Цветочек. Маска треснула. Том 2
Шрифт:
Ссадаши задержал дыхание. Ошеломляющим было уже то, что основателем рода Фанлекс был бессмертный. О таком он слышал только в легендах и теперь сомневался, легенды ли это.
Но узнать, что Предок Дейны – Тёмный Дух, выжигавший в период Древних войн врагов полчищами, – это как удар под дых. Истаридан и иже с ним были на стороне проигравших. В истории они остались записаны злодеями. В настоящем их имена старались не упоминать.
– Дед до сих пор уверен, что они выступали на стороне истины, – Милаш тонко улыбнулся, – так что можешь об этом с ним даже не говорить. Нагов он чуть-чуть недолюбливает,
Ссадаши молча налил в чашку вина и залпом выпил.
– Мне продолжать или я могу завтра забрать Дейну домой? – невинно поинтересовался Милаш.
Наагалей сам не успел понять, что творит. Хвост стремительно прополз под столом, обвил левую ногу виконта и упреждающе-крепко сжал. С губ сорвалось взбешённое шипение. Шширар изумлённо приоткрыл рот.
– Хорошо, продолжаю, – Милаш ласково погладил чешуйчатую конечность, и сморщившийся Ссадаши поторопился освободить его. – Через некоторое время после падения Исхедарреша новоявленный наагашейд Ваайшайхадаш… ну тот, который был наагашехом… вместе с главой проклятых мирников устроил ловушку для Деда. И тот в неё даже попал. Они заключили его в смертное тело. Представь, что ты жил тысячи лет, ничего не чувствуя. Ни боли, ни радости. А тут на тебя обрушивается весь спектр негативных ощущений. Мирники держали его в плену несколько месяцев.
Виконт вновь умолк, затягиваясь. Рассказывать, что именно проклятый народ делал с причиной своего бедствия, он не собирался. Ссадаши и так понимал, что духу пришлось, мягко говоря, несладко. Заключённый в слабое и чувствительно смертное тело, он наверняка сходил с ума от остроты неведанных ранее ощущений.
– Дочь тогдашнего главы мирников пожалела его.
– На свою беду, – хмыкнул Шерр.
– Эй, – возмутился дядя, – как ты можешь называть сильнейшую любовь бедой? Поганец!
– Она влюбилась во врага своего народа? – удивился Ссадаши.
– Нет… то есть да… Не сразу, – скривился Милаш. – Ей стало жаль Деда. Он почти не понимал, что с ним происходит, и она выкрала его из темницы. Спрятала. Лечила. Она была из не проклятых мирников, это сейчас таких не осталось… Так что она могла лечить, в отличие от нынешних туманников. Кровь детей мира уже была лекарством.
Ссадаши припомнил ночи на берегу Нолина, когда его отравленного Дейна поила водой со странным железистым привкусом.
– Будучи в смертном теле, Дед изначально познал только боль и всё самое паршивое, что могли придумать взбешённые мирники. А тут боль резко исчезла и ей на смену пришла ласка. Бабушка не то чтобы была очень мила с ним, но каждое её прикосновение было приятным. Ну, если сравнивать с тем, что было. Дед с ней же впервые познал, что такое влюблённость, а так как он дух, который раньше вообще не чувствовал и не знает, что правильно, а что нет…
– Он её просто украл, – перебил дядю Шерр. – За ним потом ещё два века все туманники охотились.
– Ну… – начал было Милаш.
– И если Сепуш Хауриц узнает, чьи мы потомки, то не знаю, останетесь ли вы и дальше друзьями.
– Шерр, заткни рот, – мягко посоветовал дядя. – Если кратко, наагалей, то мы потомки этой пары. Могучего, немного дурного Тёмного духа и женщины из детей мира. Они произвели
Повисло молчание. Ссадаши в глубокой задумчивости попивал вино и пощипал струны гитары. Только её звуки и разбавляли тишину. Ну и жевание Шерра, который наконец добрался до нормальной еды в нормальной обстановке.
Сложно уложить в голове, что Предком нежной и ранимой Дейны являлся дух, представленный в истории мира как настоящее чудовище. Представитель древней жестокости. И ещё меньше этот образ вязался с улыбающимся Дедом. Ссадаши он показался весьма добродушным, незлопамятным и очень семейным.
– Теперь ты понимаешь, кто мы такие? – Милаш приподнял брови. – Многие поколения нашей семьи придерживались… да и придерживаются завета Предка: любить и не смотреть на глупые заморочки смертных. Мы не смотрим на возраст, расу, разницу в сроке жизни…
– Пол, – хехекнул Шерр.
– Ты! – дядя вскинулся и, опустив чашку, схватил салфетку и запульнул её в лицо племянника. – Гадёныш, ты что, хочешь привести мужика?!
– Да я-то причём? – стушевался Шерр. – Я про дядю Варона…
– Он женат! – Милаш натурально рявкнул и, обернувшись к Ссадаши, уже спокойнее добавил: – Не все заморочки смертных глупы. Из-за этого завета у нас очень сильно смешана кровь, что иногда вызывает неприятности. Как у Дейны. Или у Донии. Она по малолетству имение сжигала три раза, – виконт умилённо хмыкнул. – Поэтому кровь приходится запечатывать ещё во младенчестве. Похоже, ты уже видел, что происходит, когда в одном теле сталкиваются две сильные наследственности? Или даже больше…
– Жертва такого столкновения сейчас в этом доме. Не я, – торопливо добавил Ссадаши.
– Прекрасно, – полыхнул глазами Милаш. – Кровь нагов подавляет очень многое. Возможно, ваши с Дейной дети не будут так «награждены», как все мы. А альбинизм, – виконт осмотрел нага, – по наследству редко передаётся. Был у нас один альбинос. Дед был в таком шоке, что родился ребёнок, на него не похожий.
Ссадаши склонил голову набок, смиряясь с тем, что его дети будут кудрявыми и чернявыми симпатягами с сине-серыми глазами.
– Но кровь духа-предка нажья кровь не подавит, – Милаш вновь взял чашку в руки и взболтнул остатки вина на её дне. – Готов к тому, что твои дети будут называть дедом того, кто сражался против твоего народа? Будут носить его кровь.
Красные глаза сощурились, тонкие губы изогнулись в лёгкой улыбке.
– Уже несколько часов ужас как хочу стать отцом, – прошипел наг, – но всё ваше семейство путается под ногами.
Шширар с хрустом разгрыз кость, но не заметил этого и, не отрывая взгляда от господина, продолжил её пережёвывать.
– Вы так не вовремя вернулись, – Ссадаши почти обиженно сморщился.
– Зачем, кстати? – Шерр посмотрел на дядю.
– Ты ещё спрашивать смеешь? – возмущённо уставился на него Милаш. – Шар Дейны треснул. Что у вас здесь произошло, раз артефакт отреагировал так, словно она была в смертельной опасности?
– Может, это когда она начала задыхаться? – предположил Ссадаши.
Виконт пристально посмотрел на него.
– Лекарелское проклятье. Корона убила нападавшего раньше, чем он успел задушить Дейну.