Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия
Шрифт:
– Второе. Эту же запись можно в откорректированном виде записать на другую ленту, отправить на другой завод, а то и вовсе передать на другой конец страны по проводам или радиорелейной связи. Так? – уточнил Хрущёв и продолжил. – Получается сетевая структура. Такая же, как мы сейчас формируем в Госплане и в ПВО. Причём она может работать по тем же линиям связи, которые у нас сейчас строятся.
Конструкторы и министры явно не рассматривали в своих планах подобного поворота событий.
– Гм... – академик Дикушин уважительно взглянул
– А тогда это нам даёт возможность значительно более широкого распространения относительно недорогих станков с программным управлением, – заключил Хрущёв. – Ведь в этом случае не нужно пристраивать пока ещё очень дорогую ЭВМ к каждому станку. Достаточно иметь одну ЭВМ в заводском вычислительном центре. А то и одну на город, если город небольшой.
– Постепенно, по мере удешевления ЭВМ и уменьшения их габаритов, будем увеличивать их количество на заводах, – предложил Старос. – Вот пойдёт в серию наша УМ-1, её уже можно будет ставить каждому технологу персонально.
– Да даже если одну-две на технологический отдел поставить – уже выигрыш получится огромный, – заметил Костоусов.
– Мечтать не вредно, – охладил собравшихся Максим Захарович Сабуров. – Станков с программным управлением у нас пока ещё единицы. Действующие в стране ЭВМ можно пересчитать на пальцах.
– Но с чего-то начинать надо, – ответил Хрущёв. – Вы – Госплан, вот и планируйте, выделяйте ресурсы, особое внимание – таким отраслям, где нужно частое обновление модельных рядов – автомобилестроение, производство бытовой техники.
– То есть как? Не военным? – уточнил Байбаков.
– Нет, именно не военным, а автомобилестроителям, им нужнее. Им надо быстро реагировать на требования рынка. Если мы хотим выйти с нашими автомобилями на международный рынок, – сказал Никита Сергеевич, – надо учиться обновлять модельные ряды так же быстро, как это делают на Западе.
– Понятно, – Сабуров сделал пометку у себя в блокноте.
– Вы, Валерий Дмитрич, что-то упоминали про НИИ-160, – Хрущёв повернулся к Калмыкову. – Не томите, расскажите хотя бы вкратце.
– Последние несколько лет у нас стоит задача создания и совершенствования электровакуумных приборов, прежде всего – магнетронов для радиолокации и клистронов для аппаратуры связи, – ответил Калмыков. – В ходе работы над этой темой мы столкнулись с необходимостью изготовления миниатюрных сложнопpофильных деталей. Причём для этих деталей требовалась микронная точность и хорошее качество обработанной поверхности – шероховатость не более десятых долей микрометра. При этом размер самих деталей – 3, 4, 7 миллиметров.
– Это что за детали? – поинтересовался Хрущёв.
– Управляющие сетки клистронов, анодные блоки магнетронов, замедляющие системы ламп обратной волны миллиметрового диапазона, катоды и аноды клистронов и малошумящих СВЧ-усилителей, электронно-оптические и индикаторные электронно-лучевые трубки, сложнопрофильный
– Чтобы снизить трудоёмкость изготовления, отверстия в медных пластинках прошиваются электроискровым способом, с помощью электрода, на конце которого нарезаны выступы нужного размера с требуемыми промежутками.
– Электроискровой способ... что-то я об этом слышал, – припомнил Хрущёв.
– Изобретён в 1937-38 годах Борисом Романовичем и Натальей Иоасафовной Лазаренко, – напомнил Калмыков. – 16 июня 1948 г Постановлением Правительства СССР, была создана Центральная научно-исследовательская лаборатория электрической обработки материалов (» ЦНИЛ – Электром» ). – Первоначально она входила в состав НИИ-627 Министерства электротехнической промышленности. В 1953 г. «ЦНИЛ-Электром» была выделена в самостоятельную организацию, а в 1955 г. передана в систему АН СССР.
– Я этим вопросом в 1948-м году занимался, – вспомнил Сабуров. – Но, как припоминаю, метод тогда не показывал высокой точности, использовался, в основном, на заготовительных операциях...
– Там всё зависит от мощности и длительности импульса, подаваемого на электрод, – подсказал академик Дикушин. – Поначалу действовали методом «быстрее, выше, сильнее», пытались снимать максимальное количество металла одним импульсом, чтобы повысить производительность. Но потом оказалось, что метод годится для наиболее прецизионных применений, если мощность и длительность импульса, наоборот, уменьшить.
– Вам этот метод, вижу, тоже хорошо знаком? – спросил Хрущёв.
– Конечно, – кивнул Дикушин. – У нас в ЭНИМС тоже есть отдел электроэрозионных станков, Абрам Лазаревич Лившиц там руководит.
– Как оказалось, электроэрозионные станки – одни из наиболее легко поддающиеся автоматизации, – пояснил Лебедев. – Такой станок работает либо профилированным электродом, который перемещается только по одной оси, либо электродом-проволокой, например, для вырезания плоских деталей сложной формы, или тех же профилированных электродов, например, для прошивки сеток. В этом случае задача чуть сложнее, надо перемещать стол станка по трём осям. Но, имея оптические преобразователи «угол-код», нам удалось относительно быстро модифицировать уже созданные в НИИ-160 станки, сделав для них программное управление.
– Так у вас есть готовые станки? – уточнил Никита Сергеевич.
– Да, хотя лаборатория электроискровой обработки в НИИ-160 официально создана в феврале-марте 1957 года, работы были начаты ещё в 1953-54 годах, – ответил Калмыков. – Александр Иваныч, – обратился он к Шокину. – Не помните, сколько там экспериментальных установок на сегодняшний день?
– Двадцать шесть было в прошлом году, на момент подписания приказа о создании лаборатории, – вспомнил Шокин. – Всего по этой теме работало 7 отделов, около 30 человек.