Цветочек. Маска треснула. Том 2

Гичко Екатерина

– Да вы чой, с ума посходили, девки? – косо взглянула на сестёр бабка. – Ихей – дух большого достоинства, а тут, – бабуля насмешливо зыркнула на грудь Дейны, – достоинство иного толка.

– И право, – поддержала её полненькая сестрица. – Кроме того, у Ихея всё звенеть должно.

– Сестра Ияна! – возмущённо ахнули женщины во главе с настоятельницей, но та ничуть не смутилась. Наоборот, даже возмутилась.

– Так написано в труде благородной Ринаи. Сёстры, неужели вы пренебрегаете изучением священных текстов?

Смутилась

даже настоятельница. Зато у молоденьких послушниц загорелись глаза, они разом воспылали желанием приобщиться к науке. В этот момент Ссадаши ещё и пошевелился, и горшки с краской интригующе стукнулись друг о друга. Взгляды скрестились на нём, опустились до кустов, и какая-то хулиганистая послушница с плутоватым взглядом хихикнула:

– Ну… выдающегося ничего нет.

– Как нет? – быстрее настоятельницы возмутился Ссадаши и плюхнул поверх куста хвост.

Поднявшийся истерический визг едва не поверг незваных гостей наземь. Ошарашенные Дейна и Ссадаши уцепились друг за друга, ошалело хлопая глазами. Опешившая настоятельница, выронив копьё, зажала уши руками и вытаращила глаза на хвост. Толпа начала стремительно рассасываться.

– Тю, сумасшедшие, – нелестно отозвался наг. – Поползли отсюда.

– Да чего вы голосите? – крикнула Дейна, позволяя господину увлечь себя в сторону ворот. – Он же безобидный. И вообще, он мой жених! Занят!

– Выпускай их к Тёмным! – отрывисто велела настоятельница спокойной сторожихе, на что та махнула рукой.

– Воротца не заперты, сами выйдут. Да ж… нажина… Давно не видала этакое диво.

Дверь рядом с большими воротами действительно оказалась не заперта, и пьяницы благополучно вывалились на улицу к вящему облегчению настоятельницы. Она даже сплюнула и растёрла плевок ногой, чтобы незваные гости больше никогда не возвращались.

– Какого Тинтари они упоминали? – всё же достопочтенную Езерну не зря нарекли настоятельницей монастыря. Прозорливая женщина запоминала и подмечала все мелочи.

– Да то ли по пьяни болтнули, – старуха прищурилась и пошуровала метлой по ближайшим кустам, – то ли поганец какой пролез. Я щас кликну Сяну, чтоб арбалет прихватила, и мы проверим.

– Айру возьмите, – велела настоятельница, поднимая копьё. – Она молоденькая, но шустрая и решительная. Только арбалет ей не давайте! Эй, слышишь? – Езерна замерла, настороженно прислушиваясь.

Сторожиха, несмотря на возраст обладавшая острым зрением и слухом, кивнула подбородком вправо, на мохнатый в темноте куст орешника. Настоятельница резко развернулась, в повороте пронзая куст копьём, и с другой стороны кто-то вывалился, избегая удара.

– Да вы совсем одурели?! – возмутился поднимающийся Шерр.

Один из многочисленных светляков завис над ним, и тут проняло даже сторожиху с настоятельницей.

– Матушка-Божиня, – ахнул кто-то из оставшихся сестёр, – обернулся мужем…

– Тёмные, – не столь почтительно выдохнула старуха, косясь то на ворота, то на Шерра, – никак действительно

Ихей пожаловал?

Шерр замер, переводя настороженный взгляд с одного лица на другое.

Побелевшая Езерна покрепче перехватила копьё и, решительно рявкнув:

– Сгинь, дух блудодейский! – перешла в наступление.

Шум за монастырскими стенами возрастал, и замершие посреди улицы Дейна и Ссадаши опасливо жались друг к другу.

– Освящённой водой в него!

– Дура! Водой себя кропи! Арбалет где?

– Почтенные, не сходите с ума! – орал кто-то мужским голосом.

– Там Тинтари, – решил Ссадаши и потянулся к воротам, но Дейна его одёрнула.

– Ну его, пусть.

Наг поразился нежданному милосердию, но хранительница продолжила:

– На кой нам его спасать? Пусть отстреливают.

Через стену перемахнуло что-то большое и чёрное, приземлилось на мостовую, разъярённо зашипело на Ссадаши и Дейну и ускакало в ночь так стремительно, что пьяницы даже не успели сообразить, что это всего лишь Госпожа.

– Страшно как… – протянула Дейна.

– Поползли отсюда, – предложил впечатлённый монастырскими разборками наагалей.

– Подождите, я соображу, куда там дальше…

Дейна выбралась из объятий наагалея, поправила арбалетный ремень и сосредоточенно уставилась на одну из густых ночных теней. Затем схватила нага за руку и утащила за собой в тень.

– Ого, – выдохнул Ссадаши, осматриваясь.

Луна и волчий месяц щедро поливали своим светом остов деревянного кораблика, кормой ушедшего в топь. В заиленной воде отражались звёзды, деревья вокруг кривились скрытыми во тьме чудищами, оглушающе громко выводили рулады лягушки.

– Это тот корабль, на котором духи веселье устраивают? – наг с любопытством осмотрелся, и прогнившие доски угрожающе затрещали под хвостом.

Дейна тоже осмотрелась. Ей, неопытной в речных делах, судно казалось просто большой лодкой с одной мачтой, с которой свисали то ли полусгнившие обрывки верёвок, то ли бороды мха. Познаний Ссадаши хватило, чтобы распознать в развалюхе небольшое плоскодонное судно, на котором было удобно заходить в мелкие речушки.

– Это оно, – уверенно ответил наг сам себе и, скатившись по наклонной палубе до самой мачты, заглянул в распахнутый трюм.

Оттуда пахнуло тиной и гнилью, но пьяному наагалею почудился и запах вина. Он даже якобы рассмотрел во тьме, пронизанной полосами лунного света, протёкшего сквозь щели в палубных досках, верхушки бочек.

– А это место мне больше нравится, – одобрил Ссадаши. – Вина бы сейчас… Где духи, которые его в глотки заливают? Я сам рот распахну.

– Рано ещё, – решила Дейна.

Хватаясь за прогнившие борта, женщина добралась до носа судна и уселась на краю, высунув ноги в дыру в перилах. Ссадаши подполз к ней и уселся рядышком, обвившись хвостом вокруг форштевня.