Цветик-2 . Обычные судьбы
Шрифт:
– Иди ты, бля. Фу, даже пнуть противно, потом сам вонять будешь с год. А, валим отсюда, эта красотка в голубом, явно че-то напутала, какая здравомыслящая девка здесь пойдет, она, поди, по той улице пойдет, а мы её провороним и не получим два косаря. Давай рысью!
Они рванули на другую улицу, а Лиза без сил сползла по грязной стенке.
– Слышь, деваха, чем-то ты насолила этой жердине, чё ей из под тебя надо-то?
– Ты знаешь, сегодня такой вот день, всем что-то от меня надо, - она смеялась и рыдала, и не могла остановиться - началась истерика.
Бомж, видя это, пошлепал в другой конец помещения, покопался там, принес полкружки воды и выплеснул ей в лицо. Лиза, захлебнувшись, вздрогнула и, помотав мокрой головой, спросила:
– Зачем?
– А затем, что надо бы по лицу бить. А у меня руки грязные, антисанитария сплошная! Я ща на разведку пошмыгаю. Посмотрю, чё и как, а потом двинем с тобой отсюда, где живешь-то ты? В общаге?
– Да как бы уже нет, я через два дня должна уезжать - вещи у подружки в квартире на Островского оставила.
– А и хорошо, в общаге-то сейчас черти-что твориться будет, как же,, выпуск, плавали-знаем. Посиди, я мухою.
Вернулся где-то через полчаса с какой-то замызганной ветровкой большого размера, неопределенного цвета.
– Вот, девах, надень-ка сверху, мы ща тебе волосы дыбом поставим и пойдем. Да не бойсь, куртка-то чистая, я её напрокат у добрых людей взял, а красную твою курточку мы спрячем под кофту и получишься ты как бомжа беременная.
Лиза вздрогнула, но промолчала, понимая, что сейчас не время и не место скулить, надо было выбраться из этой дыры.
А у подружки Лизу ждала ещё одна "добрая весть" - слегла её бабуля. Звонил Вишняков и просил как можно скорее приехать, счет пошел на дни.
– Охохо, - вздохнула Светкина мать, тетя Рая, - пришла беда,отворяй ворота! Лиза, ты диплом-то сможешь получить без выпускного?
– Что? А?
– откликнулась замершая в каком-то ступоре Лиза.
– Диплом? А, да, диплом!
Созвонилась с деканом, объяснила ситуацию, он попросил перезвонить через минут тридцать. Через двадцать минут перезвонил сам, велел срочно, пока не закрылась канцелярия подъезжать за дипломом. Лично вручил ей диплом, пожелал удачи, выразил сочувствие, и поехала Лиза сразу на вокзал, торопясь к бабуле, единственному родному человеку.
На вокзале опять встретился бомж:
– Девах. Я это, тебя провожу, мало ли.
– Какая ж от тебя помощь?
– печально усмехнулась Лиза.
– Не скажи, иной раз доброе слово и то помощь, ты
– Да.
– Э, так и я бывший Мухинский, поехали, ты не боись, я в тамбуре пристроюсь, пригляд нужен всегда. Не грусти, девах, выхода нет только оттуда, - он показал грязным пальцем в землю, - все остальное -фигня.
Доехали благополучно, электричка шла быстро, не останавливаясь на всяких там километрах, и Лиза припустила по улице чуть ли не бегом. Бомж не отставал, маленький домик в глубине разросшегося сада был ему знаком, он присвистнул:
– Так ты Верунькина дочка?
Та кивнула, быстро закинула вещи, показала ему на летний душ, сунула в руки полотенце, старенькую простыню, и сказав:
– Дождись меня, я в больницу, отмойся только, уж больно ты вонючий.
– Э-э-э, девах, а я может все украду у тебя?
– Знаешь, у меня сегодня столько случилось, что даже и не знаю, что сильнее может ударить, мне бы бабулю застать в живых, ты не кради, дождись меня, а там что-нибудь, может, и придумаем.
– Да пошутил я так, неудачно, отвык от нормального общения, наоборот, за сторожевую собаку буду. Иди спокойно, не боись, Лёвка Шмыга, он добро помнит.
Лиза полетела в больницу. Бабуля, её любимая бабуля, всегда такая бодрая, теперь еле говорила:
– Лизонька, успела-таки ко мне! Ох, девочка моя!
– взглянув на её измученное лицо, проговорила бабуля.
– Не вовремя я тебя оставляю, но вот нас не спрашивают когда кому уходить. Там, в тумбочке, шкатулочка малая, подай-ка мне её.
В малой шкатулочке оказались простенькие сережки с маленьким голубеньким камушком и медальончик на цепочке, в форме сердечка
– Лизонька, это подарок Веруньке от твоего отца, Андрея.
– Как Андрея, я же - Максимовна?
– Это Веруня так захотела тебя назвать, у Андрея мать так звали, он, Андрей-то по глупости тогда в тюрьму-то попал, думал год-два и выйдет, а ему там накрутили, остальных-то откупили, а его вот на пятнадцать лет и упекли. Я и не знала, что Веруня беременная, а потом вот ты родилась. Ждала я Андрея-то, все хотела ему дочку-то под крыло отцовское, да, видать, и загинул где-то там... так то поди, объявился бы, тебе-то двадцать один уже будет. Ну так вот, ох, уморилась я, ежели все-таки он когда и появится, скажи ему, что Веруньку-то специально сбили машиною, уж очень она чирьем была для Михнева-сынка. Там в медальоне-то фотки их, родителей твоих, это перед тюрьмой папка твой такой был. А ты истинно его дочка, при встрече мизинец-то покажи, сразу признает. Ох, уморилась я, ты иди пока, я посплю чуток!
– бабуля закрыла глаза.