Цветочный спрут
Шрифт:
– Мои показания не имеют силы, ведь я был невменяемым – возразил с опаской задержанный, Пирс спокойно облокотился на стол, умышленно сократив расстояние до Романова на одну десятую метра.
– Откуда мне знать, что вы были в состоянии аффекта? Пусть с этим разбираются в суде, если вы так хорошо осведомлены, то наверняка на вас уже что-то есть – закончил Колтман и попытался уйти, но в последний момент был остановлен Романовым.
– Что я уже сказал? Я имею право ознакомиться со своими показаниями? Я подам на ваш офис в суд! – возмущался Григорий Романов, пока полицейский не одернул его руки от своей рубашки.
– Поговорим в суде, а пока мы отпустим
– Что это было? – спросил Андре, не отводя глаз от Романова через стекло, помощник шерифа прекрасно знал, что внутри ничего не слышно.
– Он связан с этим делом, как и Андерсон – сказал уверенно Пирс, уперев спину о холодный кафель наблюдательного помещения, протокольный лист, в котором было всего три строки разговора, был скомкан.
– Это цирк не имеет ничего общего с законами штата – протестовал Бенненгем, который не привык делать серьёзных отступлений от своих принципов, главным из которых оставалась законность.
– Он ничего не докажет, а у нас с вами есть основания полагать, что Романов и Андерсон имеют отношение к двойному убийству на трассе. А к этому делу у нас нет никаких серьезных улик или версий, все нити этой паутины расследования обрываются. Еще и внутренне расследование – объяснил устало Пирс, Бенненгем уселся на стуле, пока Романов просто ходил по комнате из стороны в сторону.
– Бред – произнес с трудом шериф – знаешь, может ты и прав, но будем думать. Отправляйся домой, вид у тебя неважный – заключил Бенненгем и вытащил телефон, чтобы позвонить дежурному.
Через четверть часа герой вышел из здания офиса и уселся в машину, парковка вокруг оказалась почти пуста, горели ярким светом окна пары небоскребов, Пирс уже не помнил, какие из рядов были фальшивыми. Помощник шерифа зажег еще один источник света – очередную сигарету, и внезапно заметил, что у него пропало всякое желание ехать домой, все во мгновенье стало таким бессмысленным и ненастоящим, как свет в небоскребах, включаемый строго по расписанию. Мысли в голове путались, но после этого Пирс осознал, что сейчас они пропали вовсе, словно он умер, остался навечно в своем гробу на парковке под фонарями. Тогда все преобразилось и стало понятным, простым, приобрело четкую форму.
– Оливия оказалась права, я так и остался в прошлом, часть меня все еще на той войне… – проговорил помощник шерифа.
***
Передовой отряд морской пехоты пробился через позиции иракской армии вдоль стратегически важного шоссе, целая колонна военной техники оказалась брошена отступившими в полнейшем хаосе войсками неприятеля, должно быть, что они зашли слишком далеко и перерезали линии снабжения.
– Сколько нам еще торчать в этой дыре? – спросил вдруг напарник Колтмана, имя которого он забыл, когда всем отделением они уселись у колес вражеского бронеавтомобиля.
– Пока не свергнем Хусейна, или не закончиться мой контракт – усмехнулся тучный сержант по имени Патрик, он был немногим старше девятнадцати, все рассмеялись и почти одновременно потянулись к единственной фляге со спиртом, смешанным с газировкой, смесь была отвратительной на вкус, но дарила какое-то ощущение уюта вдали от дома. Патрик не протестовал, ведь позади был тяжелый бой, где только благодаря чуду и поддержке с воздуха удалось обойтись без потерь. Эта стальная фляга переходила из рук в руки, и каждый
– Лейтенант Бэримор сообщил, что мы сильно отдалились от основных сил коалиции, поэтому будем спокойно дожидаться их здесь. Противника в районе уже нет, наша авиация позаботиться о них, первая танковая будет через пять часов – рассказал устало сержант, его толстая каска лежала в руках, оголив забритую машинкой голову, от чего этот здоровый афроамериканец делался смешным.
– Нам еще за это дадут награду. Уверен! Я достоин медали за отвагу и не меньше! Я расстрелял два магазина в воздух, может поэтому, иракцы испугались и обратились в бегство! – рассмеялся Нейтон, смотря на второе отделение, которое под палящим солнцем помогало третьему завести их хамви с толкача, получалось слабо.
– Лично из рук Буша младшего на лужайке перед белым домом – добавил Пирс, все рассмеялись, давно они не могли так спокойно посидеть в тени и расслабиться.
Высокого над головами сослуживцев Колтмана пролетела пара истребителей, потом еще одна, их курс лежал на горящий Багдад. Колтман понимал, что благодаря лишь только безоговорочному превосходству в воздухе их взвод находиться в безопасности, враг рассеян и уже бежал с поля боя.
– Я за него голосовал – воскликнул притворно воодушевленно сержант, когда к нему сзади подошел стройный молодой лейтенант, солдаты предприняли попытку подняться, но были остановлены жестом офицера.
– Так. Отставить разговоры на острые политические темы, – начал Бэримор, заметив брошенные в сторону автоматы и рюкзаки – привести снаряжение в подобающий вид. И смените второе отделение – четко выговорил лейтенант перед тем, как отойти в сторону вместе с сержантом, Пирс вместе с остальными стал незамедлительно выполнять приказ, уже через секунду тяжелый рюкзак и автомат повисли на плечах.
– Раз! И два! Три! – кричали синхронно два десятка истекающих потом солдат, что тянули за собой заглохнувший в песке бронеавтомобиль третьего отделения, раз за разом машина содрогалась и тяжело гудела.
– Мы пришли вас сменить! – объявил торжественно Патрик, утомленные солдаты одобрительно улыбнулись – только второе отделение – добавил сержант, когда Пирс занял свое место у длинного каната, лейтенант не решился загонять другие машины в песок.
Всего через полчаса, что показались Пирсу бесконечными, хамви к огромной радости изнуренных солдат вырвался из лап пустыни и направился к шоссе, чтобы занять место на твердом асфальте среди колонн брошенных грузовиков. Колтман пал на колени, высоко в чистом небе снова показалась пара истребителей, стальные птицы блестели под лучами солнца и становились похожими на ангелов, им понадобилось всего минута, чтобы бесследно раствориться. Отделение в полном составе вернулось к прежнему месту дислокации, только тень от грузовика стала еще больше, герой лег на огромное колесо и постарался забыться.