Цветение обмана
Шрифт:
Я бы взорвался, если бы она посмотрела на другого парня сегодня вечером. Я бы схватил его за горло и сжимал, пока его лицо не стало бы синим, и он не перестал бы дышать. В этом нет смысла, но это правда. Правда — это единственное, что такой парень, как я, может предложить Пейсли. Возможно, я не романтичный, непонятный или не знаю, что я делаю, но я могу сказать ей правду.
Она уклоняется от ответа на мой вопрос, задавая мне свой.
— Что мы делаем? Я имею в виду: мы с тобой. Что это?
Истина. Вот, что я могу ей дать.
—
Ее рука прикасается к моей.
— Итак, мы говорим, что мы не будем спать с другими людьми?
Пейсли, похоже, испугалась своего вопроса или, может быть, она испугалась моего ответа. Хотел бы, чтобы она знала, что ей не о чем беспокоиться. Просто мысль о том, что Пейсли оседлает мой член, лучше любого случайного секса на вечеринке.
— Верно.
Я протягиваю руку и пробегаюсь ей между ее ногами.
— Эта киска моя. Я не хочу другую.
Легче быть неандертальцем, говорящим о том, что я владею ее киской. Тем не менее, она, похоже, довольна моим ответом, когда она зажимает ногами мою руку. Не обращая внимания на ее жесткую хватку, я забираюсь рукой под пояс ее пижамы. Пейсли подпрыгивает.
— Подожди! Я хочу поговорить о том, что еще случилось в ванной с Брэйлин.
Она хватает меня за руку, чтобы остановить. Я бы скорее прикоснулся к ней, чем к той суке.
— Игра в шпиона не дала мне никаких ответов. Брэйлин передвигалась по комнате, обмениваясь любезностями со всеми. Казалось, она избегала меня и ни разу не взглянула в мою сторону. Итак, когда я увидел ее за дверью ванны, я воспользовался возможностью.
Пейсли внимательно слушает.
— Я спросил ее, почему она была такой буйной сукой. И что она там делает. Она ничего не ответила. У нее сорвало крышу. Несколько раз она ударила меня в грудь, назвала ублюдком и велела мне держаться подальше от тебя, среди других красочных словечек. Я не понимаю эту девицу. Она взрывается и выгоняет тебя, затем говорит мне, что я тебе не пара, а затем бьет тебя по лицу. Она ненормальная.
— Она сказала, что работает там. Думаю, как эскорт? Ты видел ее с кем-нибудь?
— Нет, она общалась со всеми на вечеринке, но никогда не оставалась с одной группой слишком долго, и рядом с ней не было мужчины, когда она переходила от группы к группе.
Пейсли, похоже, глубоко задумалась, но потом внезапно оседлала мои ноги и обняла за шею. Если она хочет, чтобы этот разговор продолжался, то вряд ли новая поза поспособствует этому. Мои руки скользят по ее голым ногам, и ее кожа покрывается мурашками. Мое прикосновение влияет на нее так же сильно, как она влияет на меня, и мне это нравится.
— Возможно, я ошибалась. Может быть, она не употребляет наркотики —
— Возможно. Прежде чем все это дерьмо произошло, я, кажется, слышал об этом, но я был немного не у дел, поскольку весь наш товар был испорчен. Возможно, я мог бы поспрашивать.
Пейсли сдвигается и немного подпрыгивает от волнения. Это движение оказывается последней каплей.
— Я думаю, что этот разговор закончен на сегодня.
Я быстро снимаю с нее рубашку. На ней нет лифчика, и я вознагражден видом ее голых грудей. Они подскакивают от ее движения. Сидя с ней на коленях, я вижу ее круглые розовые соски прямо передо мной. Не могу сопротивляться, беру сосок в рот и зажимаю его зубами. Я повторяю те же действия с другим соском, когда Пейсли ерзает у меня на коленях. Я уверен, даже через мои штаны, она может почувствовать мой стояк.
Я стягиваю с нее шорты. Трусиков на ней также нет. Ее киска, которую я назвал сегодня своей, обнажена для меня. Она сидит на моих коленях совершенно голая. Лучший вид, который я когда-либо видел.
Мои пальцы тянутся прямо к ее киске, она уже мокрая. Настолько, что оставляет след на моих штанах. Мои пальцы скользят между ее губок, и ее руки возвращаются на мои плечи, давая ей опору, когда она опускается на мои пальцы. Это ее способ сказать мне, что ей нужно больше, и я не стесняюсь дать ей это.
Я скольжу пальцами по ее влажности еще несколько раз, а затем проникаю в ее теплую киску. Я оставляю их неподвижными внутри нее, и она берет дело в свои руки, трахая себя моими пальцами. Я вытаскиваю их и чувствую, как ее внутренние мышцы сжимаются, чтобы удержать меня.
Когда я убираю руку, Пейсли хнычет, и мне это нравится. Я жажду, чтобы она наслаждалась моим прикосновением. С ее влагой на моих пальцах, я поднимаюсь и провожу по ее губам, желая, чтобы она попробовала себя. Она отвечает, разжимая губы, и я засовываю пальцы ей в рот. Она засасывает их глубже, и это напоминает то, как она сосала меня сегодня утром.
Она стонет, когда я убираю пальцы из ее рта и возвращаю их к ее киске. Пейсли добирается до моей рубашки и расстегивает пуговицы, стаскивая ее с моих плеч. Затем она движется дальше, чтобы расстегнуть мой пояс, тем самым пытаясь ускорить раздевание, и я поднимаю ее и срываю с себя штаны с боксерами. Она садится обратно, и мой член напрягается между нами, пока мои пальцы работают с ее киской.
Она берет мой член в руку и поглаживает его в такт моим движениям. Пейсли стонет, когда я добавляю еще один палец. Она такая тугая, неудивительно, что так хорошо чувствовать внутри нее. Стремясь к большему, я убираю пальцы и беру член в свои руки. Я втираю остатки ее влаги в головку, пока Пейсли поднимается и медленно скользит вниз, заполняя себя. Как только она полностью усаживается, ей требуется минутка, чтобы приспособиться, держась неподвижно, и она наклоняется вперед, чтобы поцеловать меня.