Цвета счастья
Шрифт:
Катя очнулась от своих фантазий и поняла, что так и стоит на стоянке, перед судом, хотя уже давно пора было уехать отсюда. Сергей не торопил ее, а только с задумчивой полуулыбкой смотрел перед собой. Оба молчали, после испытанного ими слова были излишни.
Катя вырулила с парковки и медленно тронулась в сторону дома. Ей даже ни на минуту не пришло в голову, что есть что-то неправильное и легкомысленное в том, чтобы сразу после столь короткой встречи вести Сергея к себе домой. Все ее мысли были заняты только одним: Сергей приехал к ней и очевидно, что он увлечен ею. И пусть это только страсть, желание обладать друг другом – Катя удовлетворится и этим. Она хочет жить, гореть, а не просчитывать
– Катя, расскажи, как ты? – попытался завязать разговор Сергей.
– Нормально, много работы, но это даже радует меня, - бодро ответила Катя.
– Понятно, - протянул Сергей.
Снова повисла тишина, не спокойная и располагающая к неспешным мыслям, а нервная и каждую секунду готовая взорваться бурей.
– Как Лиза?
– теперь первой заговорила Катя.
– Только о тебе и говорит, - с улыбкой сказал Сергей, - три раза читали «Незнакомку», теперь Лизка знает ее наизусть и шокирует свою няню.
– Она у тебя замечательная, - мечтательно-грустно проговорила Катя.
– Да, Лиза – мое самое главное богатство, - согласился Сергей.
Пока они говорили, Катя отвлеклась и как-то не заметила, что они приблизились к тому самому месту, где неделей раньше она потеряла колесо и чуть не стала жертвой жуткой трагедии. Она не смогла сдержать дрожь и еще крепче сжала руль. Сергей почувствовал перемену в Катином настроении, ее внезапное напряжение и страх:
– Что случилось? – спросил он.
– Да так, ничего, - отмахнулась Катя.
– Катя, не лукавь, скажи, что произошло? – настаивал Сергей.
И она решила рассказать ему о том, что произошло, ей надоело прятать свою уязвимость за маской сдержанного равнодушия и холодной отстраненности, ее переполняло желание хотя бы просто рассказать о наболевшем, а еще лучше услышать в ответ: «Как же ты, наверное, испугалась, маленькая» вместо привычного «Ну вы ж знаете, все обойдется, Екатерина Михайловна». Катя заговорила:
– Знаешь, на прошлой неделе, когда я вечером ехала с работы, вот здесь, не доезжая до следующего перекрестка, я вдруг почувствовала, что машина теряет управление, не могла понять, что же происходит и вдруг, как в страшном сне, увидела, что мое собственное колесо катится прямо вперед меня. Просто чудо, что я ни в кого не врезалась и смогла остановиться… - Катя проговорила все это на одном дыхании и в ожидании его реакции посмотрела на Сергея.
Он нежно сжал ее руку, бережно коснулся щеки и задумчиво сказал:
– Ужасное происшествие! Катюша, какой кошмар ты пережила. Но из-за чего это произошло, - спросил он, - недоразумение? Случайность?
– Боюсь, что нет, мне потом сказали, что болты на колесе были аккуратно откручены.
Сергей разрывался на части, ему хотелось сжать Катю в объятиях, утешить, заставить забыть те страшные минуты, но в то же время он понимал, что должен выспросить ее о недругах, завистниках, всех тех, кто желал ей зла и готов был пойти на многое, чтобы добиться своего. Но Сергей понимал, что невозможен никакой откровенный разговор, Катя узнает, что он собирал информацию о ней, вторгался в ее личную жизнь и навсегда отвернется от него.
– Что ж, - пусть будет, как будет, по крайней мере, сегодня, - подумал Сергей, - в любом случае, этот вечер, а, возможно, и ночь они проведут вместе, а, значит, пока он может о ней не волноваться.
