Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия

Симонов Сергей

– Это хорошо. Ваша работа, Павел Осипович, очень важна, – Хрущёв покопался в своей папке, достал несколько листов бумаги.

– Мы рассчитываем, что модернизационного запаса, заложенного в С-41, будет достаточно и для использования его в качестве перехватчика, – сказал Сухой. – Конечно, если промышленность обеспечит нас РЛС и ракетами с требуемыми характеристиками. Кстати, насчёт освоения. Многие элементы бортового оборудования запаздывают в разработке и изготовлении. Боюсь, что самолёты первой серии будут недоукомплектованы, и освоение лётчиками новой машины может затянуться.

– Валерий Дмитрич? – Хрущёв повернулся

к министру радиопромышленности. – Ты что творишь, а? Авиацию без ножа режешь!

– Никита Сергеич, вы список бортового оборудования видели? – спросил Калмыков. – Там же и правда чёрт ногу сломит! Не успеваем. Делаем всё, что возможно, но не успеваем. К началу серийного выпуска большую часть БРЭО запустим в серию, но не всё.

– Никита Сергеич, можно первую установочную серию выпустить вообще в варианте спарки с сокращённым набором БРЭО, – предложил Дементьев. – Учебных машин понадобится много, для переучивания лётчиков, а пока люди машину осваивают, радиопром подтянет хвосты. Вот с перехватчиком задержка будет, Матус Рувимович на основе агрегатов своей К-8 делает сейчас всеракурсную К-80, но пока держит неготовность РЛС.

– Нам скорее, нужен многофункциональный истребитель, – ответил Никита Сергеевич. – чтобы на базе одного планера, двигателя и сходного набора оборудования он мог работать и по воздушным и по наземным целям, в том числе управляемым оружием. Мне тут разведка сообщила о разработке такого самолёта фирмой Макдоннел.

– Вот именно с оглядкой на Макдоннеловский прототип мы его и разрабатывали, – признался Сухой. – Хотя внешне они и не похожи, но задача ставилась сходная – добиться максимальной универсальности в использовании.

– Давайте вашему истребителю тоже серийное обозначение дадим, – решил Хрущёв. – Но на этот раз, чтобы супостата запутать, оставим за ним обозначение Су-7, только с буквой Б.

– Никита Сергеич, так ведь совершенно разные самолёты получаются? – удивился Сухой.

– Ну и что? Вы же, Павел Осипович, ученик Андрея Николаевича, сами сказали? – улыбнулся Хрущёв. – А учитель ваш, вон, сделал сначала Ту-22, потом перекомпоновал его полностью, (см. гл. 02-18) а назвал, как модификацию – Ту-22М.

Все засмеялись.

За тяжёлым истребителем Сухого оставили название Су-7Б. (Немного дезориентирует, но у Александра так названо.)

– Я с вашего разрешения немного добавлю, Никита Сергеич, – произнёс маршал Соколовский. – Нам с вами, товарищи, надо учитывать сложившиеся в последние полтора-два года новые политические условия. У нас теперь, помимо Варшавского договора, появились новые союзники в Азии, и на Средиземном море. Появились настоящие долговременные военные базы в Египте, Сирии, Югославии, Албании, Китае. Уже достигнуты договорённости о возможности базирования наших ВВС и ВМС в Индии. И это будут не просто пункты дозаправки или якорные стоянки. У нас уже есть настоящие, удобные порты, такие, как Александрия, Тартус, Латакия, Влёра, Ванг Ши Кун на Хайнане, то есть – полноценные морские базы. Там уже строятся судоремонтные заводы. Построены аэродромы для нашей морской и стратегической авиации, для самолётов-заправщиков и истребителей прикрытия. (АИ)

– Все эти базы финансируются совместно с нами и нашими союзниками тоже. Они заинтересованы в сотрудничестве, серьёзно нацелены на отработку взаимодействия с нашими ВВС и флотом, хотят у нас учиться и перенимать опыт.

–

Всё это самым кардинальным образом меняет внешнеполитическую ситуацию, прежде всего в Средиземноморском регионе. Мы уже по сути контролируем восточную часть Средиземного моря, вытесняя оттуда американский флот и держа в страхе их НАТОвских сателлитов. Мы также постепенно берём под контроль Юго-Восточную Азию. (АИ)

– Но надо учитывать, что союзники у нас в основном небогатые, много дорогих самолётов они не потянут, – отметил маршал. – Смысл в том, что нам надо приходить к концепции трёх основных самолётов тактической авиации. Должны быть два типа истребителей. Один – лёгкий и дешёвый, пусть с ограниченными возможностями, зато массовый. Он же будет и основным экспортным самолётом. Второй – тяжёлый, более дорогой, но и более универсальный, с более совершенным бортовым оборудованием. Количественное соотношение в наших ВВС у этих самолётов будет оптимальным примерно 70 к 30 – так по расчётам НИИ-2 выходит. К ним в дополнение – специализированный штурмовик. Это позволит сэкономить деньги, не разрабатывая несколько самолётов одного типа и назначения. Будем типы самолётов сокращать, выходить из положения путём создания модификаций на основе базовой модели.

– О штурмовике поговорим чуть позже, лёгкий истребитель нам сделает Артём Иваныч, а тяжёлый у Павла Осиповича, как видим, уже получился. – сказал Хрущёв. – Хочу сразу обратить внимание всех разработчиков. Две ракеты на истребителе – слишком мало, Пилот не должен оставаться безоружным. Я бы даже рекомендовал не четыре, а шесть или восемь, но нынешние двигатели могут не потянуть.

– Восемь ракет на одном самолёте? – удивился Сухой. – Куда столько? Четыре мы предусмотрели, шесть уже много.

– Вы же не чистый перехватчик делаете, – пояснил Никита Сергеевич. – Фронтовой истребитель может столкнуться с несколькими противниками.

– Это да... возможно, – признал Павел Осипович.

– Прежде всего, – добавил маршал Вершинин, – вероятность попадания у современных ракет далеко не стопроцентная. Сейчас основным тактическим приёмом у перехватчиков предполагается пуск по одной цели сразу двух ракет, с радиолокационной и тепловой головками самонаведения. То есть, в случае воздушного боя получается – всего два залпа по двум целям, а дальше – сближение и переход в ближний бой, с использованием пушек. К тому же, вражеский истребитель тоже не будет лететь по прямой и ждать, пока в него выстрелят. Враг будет маневрировать, применять пассивные и активные помехи. Это ещё более снизит вероятность поражения ракетой.

– А раз так, надо озаботиться о приличном наборе вооружения и системах защиты, – Хрущёв огляделся. – Из 108-го НИИ есть представители?

– Брахман Теодор Рубенович, главный инженер, – послышался голос из середины зала.

– Начальник института академик Аксель Иванович Берг на больничном после инфаркта, – подсказал сидящий рядом Устинов.

– Не уберегли? – с досадой прошептал Хрущёв. – Эх, вы...,

– Нет, Никита Сергеич, как раз уберегли, – так же шёпотом возразил Устинов. – Пусть не от инфаркта, так хоть от дураков с инициативой. Инфаркт у него в поезде случился. Класть Бергу лёд на грудь, как его адъютант предлагал, сразу запретили, обеспечили наличие врача-кардиолога в соседнем вагоне, сразу организовали квалифицированную помощь и вертолёт до госпиталя.