конструкции, со свинцовым теплоносителем, термостатированного и необслуживаемого. По окончании срока выработки ядерного топлива реактор следовало глушить, отсоединять от водяного второго контура, вынимать из корпуса лодки и целиком захоронить. Застывший свинцовый теплоноситель внутри бака образовывал защитный слой, надёжно защищающий от радиации. Нержавеющий корпус реактора следовало после демонтажа хранить в воде, где он мог постепенно остыть. На место демонтированного в ходе среднего ремонта лодки должен был устанавливаться новый реактор, заряженный свежим топливом.
Такая схема позволяла свести к минимуму риск облучения персонала при ремонте и перезаправке реактора.
Этот прототип решили сначала построить на суше, чтобы не рисковать со сложностями обслуживания незнакомого типа реактора сразу на лодке.
Однако Владимир Николаевич Перегудов, Главный конструктор нашей первой атомной подводной лодки проекта 627, узнав о новом реакторе, крайне заинтересовался и упросил Александрова предоставить габаритно-присоединительные размеры реактора, данные по массе, и прочие характеристики.