Цвет
Шрифт:
Я боялся. Ох, как я боялся! Непонятно, только, — чего. Убедиться, что ошибся? Понять, что меня не ждут? Разочароваться во встрече? Детские страхи. Ну, да, — я шел на встречу с детством.
Я опасался разрушить образ того детства, который создал у себя в голове — вот правильный ответ.
Мама узнала меня — я видел. Но и она не бросилась ко мне. Тоже чего-нибудь боялась? Наверно. Но никакой натянутости я не чувствовал. Осторожность — не более того. Я тоже мог оказаться миражом. И неизвестно, сколько раз она уже видела мой образ,
Мы с Шандар остановились.
Мама вздохнула, отбрасывая сомнения, и спокойно сказала:
— Сними маску. Здесь можно.
Я снял и закашлялся, вдохнув свежий воздух с непривычными запахами.
— Здравствуй, родной. Как же долго ты шел.
Да, долго. Мама права.
— Но я дошел.
— Ты совсем забыл меня. Конечно, у тебя дела, я понимаю. Но ведь можно иногда набрать номер, позвонить и просто сказать несколько слов. Мне будет легче.
— Да, мама, да, — не время говорить, что у меня нет ее номера, что мы расстались больше десяти лет назад. Для мамы я всегда рядом.
Она шагнула ко мне и обняла, стиснув на мгновение руки и тут же отпустив. Только сейчас я осознал, что перерос ее. Что ее голова находится на уровне моей груди. Это было странно и непривычно.
— Ничего. Теперь мы наговоримся, — улыбнулась мама. — Как у тебя дела? Как работа? Как личная жизнь?
— Да всё так же, — промямлил я. — Ничего интересного.
— Ты никогда не любил рассказывать. Ничуть не изменился.
— Я расскажу… — мягко остановил я ее.
Мама пристально вгляделась мне в лицо, отчего я даже почувствовал себя неловко. Она смотрела на меня снизу вверх и всё повторяла, словно сомневаясь:
— Ты вырос, Илья. Ты вырос.
Что она хотела сказать? Или для нее я так и остался двенадцатилетним мальчиком с расцарапанными коленками? И сейчас она старается убедить себя в обратном? Может быть…
Кстати, насчет личной жизни…
— Мама, это — Шандар.
— Здравствуйте, — скромно опустив глазки, сказала зель.
— У тебя хорошая девушка, Илюша. Я рада, — сделала паузу и добавила. — Ну, мы так и будем тут стоять? На улице? Пойдем в дом.
Я глупо обернулся, проверяя — не появилось ли за моей спиной какое-нибудь сооружение, которое с полным правом можно было назвать «домом». Не появилось. Мама улыбнулась и показала — куда надо смотреть. Небольшое отверстие в земле, полуприкрытое люком.
Жилище было подземным. По крайней мере, вход вел вниз.
— Костя! — закричала мама, едва мы сделали несколько шагов по коридору. — Смотри, кого я тебе привела!
— Ну, что опять такое?! — раздался голос издалека и сбоку. — Очередная необычная зверушка? Да они тут все необычные. У меня совершенно нет времени со всеми ними разбираться. Лида, ты же прекрасно понимаешь, что у нас другая задача. Я тебе сто раз говорил. Ты же запомнила — я проверял. Ты…
Тут папа завернул в главный коридор и столкнулся с
— А ты говоришь — зверушку, — протянула мама. — Ты погляди на нашего сына. Каков он.
— Да… Вот вымахал, а? — наконец, папа нашел, что сказать.
— Надеюсь, потолки у вас не буду задевать? — спросил я с самым невинным видом.
— Что? Потолки? Наверно, нет… Что за глупости ты говоришь?! — папа рассердился. — При чем здесь потолки? У нас нормальная станция со стандартными габаритами. А что под землей — так это маскировка. Мы не вмешиваемся в местную жизнь.
— Да он шутит, Костя! — мама улыбнулась. — Проводи гостей.
Отец тоже улыбнулся и кивнул нам с Шандар, показывая — куда идти.
Пересекающиеся коридоры. Двери в рабочие помещения. Предупреждающие таблички, влитые в стены заводским способом. Иногда попадались самодельные цветные надписи разнообразных шрифтов. Всё это мало отличалось от такого же жилища первопроходцев на любой другой планете.
Мы прошли рабочий отсек и попали в жилую часть.
Видовые окна на стенах с пейзажами различных планет, в зеленых, желтых, красных, голубых и фиолетовых тонах. Словно радугу повесили на стенах. Этим всё украшательство и ограничивалось. Родители совершенно не стремились украсить свой быт.
Жили они скромно. Чего еще можно ожидать от временного полевого жилища, пусть и оборудованного под землей? Немного уюта — и всё.
В гостиной стоял большой деревянный стол и такие же стулья — неизвестно как сюда попавшие. Может быть, родители их так и возили с собой, с планеты на планету. А может, вырезали их здесь, из местных материалов. Мне сразу захотелось сесть и выпить чая, приготовленного мамой. Я вспомнил, как пил чай на Тсаворите, как она подливала его мне, подвигала ближе прозрачную вазочку, где я каждый раз рылся, надеясь отыскать особо вкусную конфету. Конфета не находилась, и я брал первую попавшуюся, вздыхая о своем невезении.
— Твоя девушка пьет чай? — спросила мама.
— Пью, — робко пискнула Шандар.
— Очень хорошо. Заварка у нас своя, уж не обессудьте.
Мы выпили по одной чашке. Потом еще по одной. За ней и третью. Чашки были маленькие, вычурные, из тонкого фарфора. Так бы и сидел здесь, никуда не вставая, наслаждаясь обстановкой и людьми, которые меня окружали.
Давно мне не было так хорошо. Наверно, никогда не было…
Мы с Шандар естественно вписались в распорядок станции. Папа и мама надавали нам поручений, которые мы с удовольствием выполняли, тут же прося что-нибудь еще. Родители тоже не сидели на месте: работа на станции отличалась напряженным характером. Только вечером мы встречались вместе и пили чай. Никуда не спеша, оставив дела до завтрашнего дня. Такая маленькая традиция.