Катя уверенно вела машину, красный Лексус с красными же кожаными сидениями, как и она, излучал чувственность и страсть. Они остановились на светофоре, тронулись, Катины тонкие пальчики сжимали ручку переключения скоростей, скользили по ней вверх-вниз, а Сергей, как завороженный следил за их движением и мечтал собственным телом ощущать эту мимолетную ласку.
Черт
Дорога сделала резкий поворот, впереди показалась водная гладь и сияющая на солнце высотка жилого дома. Катя направила машину в кованые ворота, а затем в подземный паркинг, остановилась, вышла. Сергей вышел следом.
– Ну что ж, вот мы и приехали, - фальшиво-жизнерадостно сказала она, - пойдем.
– Пойдем, - просто ответил Сергей.
Они поднялись на последний 14 этаж, пентхаус – мелькнуло в голове у Сергея, Катя открыла дверь, и они оказались в просторном холле: яркие, бирюзовые стены, хрустальная люстра свисает с потолка, картины в духе импрессионистов вокруг.
– У тебя очень красиво, - безо всякого притворства сказал Сергей.
– Спасибо, - Катя довольно улыбнулась, - проходи в гостиную, я пока приготовлю ужин.
– Не беспокойся с ужином, - остановил ее Сергей, - давай немного посидим вместе.
– Как скажешь, - покорно ответила Катя.
Сергей вошел в огромную комнату, окна от потолка до пола выходили на реку, вдалеке багрово-красный догорал закат. Изящная мебель: как будто из 19 века, буфет на гнутых ножках, бюро, зеркало в золоченой раме, антикварный патифон на этажерке, персиковые кресла и маленький журнальный столик – картинка из дорого журнала и в то же время неповторимый стиль единственной на свете женщины.
Он приблизился к окну и задумчиво посмотрел вдаль, встреча с Катей превзошла все его ожидания: она оказалась еще ярче, еще нежнее, еще желаннее, в конце концов.
Сергей расслабился, обстановка располагала, она просто кричала о домашнем уюте. Тихо вошла Катя, положила на патифон пластинку, бережно опустила иглу, и комната наполнилась восхитительными, чуть хриплыми звуками голоса Эдит Пиаф.
– Оh, Paris, Paris, - пела маленькая француженка. Томление, страсть, рвущая душу нежность, – для Сергей все слилось воедино. Он утонул в большом мягком кресле, забыл о проблемах, бизнесе и многомиллионных сделках.
В комнату скользнула Катя, протянула ему бокал вина. Отличное кьянти – лениво подумал Сергей. На ней было летящее, почти прозрачное платье-рубашка, яркие цветы на голубом фоне, грудь, прикрытая лоскутками розового шелка, - его лень пропала без следа. Катя опустилась на низкий пуф возле Сергея, сделала глоток вина, ее щеки порозовели, а зеленые глаза сияли на загорелом лице. Сергей снял галстук и бросил его в сторону, Катя расстегнула пару пуговиц на платье, заходящее солнце позолотило ее кожу. Он наклонился к ней и резким движением усадил к себе на колени – они начали с того же, на чем остановились у нее на работе, но здесь не было докучливых посетителей, бесконечных голосов за дверью, и ничто не мешало им идти до самого конца. Еще минута, хриплый шепот, дразнящие поцелуи, смелые ласки – ее платье брошено среди комнаты, его рубашка где-то рядом. Поцелуев уже слишком мало, его теплые, нежные губы скользнули по ее шее, заставив Катю задрожать от наслаждения и желания несоизмеримо большего. В какой-то первобытной страсти он впился поцелуем в ее грудь, сначала одну, потом другую. Мучительная ласка пронзила тело десятками сладких иголок. Катя, как воск, плавилась в умелых и нежных руках Сергея. Но она была не просто его призом в этой любовной игре, о, нет, она была ее изобретательным участником: Катины пальчики, тонкие и холодные, нашли себе прекрасный способ согреться. Их касания, то легкие, словно крылья бабочки, то властные и требовательные, разжигали в Сергее и так уже пылающее пламя страсти. Он не знал, кто здесь победитель, а кто побежденный, кто пленник, а кто властный захватчик.