Цветочек. Маска треснула. Том 2
Шрифт:
Тишина умиротворяла. Болота тихо побулькивали, лягушки надрывались, воспевая светлую тёплую ночь, звенела кровососущая мошкара, порой тихо шелестели деревья под порывами ласкового ветра. Дейне хотелось сидеть так вечно и смотреть на ночное небо, вглядываться в причудливые изгибы болотного леса, воображая, что вон та ива – затаившийся дракон, а за тем кустом схоронился вредный дух.
– То облачко похоже на лотос.
Дейна удивлённо посмотрела сперва на наагалея, а потом на небо, на лохматую тучку, наползшую на волчий месяц.
– А мне кажется, она на пену похожа.
– На лотос в пене, – улыбнулся Ссадаши. –
– Глядите, – Дейна ткнула пальцем в топь, – месяц отражается как драконий глаз.
Ссадаши рассмеялся. Действительно было похоже. Ещё и болотная грязь наползла на отражение наподобие век, а по центру зрачком торчал бутон кувшинки. Опьянение постепенно сходило, но разумных вопросов наподобие «Где мы?», «Что мы натворили?» пока не звучало. В голове царили ясность и лёгкость. Ссадаши осматривался с жадным любопытством и всюду видел удивительное и прекрасное. Воздух казался вкусным, его хотелось хватать ртом, есть и жадно глотать. Кожу радовали тёплые прикосновения ветерка, хотелось погладить и истлевшие занозистые доски, и сухие бороды мха, зачерпнуть илистой воды и посмотреть, как она утекает сквозь пальцы, оставляя на ладони замысловатые разводы грязи. Даже комары несильно доставали.
Ссадаши бултыхнул в воде хвостом и вытащил на поверхность сеть из водорослей. Посмотрев на Дейну, наг увидел в её глазах такое же жадное любопытство, какое ощущал сам. И почувствовал невероятную близость с ней. Приобняв девушку, он устроил голову на её плече и блаженно прикрыл глаза.
Дейне было тепло, хорошо и уютно. Голова и мир больше не кружились, сознание стало яснее, но совесть, рассудительность и ответственность пока спали. Да и перед кем ей сейчас рассуждать? Перед комарами? Лягушками? Пьяными духами? Дейна прижалась щекой к шелковистым волосам наагалея и вдохнула их запах. Пахло травами. Горькими, степными. Словно она букет полыни к носу прижала. Ей нравился запах полыни, на языке появлялся вкус горечи, но её хотелось не сплюнуть, а, наоборот, сглотнуть. Дейна украдкой прижалась к волосам наагалея губами и коснулась их кончиком языка. Горькими они не были, но их шелковистость оказалась очень приятной. Даже возникла дурная мысль всё же лизнуть наагалея. Или укусить за бледное ухо.
Вместо этого Дейна прошептала:
– Как хорошо, что здесь никого, кроме нас, нет.
– Не любишь людей? – умиротворённо спросил Ссадаши.
– Опасаюсь, – легко призналась Дейна. – Я доверчивая, жалостливая, наивная… Вдруг меня опять обманут. Семья будет меня защищать, вновь пострадает… А я онемею от чувства вины и ничем не помогу.
– А ты не немей, – посоветовал наагалей. – Доверие же не порок. Порок – обман, и виноват тот, кто обманул. Ты лучше злись. Такая: «Ах ты скот! Посмел обмануть меня? Втереться в доверие?!» И вжих по шкуре кнутом!
Дейна тихо рассмеялась.
– Тогда вас нужно погонять…
– Я по-доброму, – с улыбкой воспротивился наг. – А где наши духи-пьяницы? Сколько их ждать?
Ссадаши возмущённо бултыхнул хвостом, Дейна попыталась достать сапогом до топи, но не дотянулась и игриво пнула нос корабля. Тот хрустнул, палуба под парочкой резко просела, а затем с грандиозным треском и плюхом рухнула вниз.
– Твою… –
Ошеломлённая хранительница смотрела на сползающий в топь остов судна и судорожно стискивала плечи нага. Оба они стояли по пояс в жиже, Дейну ещё внизу выпихивал хвост, а то увязла бы глубже.
– Духи нас прибьют, – пророчески протянула женщина.
– Как есть шеи намылят, – согласился Ссадаши. – Линять надо.
– Щас…
– Только туда, где помыться можно.
– Это как получится…
Вывалились Дейна и Ссадаши в воду. Перепугавшаяся и почти протрезвевшая женщина испуганно забарахталась, выныривая. Ещё миг спустя она нащупала ногами твёрдую опору и встала. Рядом отфыркивался от воды наагалей.
– Дейна! – разъярённо зашипел наг, тоже почти протрезвевший. – Я хотел помыться, а не утонуть.
– Да здесь неглубоко, – виновато забормотала Дейна, осматриваясь и мигом приободряясь.
Они вернулись в Дардан. А точнее, в реку Нолин.
На берегу за их спинами были разбросаны обломки старой городской стены, чуть поодаль виднелись первые дома, извивающаяся улица, а волчий месяц висел над башней далёкого императорского дворца. На другой стороне реки играл огнями Дейвидский маяк, мимо отмели которого осторожно крался большой двухмачтовый корабль. Налетел ветер, наполнил паруса, и корабль рванул вперёд. Волна отплеснулась от его носа и, докатившись до нага с женщиной, покачнула их.
Вид Дардана умилостивил Ссадаши, и он с улыбкой потянулся к поясу.
– Ну тогда искупаемся. Дейна, ты же не стеснительная?
Красные светящиеся глаза насмешливо уставились на хранительницу, и та невольно усмехнулась в ответ.
– Не стеснительная, – отозвалась Дейна и вытянула рубашку из штанов.
Глава XIII. Нас разлучит только сон
Исхедиар вышел под сенью золотистой ивы и некоторое время обескураженно озирался, решив, что в задумчивости вернулся в мир богов и духов. Но потом увидел по другую сторону ствола меж корней сидящего прямо на земле Ссадашилия. Белые волосы обвивались вокруг дерева, и казалось, что дух привязан к нему.
– Друг мой, – Исхедиар шагнул ближе и замер, с интересом рассматривая чёрный комочек, помещающийся в ладонях Ссадашилия.
Диковатый котёнок уже смирился со своей судьбой, да и дух трогал его куда нежнее и осторожнее и пугал уже меньше. Так что они наслаждались обществом друг друга.
– Ты завёл себе питомца, – одобрительно протянул Исхедиар, приседая на корточки. – Мне тоже нравятся кошки. Они мягкие, нежные и умеют петь песни. Но могут и выпустить когти.
– Тёплые, – добавил ещё одно достоинство Ссадашилий. – Мохнатые. Большие.
– Нет, этот большим не вырастет, – опроверг его ожидания… друг. – Но его можно будет носить на руках или за пазухой. Самый удобный размер.
Ссадашилий посмотрел на котёнка в своих ладонях и подумал, что носить его в руках тоже хорошо.
– Что тебе нужно?
Он и подумать не мог, что Исхедиар заскочил просто так, повидаться. Он даже вообразить такой бессмысленный визит не мог.
– Где ребёнок, которого ты оберегаешь? – глаза Исхедиара вспыхнули от любопытства. – Я не могу найти ни его, ни своё дитя.